– Как? Ты разве не с отцом учишься? – У отца нет времени. Алессандро улыбается ей. Как странно. «Мой отец получал удовольствие, обучая меня вождению». – Тебе передалось от него спокойствие и терпение. Я хочу, чтобы у меня было время, чтобы учить своих сыновей водить… Ники дергает плечом: – Конечно, ты же нашел время для меня. И это прекрасно… А пока у тебя не родятся сыновья, учить ты будешь меня. – Ладно. Алессандро смотрит на нее. И думает: «Да, но когда это будет? Мне хотелось бы иметь ребенка. Что мне для этого надо… Просто женщину. С которой можно это сделать. Елена ушла. – Его снова охватывает грусть. – А я тут тусуюсь с какой-то девчонкой – недоростком, которая еще вынуждает меня удочерить ее… Эй!» Ники включает поворотник и паркуется. – Что ты делаешь? Урок уже закончился? – Нет, мы приехали. – Ники отстегивает ремень и выходит. – Куда приехали? – Алессандро тоже выходит. – Еще одно соревнование? – Нет, уже половина девятого, и я хочу есть. Подожди, я родичей предупрежу. – Она набирает номер. – Мама, привет! Да, я занималась у подружки… Да, я знаю. У нее был депрессняк, и я составила ей компанию. Нет… нет, ты ее не знаешь… – Ники улыбается Алессандро. – Сейчас мы пойдем поедим чего-нибудь. Да, мы в суши на виа дельи Шипиони… Да… Нет, мы зашли сюда поесть, она была голодна. Она настояла. Она сказала, что угощает. Да. Нет, она хочет заплатить. Да, она такая. Нет, ты ее не знаешь, но скоро я вас познакомлю. Хорошо. Мы еще немного позанимаемся, и я приду. Я скоро. Пока, чмок, привет папе. – Ники вешает трубку. – Я сказала, что платишь ты, специально: так она точно поверит, что я была с подругой, которой действительно плохо, и я должна была пойти с ней поесть, я даже адрес ресторана дала, чтобы она совсем успокоилась… – Я понял. А на самом деле? – А на самом деле – все равно платишь ты, и, надеюсь, ты не будешь скучать. Зато я вручу тебе готовый логотип, уже нарисованный, и это ничего тебе не будет стоить. Снова звонит телефон Ники. – Уф ф, ну кто еще там? Алло! – Привет, ты где? Ники оборачивается к Алессандро: – Это Олли, блин, я должна была ей позвонить. – Мы на площади – сейчас будут автобои. Ты сказала, что сегодня придешь! – Я наврала… – Ну ладно, приходи все равно! – Вы что, действительно там? И вам не скучно? – Нет, не скучно. Тут так классно, тут твой бывший рвет и мечет. Он напился и ищет тебя: он в ярости, что ты не пришла с Ондэ. – Потому что я тут с одним классным… – Что? Немедленно расскажи! А если тебя Фабио застукает? – Мне дела нет до него. Мы и расстались-то потому, что он не разрешал мне ни с кем гулять, даже с вами. А теперь что? Я должна волноваться из-за кого-то, к кому не имею отношения? Олли, я не могу больше говорить, скажи Фабио, что я пошла спать, он все равно не посмеет звонить мне домой, а завтра я тебе все расскажу. – Нет-нет, подожди, подожди, Ники… Слишком поздно. Ники повесила трубку. Она видит, что Алессандро немного расстроен. – Я выключила свой. Может, тебе тоже выключить? Тогда мы сможем подарить друг другу вечер, спокойно закончить этот день. Ники, улыбаясь, входит в ресторан. Алессандро вынимает телефон и задумчиво смотрит на него. Может, действительно не стоит ждать, по крайней мере сегодня вечером, звонка от Елены? И эта мысль даже нравится ему. Он выключает телефон и кладет его в карман. И входит в ресторан с каким-то новым, неизведанным чувством свободы. Они садятся за стол. И едят, шутят, как будто давным-давно живут вместе и им есть о чем помечтать и что вспомнить. Это как то чувство, которое испытываешь летом, когда, сидя на пляже, тебе вдруг хочется искупаться. И ты встаешь и идешь к воде. Входишь в нее. Но вода холодная. И тогда кто-то просто поворачивается и идет обратно, ложится на свое полотенце и продолжает страдать от жары. А кто-то, наоборот, бросается в воду. И вот именно тот, кто не боится и прыгает в воду, сделав несколько гребков, способен ощутить то сладостное чувство полной свободы, даже от самого себя. Глава тридцать третья Комната цвета индиго. Она. «Ни у одной женщины, которых он слышал, не было такого голоса, как у нее. Одно только слово, произнесенное ею, усиливало его любовь, заставляло его трепетать. У нее был нежный, очень мелодичный голос, указывающий на ее культуру и благородство. Когда она говорила, в ушах отдавались резкие крики туземных женщин, проституток и монотонная интонация работниц и девушек из его окружения». Свет от лампы с матовым стеклом из «Икеи» окрашивает в желтый цвет монитор, окно комнаты открыто, и легкий ветер шевелит занавески. Девушка мечтательно читает эти слова, пропитанные любовью. С каждым днем она ощущает, что становится другой. Какое счастье, думает она, что в тот вечер я прошла по той улице. Конечно, немного