– О чем ты думаешь? – Ни о чем. – Невозможно ни о чем не думать. – Да нет, я правда ни о чем не думал. – Ах так? Попробуй-ка на самом деле ни о чем не думать. Минуту они молчат. – Вот видишь? Это невозможно. Ну и ладно. Не хочешь говорить – не надо. Я пошла. – Я тоже выйду – провожу тебя до дома. Они молча идут по дорожке, ведущей к дому Ники. Дойдя до двери, Алессандро останавливается. И встает перед Ники, держа руки в карманах: – Вот… Такой вот наполненный день получился… Созвонимся. – Да, нам надо уладить наше ДТП. – Ники оглядывается на «мерседес». – Мне жаль, что я тебя и спереди поцарапала… – Не переживай, я уже привычный. – Мы можем заявить, что все это одновременно произошло. Мой ущерб значительно меньше твоего… – Ни один страховщик не поверит, что все эти повреждения от скутера! Если только ты им не запустила в меня прямо с террасы! Ники смеется: – А что, так могло бы быть! Я видела такое на стадионе. – Ладно, забудь. – И успокойся ты; не делай меня виноватой более, чем есть на самом деле. Я что-нибудь придумаю. Она тянется к нему и целует в щеку. И убегает. Алессандро, улыбнувшись, возвращается к машине. Обходит ее со всех сторон, рассматривая повреждения. Улыбка сходит с его лица. Он садится в машину. Не успев завестись, он получает эсэмэс. И снова улыбается. Наверное, Ники. Вдруг ему на ум приходит «Маленький принц». Он немного смущен: похоже, я смахиваю на Лиса. Меня приручают. Как там было в этой прекрасной истории? «Сперва сядь вон там, поодаль, на траву… Я буду на тебя искоса поглядывать, а ты молчи. Слова только мешают понимать друг друга. Но с каждым днем садись немножко ближе… Если ты будешь приходить в четыре часа, я уже с трех часов почувствую себя счастливым. И чем ближе к назначенному часу, тем счастливее. В четыре часа я уже начну волноваться и тревожиться. Я узнаю цену счастью! А если ты приходишь всякий раз в другое время, я не знаю, к какому часу готовить свое сердце… Нужно соблюдать обряды…» Вот именно: нужны обряды. Вот и я уже жду от нее эсэмэс. Алессандро открывает телефон. Нет. Это Энрико. Лис встает и уходит со сцены. «Мы все сидим в “Сицилии”, у въезда на Фламинию. Собираемся съесть какую-нибудь рыбу. Что делаете? Присоединитесь к нам? Сообщи мне». «Сейчас буду, – быстро отвечает Алессандро. – Но я один». Отправлено. Он заводится и трогается. Через некоторое время звонит телефон. Неизвестный номер. До чего же я не люблю, когда номер скрыт. Кт о бы это мог быть? Предположений масса. – Слушаю. – Это я. – Кто – я? – Я, Ники. Ты меня уже забыл? Нет, думает Алессандро. На сцену снова выходит Лис и опять прислушивается. – Знаешь, мой номер не высветился, потому что я звоню с домашнего. У меня на мобильнике деньги кончились. Уж не хочет ли она, чтобы я ей денег на телефон положил? – быстро пролетает у него в голове. – Я только хотела сказать, что провела сегодня отличный день с тобой. Я здорово повеселилась. Алессандро немного стыдно за свои подозрения. Все же Лис еще не приручен. – Я тоже, Ники. – Лис снова успокаивается. – Знаешь, что мне больше всего понравилось? – Что? Коктейль? – Да нет же, дурачок. Что я почувствовала себя с тобой женщиной. Алессандро улыбается: – Ну… так ты и есть женщина. – Спасибо, мне это известно. И потом еще знаешь, что гораздо круче? В моей жизни в первый раз… в общем… Ни один мужчина еще так не поступал со мной… Алессандро озадачен. – Я просто счастлив. – Алессандро пытается понять, о чем речь, но в голову ему ничего не приходит. – Ну, так ты понял? – У меня есть кое-какие соображения, но лучше ты скажи. – Ладно. Когда ты проводил меня до дома, ты даже не попытался меня поцеловать. Серьезно. Мне это ужасно понравилось. Первый раз в жизни парень доходит до моих дверей и даже не пытается меня поцеловать. Молодец! Ты просто уникальный мен! Пока! Созвонимся! – И Ники отключается, как всегда, не дав ему слова вымолвить. Алессандро держит в руке телефон. Молодец. Ты уникальный мен. Она хотела сказать – ты уникальный лох! И, не зная, как ему понимать этот звонок, Алессандро жмет на газ и едет на Фламинию. Глава двадцать третья Машины друзей припаркованы напротив «Сицилии». Прежде чем войти, он кое-что замечает вдали, ему в голову пришла одна идея, он немного думает, и вот – решение принято. Раз уж такой сегодня день. Потом он берет сотовый и быстро пишет эсэмэс. Отправлено. Или он не креативный директор? Только теперь он входит в ресторан. Его обволакивают сицилийские запахи, ароматы специй. – Не может быть! Вон он! Невероятно! Все его друзья сидят за столом в глубине ресторана. Энрико и Камилла. Пьетро и Сюзанна. Флавио и Кристина. Алессандро машет им издалека и подходит к столу. – Мы даже и не надеялись, что ты придешь! А Елена? – У нее совещание. Сегодня ей придется работать допоздна. Привет всем от нее. – И он садится на свободное место во главе стола. Кристина бросает быстрый взгляд на Флавио, как бы говоря: «Вот видишь. А что я говорила?» Алессандро открывает меню. – О, кажется, тут классно кормят. Все лучшие сицилийские рецепты… Энрико ему улыбается: – Помнишь, как нам хотелось поехать в Палермо? Камилла возводит глаза к потолку: – Ну вот, опять начались воспоминания… Как старички какие-то… Но Энрико ее не слушает. – Ну помнишь, когда мы должны были ехать, а у тебя был последний экзамен в универе, а потом – диплом. Мы поехали тогда на «ситроене» твоего отца, с нами еще Пьетро был. – Как не помнить! – говорит Пьетро. – Потом у нас еще мотор полетел… – Да, и никто из вас не захотел поучаствовать в расходах! – Конечно, Алекс, ты бы и без нас тогда поехал, так ведь? Ты бы все равно взял тогда машину, и все это случилось бы и без нас! – Вот именно: лучше бы я тогда поехал один! – Ну, это ты зря. Потому что только благодаря нам ты познакомился тогда с теми немецкими телками. – О боже, – говорит Кристина, – нет ни одной истории, где бы не было каких-нибудь иностранок. – А ты что думаешь? Именно благодаря им в мире существует такое понятие, как итальянский любовник. – Да уж, только странно, что понятие это существует только за границей. Похоже, у иностранок в тело вкачана виагра. Сюзанна и Камилла смеются, а Энрико продолжает: – Они действительно были просто отпад: высокие блон 4 динки, красотки, как будто с рекламы Peroni сошли…