– Прекрасно. Значит, пожалуйста, два кофе, Сандра, и еще… пошлите, пожалуйста, как обычно, – вы знаете по какому адресу. Спасибо! – Конечно, господин директор. – И она подмигивает Алессандро. – Так, садитесь! Леонардо закрывает дверь. Они оба усаживаются перед столом. Марчелло сидит, положив ногу на ногу. Алессандро немного напряжен. Он пытается устроиться в кресле: в конце концов он сгибается вперед, положив локти на колени и соединив руки. Он не может скрыть волнения. Марчелло замечает это и слегка улыбается. – Ну так вот… Начнем. – Леонардо сидит за столом, как бы прикрывая руками нечто, чего они никак не могут увидеть. – Что здесь у меня? Что я прячу? На этот раз Алессандро успевает сказать первым: – Все. – Ничего, – говорит Марчелло. Леонардо, улыбаясь, поднимает руки. На столе ничего нет. Марчелло облегченно вздыхает. Леонардо смотрит прямо в глаза Алессандро, и вдруг из одной его руки падает на стол какая-то вещь. Падает с глухим ударом. Марчелло меняется в лице. А Алессандро улыбается. – Правильно, Алессандро. Здесь все. Все, что нас интересует. Эта пачка леденцов станет нашим поворотным камнем. Они называются «Ла Луна». И мы должны эту Луну завоевать. Как первый человек, который ступил на нее в тысяча девятьсот шестьдесят девятом. Мы должны сделать что-то похожее на то, что сделал тот американец, или даже лучше – обогнать японцев, а еще точнее – мы должны «завоевать» эту карамель. Вот эту самую. Леонардо открывает пакетик, и на стол выкатываются леденцы. Алессандро и Марчелло подвигаются ближе и смотрят на них внимательнее. Леденцы в форме полумесяца с фруктовым вкусом. Марчелло берет один. Рассматривает со всех сторон. И с сомнением в голосе спрашивает Леонардо: – Можно? – Конечно, пробуйте! Ешьте их, впитывайте в себя, возьмите «Ла Луну» в свою жизнь, не думайте ни о чем, кроме этих леденцов. Марчелло медленно кладет леденец себе в рот, глаза его полуприкрыты, и кажется, будто он пробует дорогущее вино: – М-м-м… по-моему, вкусно. – Согласен. – Алессандро тоже уже попробовал. – Мне попался апельсиновый. Что ж, это неплохая идея: пустые руки, и вдруг из них сыплются лунные леденцы… Достань себе Луну. – Да, но, к сожалению, это уже было у американцев в прошлом году. – Да, – вступает Марчелло, – это были руки Патрика Суэйзи. Красивые руки: именно их выбрали для фильма «Привидение», там они в любовной сцене лепили из глины вазу, эти руки говорили Деми Мур о страсти. Там только руки и были видны. Заплатить только за одни руки два миллиона долларов… – Вот именно. – Леонардо отъезжает назад в своем кресле. – Нам предложили четырнадцать. И плюс к тому – эксклюзивное право на всю продукцию «Ла Луна», с английским «The Moon» на два года. Они выпускают шоколад, жвачку, чипсы, даже молоко. Продукты питания с этой одной-единственной маленькой надписью. И у нас есть возможность получить эти четырнадцать миллионов долларов и эксклюзивные права. У нас. Если нам удастся убедить агентство, которое обратилось к нам за рекламой. Butch & Butch… Да, потому что японцы, которые далеко не дураки, подумали… Тут стучат в дверь. – Войдите. Входит Сандра с двумя кофе: – Вот сахар, молоко. Немного воды. – Угощайтесь. Спасибо, Сандра. Вы послали как обычно… – Да. – На этот раз с какой фразой? – «Ты – солнце, скрывшееся в тучах в дождливую погоду. Жду тебя, моя радуга». – Прекрасно, с каждым разом все лучше и лучше. Что бы я без вас делал… Сандра улыбается Марчелло, потом – Алессандро. – Я