странно: там, где обычно выбрасывают ненужные вещи, я нашла этого Стефано и его слова. Интересно, как он выглядит? И кому он посвятил эти строки? Кто эта женщина с таким чудным голосом? Его девушка? Та Карлотта, с которой он переписывается? Интересно, а сейчас он снова ей пишет? Какое у него лицо? Наверное, он высокий и темноволосый. Может быть, у него зеленые глаза. Мне хотелось бы, чтобы у него были зеленые глаза. Девушка читает дальше. «Я никогда не отступал назад. Знаешь ли ты, что я давно забыл, как это – засыпать со спокойной душой? Миллионы лет назад я спокойно засыпал, когда хотел, и просыпался, когда чувствовал себя вполне отдохнувшим. А сейчас я вскакиваю при звуке будильника. И спрашиваю себя почему; и отвечаю: из-за тебя… много лет назад я мечтал стать знаменитым, а теперь слава меня не прельщает. Все, что я хочу, – это ты. Я желаю тебя больше, чем пищу, одежду, больше, чем славу. Я мечтаю прислонить голову к твоей груди и спать так миллиарды лет… Она почувствовала, что ее неудержимо влечет к нему. От него веяло такой силой, такой страстью сверкали его глаза… Ты любишь меня. Ты меня любишь, потому что я не такой, как все те мужчины, которых ты знала и которых ты могла бы полюбить». Ее волновало чтение таких строк о любви, такой сильной любви. И вдруг она чувствует, что не испытывает ничего подобного, когда думает о том, другом. Она закрывает ноутбук. Еще одна слеза сползает со щеки и капает на колени. А она, смеясь, хлюпает носом. И вдруг замирает. И злится. Она прекрасно знает, что ничего не может изменить. Глава тридцать четвертая Сидя перед этим странным маленьким кулинарным ленточным конвейером, Ники и Алессандро смеются, шутят, разговаривают обо всем на свете и ни о чем. Они хватают на лету только что сделанные фирменные японские блюда. Оплата – в соответствии с цветом тарелочки. Ники берет оранжевую – самую дорогую. Она съедает половину сашими и снова ставит тарелочку на конвейер. Алессандро в волнении оглядывается по сторонам. Не хватало только, чтобы сюда сейчас явились Серра и Карретти, все те же карабинеры. И они снова смеются. И снова один другому рассказывает еще один анекдот, еще одну небылицу. И сама того не осознавая, без всякого умысла, особо не задумываясь, Ники оказывается в доме Алессандро. – Ой, как красиво! Да ты действительно важная птица! Успешный! – Ну, до сих пор все неплохо шло. Ники кружится по дому. Она смотрит вокруг и улыбается ему. – Посмотрим, как завтра пойдет с моими идеями! – Посмотрим. – Алессандро тоже улыбается, но предпочитает об этом не думать. – Слушай, Алекс, мне ужасно здесь нравится. И тут так пусто… Правда, очень классно! Ничего лишнего, только диван в центре, телик и стол. И еще компьютер. И еще это… Нет, не может быть. Ники входит в кабинет. Там огромный книжный шкаф и фотографии. Цветные, черно-белые, поцарапанные, выцветшие. С самыми известными фразами. Ножки, девушки, машины, напитки, лица, дома, небо. Образы его креативности висят на стенах, подвешенные на тонких нейлоновых нитях. – Вот это да! Да я видела сто раз всю эту рекламу! Не-е-ет! Быть не может! Ники показывает на фотографии, изображающие женские ножки в чулках. – Эти тоже ты делал? – Да. Тебе нравится? – Нравится ли мне? Да я с ума схожу по этим чулкам! Ты даже не представляешь, сколько я их купила. Но я все время делаю зацепки. Кладу руки на колени, а там – сломанный ноготь. Да, я кусаю ногти… Или я цепляюсь за что-то… Короче, я покупаю четыре-пять пар в неделю, всегда этой марки. – А я-то думал, что они имеют успех благодаря моей рекламе. А все из-за того, что ты все время их рвешь! Ники подходит к Алессандро и слегка трется о его плечо. – Ну ладно, не скромничай, и знаешь… – Ники берет руку Алессандро, приподнимает платье и кладет ее себе на бедро. Приближает свое лицо и смотрит на него наивным взглядом; вдруг он становится кокетливым, потом – лукавым; вот она маленькая, вот – совсем взрослая, вот… Какая же она красивая. И желанная. Голос ее становится хриплым, нежным и возбуждающим. – Видишь… Я всегда их ношу, чулки… И вдруг она громко смеется, отодвигается, подол платья падает, и она его расправляет; она скидывает туфли и распускает волосы, сняв свою простую резинку. И кружится по комнате, поглядывая на него. – Эй, а можно в этом доме попросить что-нибудь выпить? – Да, конечно… – Алессандро пытается прийти в себя и идет к шкафу со спиртным. – Что ты хочешь, Ники? Ром, джин-тоник, водка, виски… Ники открывает дверь на террасу. – Нет, это крепкие напитки. У тебя нет просто колы? – Кока-колу? Сейчас. Алессандро идет на кухню, а Ники выходит на террасу. Высоко в небе светит луна, по ней пробежало облачко: как будто подружка подмигнула. – Алекс, а музыку можешь поставить? – Да.