Глава 9 Роман уложил драгоценную ношу на постель, которая приятной прохладой встретила разгорячённое тело брюнетки. Она пылала огнём страсти и возбуждения. Мужчина видел это в её взгляде, чувствовал в прикосновениях и слышал в стонах. Она будила в нём эмоции и чувства, которых он не испытывал ранее ни с одной женщиной. Ему хотелось слиться с ней воедино. Быть одним целым. Хотелось быть для неё не только любовником. Рома хотел быть ей другом, опорой, поддержкой, жилеткой для слёз, так называемым психологом, когда это необходимо. Он не хотел ставить какие-либо рамки, ограничивая её в чём-то. Хотел, чтобы она улыбалась. Чтобы была счастлива. Хотел даровать ей свободу, чтобы она могла творить, что вздумается, чтобы, имея возможность уйти, она оставалась с ним. Не из-за каких-то запретов, не из-за чувства долга, не из-за глупых предрассудков, а просто потому, что она этого хочет. Он хотел, чтобы она желала быть с ним. Но если она захочет уйти, он не будет держать. Если же будет сбегать, он будет догонять. Рома стянул с женщины платье, собравшееся в гармошку в области талии, и освободил себя от остатков одежды. — Ты такая красивая, — навис над ней и, заглядывая в глаза, очертил пальцем контур её лица. Кристина положила ладонь на его затылок и слегка надавила. Рома, внемля её действиям, опустил вниз голову, и она поймала его губы своими. Языки исполняли горячий танго, а руки — нежный вальс. Её пальчики плавно скользили по мужской спине, а его нежно очерчивали изгибы женского тела. Разорвав поцелуй, Рома коснулся губами её шеи. Она откинула голову, давая больше доступа. Медленно пробираясь ниже, мужчина оставлял нежные поцелуи, где-то невесомо касаясь матовой кожи, а где-то впиваясь в неё. Когда губами добрался до ключицы, просунул руку под спину женщины. Кристина прогнулась, давая ему возможность беспрепятственно совершить задуманное. Щёлкнула застёжка бюстгальтера, и чёрная ткань с чашечками улетела в неизвестном направлении. Мужчина накрыл одну грудь, сжав в ладони, а ко второй припал губами, захватывая сосок. Женщина издала короткий стон и запустила пальчики одной руки в его жёсткие волосы. Ноготки второй впились в плечо. Он захватил сосок между зубов и слегка оттянул. Его действие было оценено: новый стон слетел с женских уст. Оставил поцелуй в ложбинке и принялся проделывать влажную тропинку вплоть до пупка. Одна его рука всё ещё сжимала грудь, вторая уже покоилась где-то на бедре, поглаживая его. Горячее дыхание опалило низ живота. Рома оставил несколько поцелуев по контуру резинки трусиков. Приподнявшись, оторвавшись от желанного тела, от желанной женщины, мужчина стянул с неё трусики. Он поцеловал её в согнутую коленку и пошёл выше по внутренней стороне бедра. Раздвинув шире женские ножки, удобно устроился, и влажный язык коснулся клитора. Такое нежное касание разожгло огонь в её груди. Она руками вцепилась в простынь и начала постанывать в так его движениям. Язык то замедлялся, то ускорялся вновь. Он подвёл её к самой грани. К обрыву, с которого хочется прыгнуть. К омуту, в который она готова окунуться с головой. Тело содрогнулось в приятной истоме, и Кристина буквально закричала, когда Грачёв продолжил ласкать её, продлевая удовольствие. Не в силах терпеть этой сладкой пытки, женщина свела ноги и надавила рукой на голову мужчины, призывая остановиться. Он поднялся и накрыл пухленькие губы трепетным поцелуем. Она опустила руки на его спину, ближе прижимая к себе мужчину. — Кажется, я слишком громкая, — проговорила ему в губы, усмехнувшись. — Мне это нравится, — улыбнулся, ловя её взгляд. — Ты сводишь меня с ума. Кристина почувствовала головку мужского члена у самого входа. Он погрузился в неё медленно, позволяя привыкнуть к нему. Извлёк урок из ситуации на кухне. Она прикусила нижнюю губу и издала сдавленный стон. Мужчина поймал её запястья и возвёл руки на уровне головы. Едва ощутимым касанием скользнул по ладошкам и переплел их пальцы. Губы его поймали мочку её уха, язык коснулся нежной кожи. Он двигался медленно, погружаясь полностью, а выходил лишь наполовину. Она хотела большего. Обвила ножками его торс. Его имя прозвучало в её шёпоте, таком ласковом и соблазнительном. Поступательные движения стали быстрее. Он ускорился, внемля её мольбе. Действия его были награждены протяжными стонами удовольствия. Её удовольствия. Рома вышел из неё и тут же получил вопросительный взгляд карих глаз, горящих сейчас страстью вперемешку с похотью. Улыбнулся, отпустил её руки и одним резким движением перевернулся на спину, увлекая женщину за собой. Кристина накрыла его губы своими, вовлекая