каждый раз получаю от вас одни комплименты, а повышения зарплаты мне не дождаться! – И она, улыбаясь, выходит. – Дождешься, дождешься! Все, кто мне верен… – И Леонардо наливает себе стакан воды. «Кто верен, как я…» – заканчивает он про себя эту фразу. – Итак, мы говорили о том… Марчелло понемногу отхлебывает кофе, Алессандро уже выпил свою чашку. – Что японцы далеко не дураки. – Вот-вот. Они даже, скорее, гениальны. Они предложили нам соревноваться с Butch & Butch, самым крупным агентством, это наш самый главный конкурент, нам надо у них выиграть. И поскольку я не гениален, как они, но, во всяком случае, я не глупее их, так вот – я их скопировал. Я всегда все копирую. В школе меня прозвали Копикопи. Так, значит, японцы столкнули нас с Butch & Butch? Прекрасно. А я столкну между собою Алессандро Белли и Марчелло Санти. Премия – четырнадцать миллионов долларов, два года эксклюзивных прав на «Ла Луну», а для вас – место креативного менеджера по внешним связям и, естественно, значительное повышение зарплаты. Реальное. И в эту минуту Алессандро все понимает. Так вот почему было назначено это странное совещание с обоими одновременно. Он чувствует на себе взгляд соперника и оборачивается. Взгляды их встречаются. Марчелло прищуривается, он явно наслаждается брошенным им вызовом. Алессандро выдерживает его взгляд уверенно и спокойно. Улыбка у Марчелло безмятежная, коварная и хитрая. – Все понятно. Заманчивое предложение. – И он протягивает Алессандро руку, подчеркивая тем самым, что вызов и вправду брошен. Алессандро пожимает протянутую руку. В этот момент звонит его мобильник. – Уупс, извините. – Он всматривается в номер, но не узнает его. – Извините! – И, слегка отвернувшись к окну, отвечает: – Слушаю. – Эй, Белли, как дела? У меня – семь баллов, семь! – Семь баллов? – Да! Ты приносишь удачу, я один-единственный раз получила семь баллов: в первом классе по физкультуре! Ты слышишь меня? Или ты в обморок упал? – Но кто это говорит? – Как это – кто? Это я, Ники! – Ники? Какая еще Ники? – Как это – какая Ники?! Ты что, издеваешься? Это я, Ники, которую ты сегодня утром сбил, я ехала на скутере! Алессандро вновь поворачивается к Леонардо и улыбается: – Ах да, Ники! Извини, но я сейчас на совещании. – Да, а я сейчас в школе, если точнее – в мужском туалете. В этот момент кто-то стучит в дверь: – Да сколько можно там сидеть! Ники отвечает мужским голосом: – Занято, – и тихо добавляет в трубку: – Слушай, я вешаю трубку, там кто-то стоит за дверью. Знаешь, что самое непонятное? Что в школе совершенно негде поговорить спокойно! Представляешь? Например, если мне надо срочно сказать что-нибудь маме… – Ники… – Да, что такое? – Я на совещании. – Да, ты уже сказал. – Я вешаю трубку. – Ладно. Только я хочу что-то срочное сказать – не маме, а тебе. Можешь заехать за мной в половине второго? У меня тут одна проблема, а никто не может меня отвезти. – Не знаю, смогу ли. Не думаю. У меня совещание. – Сможешь… сможешь… – И Ники кладет трубку. Выйдя из туалета, видит перед собой того самого преподавателя, что только что поставил ей семерку. Ники быстро сует телефон в карман. – Ники, но это, вообще-то, мужской туалет. – Ой, простите! – Не думаю, что ты так ошиблась. К тому же это туалет для преподавателей. – Тогда простите меня дважды. – Слушай, не заставляй меня пожалеть о семи баллах, что я тебе поставил… – Обещаю вам сделать все, чтобы подтвердить их. Преподаватель, улыбнувшись, входит в туалет.