– На собрании членов общины обвиняемый человек имеет шанс рассказать свою историю. – Угу, но ему кто-нибудь поверит? – Элли пожала плечами. – Тогда-то и выступает адвокат защиты. Мы убеждаем присяжных, что клиент мог и не совершать преступления. – А если совершил? – Тогда его все равно оправдают. Такое тоже иногда случается. Кэти от изумления открыла рот: – Но это будет ложью. – Нет, так обычно действуют пиарщики. Чтобы привлечь кого-нибудь к суду, надо посмотреть на произошедшее с разных точек зрения. Ложь – это когда человек не говорит правду. Адвокаты – ну, мы можем говорить о разных вещах, которые нам понадобятся в качестве объяснения. – Значит… вы будете лгать ради меня? Элли встретилась с ней взглядом: – А мне придется? – Все, что я вам рассказала, правда. – Допустим. – Элли села, скрестив ноги. – А чего ты мне не рассказала? Взлетела какая-то птичка, бросив тень на лицо Кэти. – Мы так не врем, – упрямо сказала она. – Вот почему «простой» человек может постоять за себя перед собранием. Вот почему адвокатам защиты не место в нашем мире. Неожиданно Элли рассмеялась: – Расскажи мне об этом. Ни разу в жизни не чувствовала себя настолько не на месте. Взгляд Кэти скользнул по кроссовкам Элли, переместившись вверх по ее летнему платью к миниатюрным качающимся серьгам. Даже в позе Элли, словно трава для ее ног была чересчур колючей, ощущалась какая-то напряженность. В отличие от орд туристов, наполнявших округ Ланкастер, чтобы взглянуть на амишей, Элли к этому не стремилась. Она оказала Леде услугу, переросшую в обязательство. Кэти понимала настроение Элли, вспоминая свои визиты к Джейкобу. Пусть она и одевалась как обычный тинейджер, но никогда не становилась им. Элли могла считать, что сохраняет свою индивидуальность, однако быть собой в культуре, где другие Englischers озабочены тем, чтобы оставаться собой, – это совсем не то, что быть собой в культуре, где все люди хотят быть одинаковыми, но отличными от тебя. Мир, заполненный людьми, может тем не менее быть весьма уединенным местом. – Я могу это исправить, – громко произнесла Кэти. С широкой ухмылкой она зачерпнула из пруда пригоршню воды и брызнула Элли в лицо. Отплевываясь, Элли вскочила на ноги: – Зачем ты это сделала? – Wasser, – сказала Кэти и снова обрызгала Элли. Элли закрыла лицо ладонями: – Не понимаю. – Wasser. Это «вода» по-немецки. В следующий миг Элли поняла. Она приняла этот маленький дар, свыклась с ним. – Wasser, – повторила она. – Потом указала на поле. – Табак? – Duvach. Кэти просияла, когда Элли произнесла это слово. – Gut! Die Koo, – сказала она, указывая на пасущуюся голштинскую корову. – Die Koo. Кэти протянула Элли руку: – Wie bist du heit. Приятно познакомиться. Элли медленно подала свою руку. Впервые с того момента, как она приехала накануне в окружной суд, Элли глубоко заглянула в глаза Кэти. Легкомыслие этого дня, урок немецкого языка отошли в сторону, и для женщин все сосредоточилось на их рукопожатии, на неумолчном стрекоте сверчков и осознании того, что они начинают сначала. – Ich bin die Katie Fisher, – тихо произнесла Кэти. – Ich bin die Ellie Hathaway, – ответила Элли. – Wie bist du heit[10]. – Хочу перед началом фильма купить попкорн, – вставая, сказал Джейкоб; Кэти принялась шарить по карманам в поисках денег, которые ей всегда давала с собой мама, но Джейкоб покачал головой. – Я угощаю. Эй, Адам, присмотри за ней. Кэти поникла в своем кресле, сердясь на брата, который явно принимает ее за ребенка. – Мне семнадцать. Он что, думает, я сбегу? Сидящий рядом с ней Адам улыбнулся: – Скорее всего, он беспокоится, как бы кто-нибудь не похитил его хорошенькую сестричку. Кэти покраснела до корней волос. – Не думаю, – ответила она. Кэти не привыкла к комплиментам своей красоте, но ничего не имела против похвалы за хорошо выполненную работу. К тому же она смущалась, оставшись наедине с Адамом, которого Джейкоб пригласил с ними в кино. Кэти не носила часов и не знала, сколько времени остается до начала фильма. Для нее это был четвертый фильм в жизни. Ожидалась любовная история – несколько странная тема для двухчасового фильма. В ее представлении любовь не была тем моментом, когда, заглядывая в глаза парня, ты чувствуешь, как почва уходит у тебя из-под ног, или когда находишь в его душе все то, чего недостает в твоей. Любовь приходит неторопливо, уверенно и состоит в равной мере из поддержки и уважения. «Простая» девушка не влюбится, а опустит глаза и поймет, что увязла в любви. «Простая» девушка знает, что любит человека, если через десять лет увидит рядом с собой того же парня, обнимающего ее за талию. Звук голоса Адама отвлек ее от этих мыслей. – Итак, – вежливо начал он, – вы живете в Ланкастере? – В Парадайсе. Ну, на его краю. Глаза Адама загорелись. – На краю Парадайса, – с улыбкой повторил он. – Звучит так, будто вам грозит падение. Кэти прикусила губу. Она не понимала шуток Адама. Пытаясь сменить тему разговора, она спросила, по какому предмету у него диплом – по английской литературе, как у Джейкоба? – На самом деле нет, – ответил Адам. Неужели он покраснел? – Я изучаю паранормальные явления. – Пара… – Привидения. Я изучаю привидения. Если бы он в тот момент скинул с себя всю одежду, Кэти и то не была бы так потрясена. – Вы их изучаете?! – Я за ними наблюдаю. И пишу о них. – Он покачал головой. – Можете не говорить, что не верите в привидения, как бо?льшая часть свободного мира. Когда я рассказываю людям о теме моей докторской диссертации, они думают, что это взято из заочных телевизионных курсов. Но я сам честно пришел к этому. Моей основной дисциплиной поначалу была физика, я изучал законы энергии. Только подумайте – энергию невозможно уничтожить, а можно лишь преобразовать в нечто другое. Так что, когда человек умирает, куда девается его энергия? – Не знаю… – в растерянности заморгала Кэти. – Вот именно. Она должна куда-то переходить. И эта остаточная энергия время от времени появляется в виде призрака. Кэти пришлось опустить глаза, а иначе она призналась бы этому едва знакомому человеку в том, в чем не признавалась еще никому. – А-а, – мягко произнес Адам. – Теперь вы думаете, что я чокнутый. – Нет, – немедленно отозвалась Кэти. – Не думаю. – Но если поразмыслить, все это не лишено смысла, – осторожно произнес он. – Эмоциональная энергия, исходящая от трагического события, оставляет свой след на камне, доме, дереве, будто оставляет воспоминание. На атомном уровне все это имеет активность, поэтому может запасать энергию. И когда живые люди видят привидения, они видят остаток уловленной энергии. – Он пожал плечами. – Таков кратко мой тезис. Неожиданно появился Джейкоб с ведерком попкорна, которое поставил Кэти на колени. – Рассказываешь ей о своих псевдонаучных поисках? – Э-э, – ухмыльнулся Адам. – Твоя сестра верит мне. – Моя сестра наивна, – поправил Джейкоб.