в длительный поцелуй. Ладони мужчины легли на её обнаженные ягодицы, а пальцы слегка их сжали. Разорвав поцелуй, женщина коснулась губами его щеки, затем шеи, потом ключицы. Она поднялась, приняв сидячее положение, и установила с любовником зрительный контакт. Его руки переместились на её талию. Женщина положила ладони на его грудь. Почувствовала учащённое биение сердца, которое сейчас так быстро колотилось для неё. Из-за неё. — Знаешь, я могла бы… — она опустила взгляд вниз и как-то невинно закусила нижнюю губу, — Ну… — вернула ему взгляд, соблазнительно облизав пересохшие губы. — Только я никогда этого не делала и боюсь, что тебе может не понравится, — смутилась, как школьница, в свои-то тридцать. — Я не принуждаю тебя делать то, чего ты не хочешь, — поймал рукой свой член и, задав ему направление, ворвался в ждущее его лоно. — Может, в другой раз, — улыбнулся он. Кристина сильнее упёрлась руками в его грудь и начала медленно двигаться, постепенно ускоряясь. Она замедлялась, дразня его и себя, и снова набирала темп. Рома поймал её колыхающуюся грудь, сжав в ладонях. Крис застонала с новой силой, ускорилась настолько, насколько позволяли ещё оставшиеся силы. Откинула назад голову, и волосы упали на влажную спину, в которой она прогнулась в момент умопомрачительного оргазма. Стоило ей остановиться, Рома поймал её за талию, резко переворачивая на спину. Она впечаталась в постель, а он продолжил быстрые и резкие движения внутри неё. Ещё несколько его толчков. Ещё несколько её стонов. И мужчина упал на постель возле неё. Глава 10 — Ты не спишь, — констатировал факт, оставив поцелуй на её плече. — О чём думаешь? — ладонью провёл по плоскому животику. Кристина, спиной прижавшаяся к мужской груди, заёрзала в постели. Рома убрал руку, выпуская из тёплых объятий. Она перевернулась на другой бок, лицом к нему. Заглянув в голубые глаза, задумалась. Как много ему нужно знать? И стоит ли знать вообще хоть что-то? — Мне страшно, — тихо проговорила она, не отводя взгляда. — Чего ты боишься? — провёл рукой по щеке, убирая с лица тёмные пряди. — Того, что будет дальше. Я боюсь будущего. Того, что может в нём случиться. — Расскажешь? — осторожно поинтересовался мужчина, не настаивая на ответе. Дошли ли они до того уровня отношений, на котором можно раскрыть все карты, не боясь осуждения и непонимания? Каким бы хаотичным не было её прошлое, перед ней лежал новый путь. Неизвестность всегда пугает. Жизнь хрупка и порою короче, чем кажется. Завтрашнего дня может и не быть. Ложь разрушает много отношений, но, говорят, горькая правда — гораздо больше. Во лжи человек может прожить всю жизнь, так и не узнав этого. Правда в большинстве своём рушит отношения, семьи, судьбы. Сможет ли Рома принять то, на что Кристина пошла 12 лет назад? Это сейчас она, пронёсшая свою боль сквозь года, способна взять эмоции под контроль, принять любой исход и мыслить, здраво оценивая ситуацию. Это сейчас она просчитывает шаги наперёд, чтобы не вляпаться в очередное дерьмо. Её бы здесь не было, не решись она на звонок матери. Она бы просто вернулась домой, в квартиру, наполненную какой-то нездоровой ненавистью к ней. Этот шаг она тоже просчитала. Эта Кристина думает о будущем. Кристина, которой было 15, не думала ни о чём, видела мир в розовых тонах и мечтала о матери помягче. Кристина, которой было 16, не думала ни о чём, кроме ночных встреч с добрым пареньком по имени Денис. Кристина, которой было 17, не думала ни о чём, кроме острого желания быть с любимым. Кристина, которой было 18, шагнула в жестокую реальность жизни, совершенно неподготовленная к таким поворотам судьбы. Наверное, именно там она и умерла. Потеряв ребёнка, Кристина потеряла себя. Похоронила заживо вместе с дочерью. С появлением Егора родилась другая Кристина. Кристина, которой 30, — другой человек. Она долго лежала молча, подложив ладонь под щеку. Смотрела Роме в глаза и не понимала, что сказать, с чего начать. А может, просто вновь повернуться к нему спиной, оказаться в его объятиях, а на утро притвориться, что этого разговора не было: она не признала свой страх перед будущим, а он не спросил, разделит ли она этот страх с ним. — Ладно, — выдохнула Крис. Женщина приняла сидячее положение. Скрестив ноги, потянула на себя тонкое одеяло и прикрыла обнажённую грудь. Рома подпёр голову рукой и заглянул в полные неуверенности глаза. Другой рукой захватил её пальчики, слегка поглаживая. — Через три дня приезжает моя мать, — начала она. — Не женщина, а монстр. Мы не виделись с ней много лет. А сегодня я сама ей позвонила, попросив помощи, — Рома приоткрыл