— Вы уполномочены заниматься такого рода деятельностью? — У меня лицензия частного детектива, и вам это известно. Солтер не ответил. — Именно это я и сделал, — продолжил Адам. — То же самое, что делаю каждый день. Люди сбегают из-под залога, я их ищу и привожу назад. Вам это известно. — В данном случае никто не сбежал из-под залога. — Навыки, — сказал Адам. — Навыки требуются те же. — Понятно. Значит, вы использовали свои навыки, чтобы узнать адрес. — Совершенно верно. — Помните его? — Нет. — Но у вас остались записи? — Да. Конечно. — Она не сообщала вам свой адрес? Только номер телефона? — Только номер телефона. Сказала, что учится… — В колледже Болдуина-Уоллеса. Да. Объяснила, почему выбрала вас? — Сказала, по рекомендации. — Адам жалел, что по дороге не остановился купить жвачки. От него разило пивом, и от этого он казался слабым и жалким. — Мы знаем, — сказал Солтер. — От ее бойфренда. Рекомендацию, если можно так выразиться, дал он. Парень играет в команде вашего брата. — Играет? Прямо сейчас? В этой команде? — Прямо сейчас. — Солтер кивнул. — Колин Мирс. Насколько я знаю, его семья дружит с вашим братом. О вас говорили, и Колин, наверное, понял, что вы, должно быть, детектив. Адам решил не обращать внимания. Должно быть. Какая разница? Плевать, что думает Солтер. Главное — девушка с накрашенными ногтями. Главное — найти чокнутого сукина сына, который ее убил, и прикончить его. Потому что, если ты этого не сделаешь… если он останется жить… — Жаль, что она вам солгала, — сказал Солтер. — И жаль, что вы не установили ее личность. Если б вы знали ее настоящее имя, то без труда нашли бы ее отца. В тюрьме Мэнсфилд. Адам удивленно посмотрел на него. — Он не освободился? — Нет. Сидит уже семь лет. В данный момент его допрашивают. Он говорит, что последнее письмо написал в августе. Кто продолжал писать вместо него? Кого вы для нее нашли? Мы должны его отыскать. Как можно быстрее. — Бессмыслица какая-то, — сказал Адам. — Что? — В этом нет никакого смысла, Солтер. Я видел письмо, понимаете? Парень, который его написал, изо всех сил старался не встречаться с ней. — Правда? — Точно. Я читал это проклятое… — Вы уже это говорили. Но для того, кто не хочет, чтобы его нашли, он оставлял слишком много следов, ведь так? Сказал, что вернулся в город, назвал имя хозяйки… Девочке, которая очень хотела с ним общаться… Вы не видите здесь противоречия? Справедливые замечания. Но Адам покачал головой. — Он знал, где ее найти. Какой смысл затевать такую игру? — Не знаю, — сказал Солтер, — но преследование довольно часто сопровождается играми. Довольно часто. — Для этого требуется терпение, — возразил Адам. — Сидеть и ждать, отреагирует ли она? Начнет ли его искать? Чертовское терпение. — Возможно, он не такой уж терпеливый. Возможно, когда она появилась на его пороге, он заторопился. Теперь Адам вспомнил номер. Цифры всплыли у него перед глазами: 7330. Да, на Шедоу-Вуд-лейн. Это адрес дома, в дверь которого она постучала. Туда, куда он ее отправил. 6 Когда Бет спустилась из спальни, чтобы встретить Кента, был уже третий час ночи, но она не выказала удивления. Во время сезона у жены тренера футбольной команды такое позднее возвращение не являлось причиной для тревоги, а когда у них еще не было детей, сама Бет не ложилась раньше. Она работала медсестрой в отделении «Скорой помощи» и собиралась вернуться на работу после того, как подрастут Лайза и Эндрю. Ночная смена никогда не была для нее проблемой, и Кент иногда заставал ее за тем, что она варит себе кофе в четыре утра, — просто потому, что это лучше, чем пытаться заснуть. Но сегодня она спала. Кент видел это по ее рассеянной улыбке и примятым подушкой волосам. — Превосходно, — сказала Бет. — Отличная работа, приятель. Он открыл холодильник, чтобы достать бутылку воды, и в луче белого света жена увидела его лицо. — Милый? — Голос у нее был встревоженный. Он достал воду, захлопнул дверцу холодильника и, не включая света, рассказал ей о том, что Рейчел Бонд мертва. — Кто-то убил бедняжку? Это убийство? — Она всегда так реагировала на плохие новости — повторяла факты и обдумывала их. Привычка человека, обязанного сохранять самообладание в трудных ситуациях. Сегодня это раздражало. Закричи, хотелось сказать Кенту. Заплачь, закричи, сломайся. В других людях нас больше всего раздражают те качества, которые мы не любим в себе. Он всю ночь старался быть спокойным и сильным, старался подавить свои эмоции. И устал от этого. Бет подошла к нему, обняла, и раздражение, вызванное печалью и усталостью, растворилось в ее тепле. Не выпуская жену из объятий, Кент рассказал ей о полицейском участке, о том, что говорили Стэн Солтер и Колин Мирс, а также об Адаме. — Это Адам послал ее к нему? — Бет откинулась назад, пристально глядя ему в глаза. — Адам? Он кивнул. — Помнишь тот вечер, когда Колин спрашивал меня о нем? Увидел его на фотографии команды в том году, когда мы стали чемпионами, и спросил, куда он пропал. Я ответил, что он по-прежнему здесь и… что он частный детектив. Вероятно, Колин запомнил. А когда Рейчел решила разыскать отца… — Она пошла к Адаму. — Да. Они умолкли. Кент допил воду. Свет никто не включал. — Она была чудесной девочкой, — прошептала Бет. — Во всех отношениях. Слишком взрослой. Ты должен помнить, я тебе это много раз говорила. Как будто никогда не была маленькой, как будто уже родилась взрослой. — Знаю. Бет кончиками пальцев смахнула слезы с глаз. — У нее было столько планов, Кент… Она была из тех… сразу было видно, что она может многого добиться. Голос ее прервался, и Кент погладил ее по голове. Она судорожно вдохнула. Обхватила себя руками и сказала: — Завтра утром люди узнают, что произошло. Может, еще до начала тренировки… — Тренировки не будет. Я скажу пару слов и распущу всех по домам. — Кент прислонился к кухонному столу, снял бейсболку и провел ладонью по волосам. — Они попытаются связать это с футболом. Сделают Рейчел символом, начнут посвящать ей игры… Мне бы этого не хотелось. — Они всего лишь мальчики. — Не только мальчики. Родители, болельщики, парни с радио. Чирлидеры, учителя, дворники и даже полицейские. И команда парней, играющих в футбол, вдруг начнет олицетворять то, чего олицетворять не должна. — Может, этого не случится. — Уверяю тебя, — сказал Кент. — Все так и будет. * * *