Сознание моё плывёт. Этого не может быть. Я вчера видела его в клубе. Правда, он уехал сразу после полуночи. Я даже не удержалась, и узнала через Танюху, уехал он сам или с кем-то. Мне так хотелось, чтоб Гордей уехал с девушкой. Так хотелось разочароваться в нём. Но какой, же у меня был внутренний восторг, когда узнала, что уехал он сам. — На смерть? От одного только этого вопроса, мне становится дурно. Я хвастаюсь за край сиденья, и держусь всеми силами. Только бы не упасть в обморок. Боже, только бы он был жив. — Ты придурок что ли?! Если б Горский разбился на смерть, уже б весь универ гудел. Знаю, что он в больнице и говорят машина всмятку. Дальше слушать нет сил. Если я сейчас не умоюсь холодной водой, я упаду прямо на трибунах. На ватных ногах бреду к туалету. Таня рвалась пойти со мной, но я её останавливаю. Мне нужно побыть одной. Мне нужно подумать. Но думать не получалось, и взяв первое попавшееся такси, я еду в больницу. Но больниц в столице слишком много, а я не хочу терять, ни минуты. Я должна узнать как он. И пусть мне придётся признаться, что я всё вспомнила. Пусть придётся рассказать правду. На всё плевать. Лишь бы он был в порядке. Захожу в чат "Волков". Меня с него ещё не удалили, хотя я там и не бываю. Сейчас же одна надежда, что они писали что-то за Гордея. И я угадала. Кто-то у Вероники спросил, за самочувствие Гордея. Она ответила коротко, но мне этого достаточно. "Если тебе интересно, пойди и сама у него спроси. Он в Мечникова лежит. И отвалите, он не мой парень уже давно." Она писала, что-то ещё, но мне этого достаточно. Говорю водителю точный адрес, и с облегчением падаю на заднем сидении. Глаза сами закрываются. Слёзы бегут по щекам и мне больно физически. Я так боюсь за него. А вдруг с ним что-то серьёзное?! Вдруг он не сможет больше играть?! Для него футбол, подобен воздуху. Он без него задохнётся! Я признаюсь ему! Я прощу его! Я всё сделаю для него! Такси подъезжает к больнице через двадцать минут. Очень быстро рассчитываюсь и выбегаю с машины. Продумывать свои действия, нет времени. Для начала узнаю, в каком отделении, что с ним. А потом уже решу, что и как делать. Подбегаю к входной двери к больнице, и открываю её. Я как сумасшедшая какая-то, несусь на всех порах. И как только дверь поддаётся мне, я пытаюсь вбежать в больницу. Но навстречу мне кто-то выходит, и я со всей силой влетаю в этого человека. Скорость настолько сильная, что я сношу молодого человека, и он падает, а я на него. У меня такой шок, что не сразу понимаю, что происходит. А когда открываю рот, чтоб извиниться, просто задыхаюсь. Глаза в глаза. Сколько времени мы лежит так, не знаю. Тупо не соображаю. Может десять секунд, может минуту. Я каждой клеточкой, чувствую его тело, и меня пронзает током. Гордей тоже не шевелиться. Он только смотрит на меня и молчит. Пожирает взглядом. Мне нужно, что-то сказать ему. О, Боже, он же после аварии. А я тут валяюсь на нём. Надо подняться. Встать. Но я не могу. Я как будто приклеилась к нему. — Ей, вы чего барышня? — слышу голос рядом с собой. — Наташа, это ты? Я разрываю наш зрительный контакт с Гордеем, и поворачиваю лицо в сторону его брата. В секунду спускаюсь с небес на землю. Матвей помогает мне подняться и лишь, потом даёт руку брату. Теперь я могу увидеть, что рука Гордея повреждена, а ещё царапины на его лице. Я осматриваю его с головы до ног. Во всём остальном он кажется мне, невредим. Я так долго смотрю на него, что терпение Матвея заканчивается. — Что ты тут делаешь? Гордея примчалась проведать? Я смотрю на Матвея, и решимость во всём признаться тает на глазах. Гордей цел. Он может ходить. И даже не в палате. А значит моя правда сейчас, никому не нужна. Я собираю всю волю в кулак, делаю глубокий вдох и лишь после этого поворачиваюсь к Гордею. — Горские, почему вас так много? — голос мой немного дрожит от волнения, поэтому делаю маленькую паузу. — Вечно попадаетесь мне на пути. Преследуете что ли? — Но это, же ты налетела на Гордея. Мы тут уже были. А вот, что ты тут делаешь? Облизываю губы и закрываю глаза. Нужно, что-то придумать и очень быстро. Но запах Гордея будоражит мои нервные клетки. Я ещё чувствую тепло его тела. Мне так хочется к нему