рот, собираясь что-то спросить, но слова так и не слетели с губ. Он не будет её торопить. Даст делать паузы в монологе, которые ей необходимы. — Знаешь, почему я не люблю розы? — она усмехнулась, улыбнувшись лишь уголками губ, возвела взгляд в потолок и облизнула губы. — У нас был сад на заднем дворе дома, — вновь посмотрела на него. — Полагаю, он есть там до сих пор. Мать выращивала дикую розу. Каждый раз, когда я ослушивалась её, она вышвыривала меня на задний двор и заставляла возиться с этими проклятыми цветами. Я не умела ухаживать за дикими розами. И на зло ей не вникала в то, как это делать. Розы погибали… А вместе с ними и моя любовь к матери, — она нервно перебирала край одеяла. — Наверное, нельзя так говорить о матери, да? — последовало короткое молчание, она тяжело вздохнула. — Она срезала погибающие цветы и била меня ими… Шипы врезались под кожу… — прикоснулась пальцем к своей верхней губе. — Так появился этот шрам. Она считала, что воспитывает меня. Считала, что так добьётся послушания. Другие методы не работы, и она решила, что лишь насилие изменит меня. Я не была проблемным ребёнком… Но и не была той, кем она хотела меня видеть. Я ненавижу розы. Я ненавижу тот задний двор. Я ненавижу свою мать… Или думаю, что ненавижу её… Возможно ненавидеть свою мать, Ром? — она задала вопрос, но он был словно риторическим. Взглядом дала понять, что не хочет слышать ответа. В случае положительного, она пожалеет, что позвонила матери. В случае отрицательного — что не звонила ей так долго. — Я понимаю, — он встретил её вопросительный взгляд. — Я ненавижу своего отца, — бровки женщины в удивлении взлетели вверх. — Эта история на другой раз. Я расскажу тебе как-нибудь. А сейчас я хочу послушать тебя. — Егор — не наш с Деном сын, — резко выпалила и напряглась под внимательным взглядом мужчины. — В смысле… Не наш родной… То есть… Боже… — её дыхание участилось, и Кристина, склонив голову, спрятала лицо в ладошках. Рома сел возле женщины и притянул в объятия. Она сменила положение, удобнее устроившись в его руках. Он обязательно выслушает эту историю. Она обязательно расскажет. До утра. Расскажет и будет надеяться, что не столкнётся с непониманием. Что он не осудит её, как не осудила Рита. *** Утро поприветствовало её терпким ароматом кофе. Она шагнула за порог кухни и уловила запах корицы и бергамота. Рома возился с кофеваркой, попутно заваривая чай. В белоснежную кружку полилась почти чёрная жидкость, в прозрачную — чай с бергамотом. Мужчина боковым зрением уловил женский силуэт и развернулся к Кристине. — Доброе утро, — ласково проговорила, поймав его взгляд. — Доброе, — он улыбнулся, поставил кружки на стол, заключил подошедшую к нему женщину в объятия и вовлёк её в нежный поцелуй. — Ты выглядишь сексуально в моей футболке, — хлопковая ткань едва прикрывала округлые бёдра. — Чертовски сексуально, — мужская рука, задравшая край футболки, устроилась на ягодице, а губы принялись ласкать шею. — Ром… — надавила ладонями на его плечи, призывая остановиться. — Ты опоздаешь на работу, — пояснила она, поймав его взгляд. — Из нас двоих отгулы только у меня. — Умеешь ты кайф обломать, — чмокнул её в губы и, поправив возбудившееся достоинство, пригласил за стол. — Кофе с корицей? — Ты пьёшь его каждое утро на работе. — Ты запомнил, — она улыбнулась, закусив нижнюю губу. Рома задержал взгляд на безымянном пальце её левой руки. Отсутствие ещё ночью присутствовавшего там кольца заставило что-то ликовать внутри. — Пообещай мне, что ты не пойдёшь домой, — его ласковый тон сменился на серьёзный, как и взгляд. — Я при всём желании не смогу покинуть твою квартиру, — глоток кофе оставил горькое послевкусие во рту. — Ты испортил моё платье, помнишь? — Точно, — улыбнулся он, болтая ложкой в чашке с чаем. — Я куплю тебе новое, помнишь? — Возьми с собой Риту. — Боишься, что я куплю слишком сексуальный наряд? — Боюсь, что ты ошибёшься с размером. *** Рома специально улизнул пораньше, сославшись на просьбу начальника. Да, это была ложь, но ложь во благо. Он просто обязан был поставить ублюдка на место. Едва Денис приоткрыл входную дверь, ворча на незванного, утреннего гостя, настойчиво давящего на звонок, как Рома тут же, без объяснений и разбирательств, ударил мужчине кулаком в нос. Денис, не ожидавший ничего подобного, отступил назад и опомниться не успел, как второй удар пришёлся по его лицу. — Какого хрена! – выкрикнул Ден. Он попытался дать сдачу незнакомцу, но Рома оказался быстрее и, как оказалось, сильнее. Схватив мужчину за грудки, Грачёв впечатал его в стену. — Смотрю, тебе нравится бить свою жену?