Когда звучит стартовый выстрел, а полуголая нимфа машет флагом, я нажимаю на газ, и мир вокруг меня начинает размываться. Все замедляется, и в этот момент я понимаю, что снова вернулся в гонку. Это ощущение полета, быстроты и свободы… оказывается я очень сильно по нему скучал… Победа для меня становится очевидной. В этот раз на кону стоит больше нежели тачка и я принципиально не могу проиграть. Очень сильной мотивацией и вдохновением стал Олин звонок. Эта победа для нее, эта победа для нас. — Ну ты зверь! — иронично ухмыляется Змей, когда я вновь паркуюсь на его участке, но в этот раз я победитель его команды. Змей жмет мне руку и я тоже улыбаюсь. Черт. Кажется, пришла эта долгожданная белая полоса. И я обязательно пойду вдоль нее. — Ты сомневался? — не удерживаюсь от иронии. — За все время гонок ты у меня единожды выиграл. — Я рад, что ты в строю. Тачка — твоя, жду тебя завтра после обеда. Мы жмем руки. Теперь я окончательно доволен и спокоен. — Сейчас, вернусь! — кидаю фразу и иду в сторону лесополосы. Там тише. Хочу позвонить Оле и сказать что я буду через двадцать минут. Пусть засекает время. — Хорошая гонка, пацан! — летит мне в спину грубый голос. — Ага, я в курсе! — пялюсь в телефон и не замечаю, как врезаюсь в тело выросшее из асфальта. Из рук выпадет телефон и следом мне прилетает сильный удар в солнечное сплетение. Меня скручивает пополам и я начинаю задыхаться, в попытке сделать вдох. — Пацан, что с тобой? — насмешливо звучит тот же голос. — Подавился малеха? Ничего, сейчас тебе окажем первую помощь. Меня кто-то хватает за футболку и волочет к незнакомой черной тачке, припаркованной неподалеку. А потом кряхтящего меня, заталкивают в багажник. *** Я понимаю что меня везут в лес. Осознание того что меня сейчас там закопают все является каким-то эфемерным. Эти ублюдки треснули в солнечное сплетение, по затылку, и затолкали в багажник. Мысли вертятся и путаются, как листья в бурящем ветре. Голова раскалывается и я с трудом ориентируюсь во времени и пространстве. Но то, что это будет лес — я четко ощущаю по неровности дороги. Минуты три назад мы съехали с асфальта. Все, что я могу сделать, это лежать в полной темноте, пытаясь собраться с мыслями, в то время как машина продолжает двигаться по ухабам. Каждая кочка или яма отражается болевым спазмом в голове. Боль от ударов до сих пор ощущается в каждой клетке, добавляя грустный аккомпанемент к моим мрачным размышлениям. Куда как не в лес они меня везут. В моем оглушенном состоянии я все равно четко понимаю, что это дело рук Яниса. Отчетливо вспоминается его гневный взгляд, когда он догадался о нас с Ольгой и после попросил «посмотреть» то видео. Я никогда не видел его таким странным. Но теперь я понимаю, что он способен на что угодно, лишь бы отомстить. Моя фора закончилась? Вот только почему он сам не отомстит за то что я трахаю его жену? Не хочет марать руки? Мысли о нем, об Ольге, о том, что меня ждет, становятся все более и более расплывчатыми, как приближающаяся гроза. Я понимаю, что мне нужно что-то предпринимать, пока не стало слишком поздно. Я начинаю ощупывать багажник в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь мне вырваться. Мои пальцы нащупывают что-то металлическое. Это кусок проволоки. Я сжимаю его в руке, надеясь, что он окажется моим спасением или хотя бы сможет отвлечь этих марионеток. Глава 38 В тот момент, когда машина останавливается, я понимаю, что это конечная. Сжав в кулаке кусок проволоки, я пытаюсь обрести непостижимое спокойствие, хотя это чертовки сложно и катастрофически невозможно. Жизнь, кажется, замедляет свой бег, и каждая секунда превращается в бесконечность. Мое сердце бьется так громко, что его стук сейчас разорвет грудную клетку. Думаю