И этот аромат, это аромат Гордея Горского. Парня, который сначала подарил мне рай, а потом отправил в ад. Глава 17 "Сплошная ложь повсюду" Гордей Я не знаю с чего мне начать. Куда двигаться. И что вообще сейчас делать со своей жизнью. Ступор — это отсутствие реакций, из которого человека можно вывести только с применением энергетичной физической стимуляции. Мой же ступор, кажись, похож на кому. Причём приносящую боль. Кома — это состояние отсутствия реакций, из которого человека нельзя вывести и при котором глаза человека остаются закрытыми, даже если человека стимулируют. Вот я тоже себя стимулирую, ежедневно. Хотя хожу, правда, с открытыми глазами. Я можно сказать, даже живу. Вот только жизнью это назвать сложно. Существую. Вот уже три недели. Со дня моего рождения. Точнее с того вечера. Для начала вернусь в начало вечеринки. Перед приездом Наташи, я договариваюсь о встрече с Вероникой. Пора поставить точку в этих долгих, мучительных отношениях. Я так устал притворяться. Я наконец-то смогу быть счастлив. С ней. Ту, которую люблю! В этом не сомневаюсь ни секунды. Просто я никогда ничего подобного не чувствовал. Никогда не верил, в правдоподобность фразы "Бабочки в животе". Для меня это звучало, как описание мыльной оперы, мелодрамы. Но не безграничного чувства счастья, лишь от присутствия человека рядом. Улыбки, которая не сходит с твоего лица, лишь от смс. А когда она засыпает и просыпается в моих объятьях, я разрываюсь на мелкие атомы. И порю, порю... Вероника приезжает с опозданием. Вечеринка в разгаре, и как мне кажется, уже догадывается, о чём будет разговор. — И? Я слушаю тебя. Хотя, стой, не говори. Дай угадаю. Ты хочешь расстаться? И это из-за черри? Я зависаю. От куда она знает? Мы же всё время прятались. И тем более Ники не было в городе. Пока я перевариваю информацию, она продолжает. — Думал, я не узнаю? Боже, правда, думал? Та плевать на это. Я не злюсь. Поиграл с ней и хватит. Таких шлюх, как она, миллионы. — Она не шлюха! — вырывается в секунду. — Не дарит свою девственность, кому попало, как ты. — Тут я готова даже с тобой поспорить. — О чём это ты? — Ну, во-первых, мы с ней действительно в чем-то похожи. Влюбились в одного брата. А трахаемся с другим. — О чём это ты? — подлетаю к ней и хватаю за горло. Рука сжимается автоматически. — Отпусти, — хрипит она. — А то не смогу до рассказывать. Ослабляю пальцы, давая возможность ей вдохнуть. А потом и вовсе отхожу на безопасное расстояние. Боюсь, то, что она скажет, может помочь мне сорваться. — А то, что ты никогда не интересовался, кто же был моим первым мужчиной. И ты знаешь, Матвей, в отличие от тебя, не церемонился с моей девственностью. — Ты врёшь! Скажи, что ты врёшь! — Нет. Не вру. Не думала, что ты узнаешь. Та и не хотела, тебе это говорить. Но боль за боль. Ты с черри, я с Матвеем. — Блядь, меня тошнит от тебя. Если бы я знал, в жизни не дотронулся к тебе. — А от Наташи тоже так тошнить будет? Она вон уже пробует на вкус член Матвея. — Ты врёшь, сука. Наташа не такая как ты. Хватаю её за горло, и даже приподнимаю. Глаза её блестят, но вот губы. Она улыбается, не смотря на то, что ей больно. Боже, какая она больная. Как я мог быть с ней так долго, и не замечать очевидного. — Беги скорее, — хрипит она, — а то пропустишь самое интересное. Бросаю её. Даже руки марать не хочу. — Я тебе не верю, — почти выплевываю я. — Так иди и проверь. — Где она? — В ванной на втором этаже. Сам не свой мчусь на второй этаж. Музыка громкая, народу слишком много. Но для меня время как остановилось. Мне просто нужно убедиться, что её там нет. А потом вернуться к Веронике и прибить её. Только за то, что оскорбила и наговорила гадостей в её сторону. Но когда открываю дверь, замираю. Вдох, выход. Остановка сердца. И бешеная пульсация в висках. Мне хочется орать. Убивать. Уничтожить всех и вся. Но вместо этого выдыхаю только её имя. — Наташа... Взгляда хватает, чтобы увидеть, что тут происходит. В моей памяти отпечатываются кадры фотоаппарата. Платье задрано, член Матвея, Наташа... Этого достаточно. Дальше миллион матов и амнезия. Я помню, что просто бегу. Уношу ноги подальше. Нет сил, думать, анализировать, даже принять боль. В голове всё смешалось одним огромным клубком непонимания. — Я переспала с Матвеем... Он в отличие от тебя не церемонился с моей девственностью... Она такая же, как я... Шлюха... Наташа пробует на вкус член Матвея... Остановите поток этих фраз, а иначе я сдвинусь. Резкий ожог руки, заставляет остановиться. Оборачиваюсь. Она. Держит своими ладонями мою руку, и что-то кричит. Не слышу ничего. В уши, словно ваты запихнули. Вижу, как губами шевелит, но не слышу. Пытаюсь вырвать свою руку. Освободить. Но всё напрасно. Наташа крепко держит. Отталкиваю её от себя, как нечто ненужное и противное. — Ты такая же, как и она... Шлюха. Наташа пятится назад. Но я не смею до неё дотрагиваться. Мне больно на неё смотреть, не то, что трогать. Она была с моим братом! Как теперь с этим жить?! Потом мир переворачивается два раза. Меня парализует, мне кажется на несколько секунд. Хотя на самом деле проходит около минуты. Смотрю вначале на сильные брызги от воды, которые появляются из-за падения черри в бассейн. Как только вода становиться спокойной, я вижу изменение её цвета. Вода алого цвета. Пытаюсь понять почему. И вижу кровь, из-под воды. Наташа уходит на дно, и мои мысли наконец-то возвращаются к ясности. Прыгаю следом за ней. Хватаю и поднимаю. Дальше всё фрагментами. Ребята вызвали скорую. А до её приезда, я зажимаю её голову своей футболкой. Я не отношу себя к категории верующих. Но в эти секунды я молюсь. Я даже вспомнил частично молитву "Отче наш", которой в детстве учила меня мама. Когда же скорая её увозит, я мчусь следом. Я не знаю, как описать свои чувства. Просто во мне безграничное число нервных окончаний, и сейчас все они воспалены. Минуты в больнице, кажутся часами. А потом часы, казались неделями. С самого начала врачи сказали, что её жизнь на волоске. А примерно через час, что состояние её стабильное, но тяжёлое. А ещё через час. Наташа упала в кому.