– Ну и что? – Нет, «ну и что?» тут говорю я! И что вообще за допрос такой? Проблема в том, что сегодня, год спустя, я снова вру ей, и, что еще хуже, безо всякой на то причины. – Нет, причина есть. – Какая? – Вот, представь, что Ники встретит завтра Сюзанну и скажет ей, что мы не играли. – А что тут плохого? – То, что я сегодня приду очень поздно, потому что сказал Сюзанне, что мы начали играть в одиннадцать… – В одиннадцать? – О да, я сказал ей, что ты вчера забыл забронировать поле и нам досталось самое позднее время… – Ну, надо же! Алекс качает головой, продолжая вести машину. Пьетро обнимает его: – Спасибо… Я горжусь, что у меня есть такой друг, как ты… Алекс улыбается ему: – Как бы я хотел сказать то же самое. – О… – Пьетро разжимает объятия и садится обратно. – Ты серьезно? – Нет… – Алекс смеется и снова качает головой. Глава одиннадцатая Энрико сидит в кресле в гостиной и держит на руках спящую малышку Ингрид. – Слушайте, понимаете, она позвонила мне… Позвонила мне в офис и просто сказала: «Дора останется до семи, а потом уйдет, ты должен быть дома в это время, а то Ингрид останется одна». – Энрико смотрит на спящую Ингрид. Осторожно покачивает ее, поправляет пальцем пустышку. – Вы понимаете? Алекс, Пьетро и Флавио сидят напротив него на диване. У всех троих открыты рты. Энрико смотрит, как они качают головами. Алекс кажется самым любопытным. – А потом? – А потом я успел вернуться домой вовремя, Дора как раз собиралась уходить. – Да, но Камилла… Я имею в виду, где Камилла? Энрико спокойно смотрит на них. Потом переводит взгляд на часы: – В самолете. Примерно через четыре часа она приземлится на Мальдивах. Если самолет не упадет, на что я очень надеюсь! – На Мальдивах? А с кем? – С адвокатом Беретти, весьма уважаемым синьором, с которым я ее познакомил. – Ты? А почему? – Камилла делала ремонт в новом доме, рабочие неправильно подсоединили какие-то трубы в ванной, была огромная утечка воды. Адвокат Беретти подавал от нашего имени иск строительной компании… – И что в итоге? – В итоге Беретти проиграл судебный процесс, а я вдобавок потерял жену, которая сбежала с ним… Флавио встает с дивана. Только сейчас Пьетро замечает, во что он одет: – На тебе футбольная форма… – Может быть, ты не помнишь, но мы должны были сегодня играть. – Точно! – Я уже опаздывал… Поэтому переоделся заранее, чтобы не заставлять других ждать меня на поле. Все было бы в порядке, если бы мы и правда играли… Но потом приключилась эта маленькая неприятность… – И ты называешь это маленькой неприятностью? Энрико пожимает плечами: – Ладно, мы бы все равно проиграли. – Не уверен… По-моему, сегодня хороший день, мы могли победить. – Конечно, – Энрико смотрит на них и разводит руками, – теперь я чувствую, что виноват еще и в этом. – Да, напоминаю вам, что мы играем в одиннадцать. Флавио непонимающе смотрит на Пьетро, а потом вдруг его лицо озаряет радость. – Так мы все-таки играем? Алекс качает головой: – Забудь, не играем… Но Пьетро кивает: – Играем, играем. Флавио ничего не понимает: – Короче, играем или нет? Ты можешь мне объяснить, Пьетро? – Ну, смотри, все очень просто: не играем, но играем… Понятно? – Ну, не сказал бы, что понятно… Пьетро садится и разводит руками: – Хорошо. Итак, ребята, расскажу вам все так, как понимаю. Настоящая проблема – в верности. Флавио смотрит на него с любопытством: – Что? Пьетро продолжает улыбаться: – Бесполезно искать верность… В этом мире верности нет… Или лучше – в этой эпохе. Оскар Уайльд сказал, что верность в любви, как и последовательность и неизменность мыслей, это просто доказательство бессилия. Поэтому в одиннадцать я ухожу, но не на футбольное поле… А к женщине, которая счастлива с супругом, а он, в свою очередь, будет счастлив выйти на поле… Подальше от дома! Флавио направляется на кухню: – Простите, но это все не для меня… Можно взять что-нибудь выпить? – Конечно, в холодильнике есть кола, пиво и соки. Флавио кричит из кухни: – Верность возникает обычно там, где есть крепкие отношения. А ты сам видишь, что у тебя с этим проблемы… Кто-нибудь чего-нибудь хочет? – Тс! – Энрико проверяет, спит ли Ингрид. – Флавио… Ты мог бы не кричать? Флавио возвращается в гостиную с пивом. На этот раз говорит тише: – У нас тут вопросы человеческого бытия!