ли я что больше никогда не увижу Олю? Нет, не думаю… Несмотря на свое «невыгодное» положение, я все-таки верю, что мне удастся выжить. Машина затихает, ее мотор перестает вибрировать. Наступает тишина. Только тогда я начинаю ощущать, как мне не хватает воздуха. В этой тесной «тюремной камере» очень душно и жарко, но я продолжаю ждать. Ждать, когда откроется багажник, и эти ублюдки вытащат меня наружу. Ждать, когда начнется расправа. Они не торопятся. Где-то снаружи слышны их голоса. Смех, шутки, возгласы. Они уверены в себе и не спешат. Тешатся моментом. Думают я так легко сдамся? Они не знают, что у меня есть проволока. Правда, такое себе орудие для самообороны, но они не в курсе, что я не собираюсь сдаваться без боя. А может быть только этого и ждут. Наконец, я слышу шаги. Они приближаются. Сжав кулак крепче, чувствую как проволока вонзается мне в ладонь. Я не обращаю на это внимание. Мой разум полностью сосредоточен на предстоящей борьбе. Мне бы каким-то образом использовать её как удавку, но пока что я намотал проволоку на руку, соорудив подобие кастета. Замок щелкает и багажник медленно открывается. Свет фар позади стоящего автомобиля на мгновение ослепляет меня, но я быстро прихожу в себя. Оказывается, здесь машины две и желающих меня приструнить может быть в два раза больше. Но отступать некуда. Моя рука, сжимая проволоку, уже готова к броску. И когда первый ублюдок тянет руку, чтобы вытащить меня, я завожу локоть назад и что есть силы наношу удар, рассекая щеку и скулу. Второй ублюдок словно готов к такому повороту, не теряет времени. Он тут же оттягивает меня в сторону и валит на сырую землю. Я падаю, но быстро встаю на ноги, готовый продолжать бой. К сожалению, двое на одного — это не честное сражение и я снова оказываюсь на сырой земле лицом вниз. Они оба начинают бить меня ногами. Пытаюсь скрутиться, чтобы хоть как-то защитить все жизненно важные органы. Я слышу их смех и чувствую удары, которые они наносят не жалея силы, но я не собираюсь сдаваться. С каждым ударом я все больше и больше злюсь. Я не могу дать этим ублюдкам унизить меня, я не могу позволить им победить. И в то же время, что я могу сделать лежа на земле против двух вошедших в азарт ублюдков? Как минимум, мне бы не отключится. Казалось, они избивают меня вечно, но в конце концов останавливаются. Упыри оставляют меня лежать на земле, смеясь над своими дебильными шутками. Слышу, как они отходят в сторону, а затем наступает тишина. Это все? Не знаю, как долго я лежу на сырой земле, стонущий от боли, а эти ублюдки мирно стоят в стороне и смотрят, как я лежу на боку. Бурно переговариваются, чуть ли не обсуждая погоду. По моим ощущениям прошло не меньше пятнадцати минут. Все тело ноет. Любое движение приводит к резкой боли. Тыльной стороной руки стераю липкую кровь с виска и кровью харькаюсь. Голова кружится, а руки и ноги не слушаются. Краем уха я улавливаю глухие и нелепые шутки ублюдков. Они наслаждаются моей болью, но больше ничего не предпринимают. Стоят в сторонке и ждут. Чего ждут? Переводят дыхания для нового захода? Или они кого-то ждут. — На этом все? — рявкаю на них снова сплевывая кровь. — Может теперь объясните какого хера я здесь делаю? — Ты — закуска для червяков! — ржет один из них. — Блядь, остроумные какие! — терять мне уже нечего, скорее всего. Поэтому и церемониться я не считаю нужным. — И какого это, быть шавками Яниса? Где же ваш босс? Его аристократическая натура не выдерживает крови? — Мы не работаем на Яниса. Что за бред? Кто-то еще мне желает смерти? Принимаю сидячее положение и подгибаю колени ко лбу. Дышать практически невозможно. Во рту сплошная кровь. Не уверен, что все зубы на месте. И тут я слышу, как щелкает дверь. Кто-то выходит