прижаться и обнять. Как же я хочу, чтоб того вечера возле бассейна никогда не было! Как же я хочу быть с ним. Но не могу. Мы не может быть вместе, после всего, что случилось. — Я приехала на приём к врачу. Насколько мне помниться, больница общественное место. В этот раз голос мой звучит ровнее и жёстче. Это благодаря Матвею. Ведь если бы вопросы мне задавал Гордей, я бы не смогла ему соврать. — Прошу прощенья, что налетела. Я просто сильно опаздываю на приём. Так, что извините, мне пора. Я хватаю на полу свою сумочку, которая валяется вместе с моими разбитыми надеждами, делаю шаг в сторону и начинаю быстро идти. Но неожиданно Гордей хватает меня за руку и разворачивает к себе. Одним движением толкает меня в свои объятья и крепкого прижимает. Перестаю дышать. Он же наклоняет свою голову к моим собранным в хвост волосам и вдыхает. У меня подкашиваются ноги. Я дрожу. Этот момент настолько интимный, что я теряюсь. А потом он прижимается своими губами к моим. Я не впускаю его в свой рот, но он не прекращает рвать мои губы своими. И я сдаюсь. Я отдаюсь этому поцелую. В душе целая буря эмоций. Это радужные фейерверки. Это прыжок с парашютом. Это глоток воздуха после выныривания с морской бездны. Это лучшее, что произошло со мной после падения в тот проклятый бассейн. И то, чего мне так не хватало. Мы сейчас одни на этой вселенной. Только он и я. Мой Горский. Мой рай и мой ад. Когда Гордей прекращает поцелуй, я еле держусь на ногах. Но мне надо как-то реагировать на его дерзость. — Прости. Не сдержался. Резкий взмах руки и тишину разрезает звук пощёчины. Я не хотела этого делать. Мне больно так, словно это он меня ударил, а не я его. Но на лице Гордея не дернулась, ни одна мышца. Он сам даже не пошевелился. Я отступаю на шаг. Потом второй. И наконец-то убегаю. Молча. Так и не найдя в себе силы, что бы ему хоть что-то ответить. Я слабачка! Какая же я слабая и немощная. Надо было сказать правду. Надо было узнать, как он чувствует себя. Надо было не отвечать на поцелуй. Надо было не бить его. Надо было... Закрылась в кабинке туалета и начала плакать. Как же больно! Как же сильно мне не хватает его. Это чертовски больно не быть с ним. Я не помню, как выходила с больницы. Я не помню дорогу к общаге. Я вообще ничего не помню. Единственное, что сильно засело в моей голове. Этот чёртов поцелуй. Вкус губ Гордея. Их мягкость и в тоже время жестокость. Я помню, как он целовал меня этими губами везде. Я помню, как я дрожала под его поцелуями. Я это сейчас так ясно помню, что схожу с ума. Уснуть не получается. Только я закрываю глаза и снова вижу его. Всего один поцелуй выбил меня с равновесия. Это плохо. Очень плохо! Я должна думать о мести. Тимур должен заплатить за всё. И как можно скорее. А иначе!.. А иначе, я не смогу исполнить план в действительности. Ведь с каждым днём, притворяться рядом с Гордеем сложнее. Выпив две таблетки снотворного, я наконец-то смогла уснуть. Глава 24 "Странный препод" Наташа Два дня не выхожу с общаги. У меня нет сил, вернуться к той жизни, которую я сейчас себе создала. Я хочу в прошлое. В конец июля. В те дни, когда я была с Гордеем счастлива. Я чёртова мазохистка, раз за разом прокручиваю в голове наш поцелуй. Он настолько взбудоражил меня, что я до сих пор не могу прийти в себя. Если я встречусь с Горским до того, как успею успокоиться и выбросить этот поцелуй с головы, будет горе. Он всё увидит в моих глазах. Даже сейчас я смотрю в зеркало, и вижу этот блеск. Его нужно потушить, или хотя бы научиться, снова прятать. Вчера, сегодня я готова простить Гордею всё. Голова понимает, что так нельзя. Но, сердце?! Сука! Оно отказывается верить во что-либо. Просто потому, что за полтора месяца это самое острое ощущение. Самое возбуждающие. Самое приятное. Держать всё в себе. Держать все чувства и эмоции. Это очень выматывает. И абсолютно не радует. Меня даже не мотивирует и не возбуждает мысль о мести. Хотя поверьте, у меня было достаточное количество времени, чтоб придумать коварный план. И я его придумала. Очень тщательно, до каждой мелкой детали. Осталось только два пункта. Первый, обуздать свои чувства по отношению к Гордею. И эмоции по отношению к Тимуру. Они оба должен мне поверить.