Ники ошеломлена: – Мамочка! Папа! Вы зациклились на деньгах… Симона смотрит на мужа: – Я тоже предположила, что она выиграла в лотерею. – А… – И она ответила… что это почти правда! Роберто улыбается: – Хорошо, тогда это должно быть что-то вроде денежного приза… Может, и нам достанется! Ники улыбается, они не знают, что на самом деле им придется потратить кучу денег. Вот тебе и лотерея! Потом она смотрит на родителей. Они сидят напротив, весело улыбаются, им любопытно. «О боже, а что, если они расстроятся? Будут недовольны? Или мое решение их обидит? Что, если они захотят меня остановить? Будут шантажировать: „Делай, что хочешь, мы не можем тебя заставить, но одно скажем наверняка – ты нас подвела“?» И она вспоминает, как долго репетировала свою речь, по меньшей мере тысячу раз после возвращения из Нью-Йорка. В постели ночью. «Мама, папа, я выхожу замуж…» Нет, не так. «Мама, папа, мы с Алексом решили пожениться». Нет, не так. «Он решил, а я согласилась». Утром в ванной перед зеркалом. «Мама, папа, Алекс попросил меня выйти за него замуж». И снова… «Мы с Алексом женимся». Она пыталась подобрать мимику, тон, выражение лица, все нюансы и оттенки. А потом смотрела на себя в зеркало и признавалась: «У меня никогда не получится. И правда, я не обязана им ничего говорить, это он должен сделать!» Ники смотрит на родителей, а потом улыбается. И думает, что это в любом случае его проблема. – Подождите тут… И она выходит из гостиной. Роберто и Симона переглядываются. Роберто смотрит на жену с любопытством и раздражением: – Ты что-то знаешь, не так ли? – Клянусь тебе… Прости, но я бы обязательно тебе сказала. – Я думаю, случилась какая-то неприятность… – Но если она так счастлива, то и мы должны быть счастливы! – То, что делает ребенка счастливым, иногда трагедия для родителей… – И, боже мой, какой ты упертый! – Симона бьет Роберто по плечу. Через минуту Ники возвращается в гостиную в сопровождении Алекса: – А вот и мы… – А он где был? Прятался в твоей комнате? – Нет… Просто искал место для парковки. Оправдание найдено. По крайней мере, эта проблема решена. Алекс и Ники смотрят друг на друга и улыбаются. На самом деле Ники «припарковала» его на лестничной площадке, потому что хотела сперва подготовить родителей, а уже потом сообщить новость. Ники смотрит на Алекса в последний раз, делает несколько глубоких вдохов, а потом дарит родителям легкую улыбку. Алекс сжимает руку Ники и выпаливает: – Мы с Ники хотим пожениться… Надеюсь, вас обрадует наше решение… Роберто, пытающийся поудобнее устроиться на пуфе, неудачно опирается на руку и тут же оказывается на полу. – Папа! – Ники прыскает со смеху. – Не принимай это так близко к сердцу! Симона помогает мужу подняться. – Я не хотел, клянусь… Симона бросает его и бежит к дочери: – Это прекрасно, дорогая! – И она обнимает ее. – О мама, как я счастлива. Ты и представить не можешь, сколько раз я репетировала эту речь ночью в своей кровати, в ванной. Алекс кивает: – Да, но в конце концов я сделал все сам! – Конечно, а кто же еще должен был это делать? – Роберто подходит к Алексу. – Иди сюда, давай обнимемся. И они крепко, по-мужски, обнимаются. – Я так рад за свою маленькую девочку. Он обнимает и Ники. – О папа… Я так тебя люблю. Симона обнимает Алекса, но более сдержанно. А потом звучит радостное: – Мы должны отпраздновать. У нас есть бутылка в холодильнике, отличный повод. Что может быть лучше этого? Роберто уходит следом за женой: – Я прямо за тобой, детка… Приду и все принесу! Алекс и Ники, оставшись одни в гостиной, счастливо обнимаются. – Видишь, Ники, мы постоянно создаем себе проблемы, но часто все намного проще, чем кажется… – Ты так считаешь? – Конечно! Разве ты не видела, как обрадовались твои родители? – Мой отец упал на пол, услышав новость. – Он просто соскользнул с пуфика. Да ладно, с каждым может случиться, с новостями это никак не связано. – Ты его не знаешь. Он наверняка расстроен. Роберто и Симона на кухне. Оба стоят спиной к раковине, глядя в пустоту перед собой. Роберто начинает первым: – Я не верю, не могу поверить, скажи, что я сплю… Скажи мне, что это просто ужасный кошмар, от которого мы проснемся. Не могу поверить. Моя маленькая девочка… Симона толкает его локтем в бок: – Она и моя девочка тоже… Вообще-то, сперва моя. А потом уже твоя! – Мы оба участвовали в процессе. – Да, но первые девять месяцев ею занималась только я! Роберто спорит: – А когда я просыпался ночью от ее плача, а ты была слишком вымотана, кто шел ее успокоить? Кто? Симона берет его за руку: – Ты. Это правда, ты тоже много для нее сделал. – Мы оба всегда делали для нее всё… А теперь? Мы должны отдать ее ему. Симона улыбается: – Ну хватит. Давай вернемся. Иначе они будут волноваться. – И особенно Ники. – Она уже волнуется.