из второй машины. Его шаги тихие, медленные, практически беззвучные. По начищенным ботинкам и безупречному внешнему виду я сразу понимаю, что ко мне приближается Янис. Янис — их босс, владелец этих ублюдков, которые сейчас смотрят на меня? Или он их просто нанял? Янис не спеша подходит ко мне, будто ему некуда спешить. Конечно, куда ему спешить? Все самое интересное начитается только сейчас. Он останавливается передо мной, и я четко ощущаю пренебрежительный взгляд на себе. Пытаюсь встать, но мои ноги отказываются слушаться. Но потом мне и вовсе становится смешно. Не знаю, может быть те ублюдки все-таки хорошо приложились к моей голове и я теперь навсегда останусь дурачком? Интересно, Оля примет меня вот таким? — Тебе смешно? — пролетает ледяной вопрос над головой. Уверен, если бы Янис не так сильно пекся о своем вешнем виде, его блестящий носок уже давно встретился с моей челюстью. Или он специально нанял этих зверушек, чтобы избивали по команде, а его туфли все это время были б идеально вылизаны. — Да, мне смешно! — не без усилий вскидываю голову вверх и награждаю Яниса кровавой улыбкой. — Я думал ты гребаный аристократ, а ты оказался обычным гопником из девяностый. Ты таким же образом занял себе место представителя греческой диаспоры? — Нам его заткнуть? — подает голос ублюдок. — Да, нет. Пусть говорит, — Янис снимает с себя пиджак и откидывает его на глянцевую поверхность капота. Начинает закатывать рукава черной рубашки. — Лопату дай! — приказывает одному из цепных псов. — Сейчас прикажешь рыть себе могилу? — иронично хмыкаю. Со стороны это похоже на настоящий бредовый фильм из девяностых. Я не смотрел такие. Но отец как-то рассказывал о том безрадужном времени когда горели ларьки и лесополосы были украшены сгоревшими тачкам и закопанными трупами. Кажется, те фильмы основывались на реальных событиях. — Нет, — все также спокойно произносит Янис. — Отдышись пока. Я лично привел тебя в свой домой, лично и могилу выкопаю. — Эй, Янис, — начинает бухтеть ублюдок. — Давай я… Миран не очень обрадуется… — Стой где стоишь! — приказывает ему Янис глядя из-подо лба. Если раньше я как-то атрофированно принимал происходящее, то сейчас мне действительно впервые становится не по себе. От этих ублюдков известно чего ожидает, а вот Янис со своим титаническим спокойствием не внушает ничего хорошего. Если он меня сейчас живьем закопает, то что же Янис сделает с Ольгой? Монотонное врезание острой лопаты в сырую землю, под аккомпанемент гробового молчания, по-настоящему вызывает мороз вдоль позвоночника. Он так уверенно и целенаправленно копает мне могилу, что дух захватывает. Янис поднимает и опускает орудие с удивительной грацией, словно это не инструмент, а продолжение его самого. На его лице нет ни капли сожаления или колебаний – только решимость, которую я никогда не видел ни у кого другого. Я сижу на сырой земле, окровавленный и избитый, но странно спокойный. Может быть, это отчаяние, или возможно, это умиротворение, зная, что моя судьба теперь в руках Яниса. Но в глубине души я знаю, что это не так. Моя судьба была всегда в моих руках, я просто никогда не уделял этому внимания. Супер. Сейчас как раз самое время подвести итоги моей жизни. Почему бы и нет. Возможно, это последние минуты. Судя по Янису он полон решительности закопать меня прямо сейчас. Живьем. Янис продолжает копать, каждый удар лопаты в землю звучит как медленный удар сердца. Я смотрю на него, чувствуя, как мои силы уходят, но я не могу отвести взгляд. Его движения ритмичны и методичны, словно он сотворил мир, и время себе подчиняет. Но в конце концов, это не только его мир, это и мой мир. И глупо будет вот так все закончить. Я медленно закрываю глаза, слушая последние удары лопаты.