Часть 18 из 48 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Значит, каждого? – прищурился Димка, и Лена осеклась. Вот черт, кажется, она все же рубанула, и именно с плеча, хотя только что хвалилась, что умеет учиться на собственных ошибках. А Димка снова попал под раздачу просто потому, что был рядом. И потому, что не считал правильным позволить ей разгребать проблемы в одиночку.
– Каждого! – кивнула она, понимая, что оправдываться сейчас было бы худшим решением. – Кто работает в «Автовладе» не меньше полугода и кто имеет даже минимальный доступ к выручке!
Димка не относился ни к тем, ни к другим, но Лена не стала ждать, когда он осознает, что она имеет в виду. Неожиданно слишком горячо захотелось прижаться к нему – всем телом к его сильному телу – и ощутить, как под этой защитой отступают все страхи и все сомнения. Димка как никто умел их отваживать. И Лена не справилась со своим желанием.
– Дим… – выдохнула она и сжала руки в охватившем волнении. – Обещай не смеяться…
Он пожал плечами, не зная, что еще от нее ждать.
– Давай, Черемуха, выкладывай, и можешь дать мне по лбу, если я вдруг рассмеюсь, – предложил он, но Лена покачала головой.
– Я не хочу по лбу, Дим, я хочу… В общем, обними меня, пожалуйста… Я… Мне правда нужно…
Как будто он мог ей отказать! Попроси Ленка голой задницей сесть на работающий двигатель, он и это бы выполнил. И не собирался позволять ей мучиться.
– Дурочка, – растроганно выдохнул он, привлекая ее к себе и сводя на ее спине руки. Ленка тоже немедля обхватила его за пояс и прижалась к груди. – Чего оправдываешься? Можно подумать, я когда-то открещивался от объятий красивой девчонки!
Ленка чуть нервно хихикнула и небольно ткнула его в бок, однако следом снова судорожно стиснула у него на талии руки и задышала глубоко и немного неровно. Прямо Диме в шею, удачно промахнувшись мимо воротника футболки и не оставив Диме совсем никакой защиты. А тело и не думало соответствовать его разбитной непосредственности.
– Я так устала, Дим, – вдруг пожаловалась Ленка и, кажется, прикрыла глаза: во всяком случае, он ощутил кожей движение ее ресниц. В паху заныло, предупреждая о готовности. Вот же Черемуха-чертовка! Устала она, ага! – Видеть в окружающих тебя людях врагов и искать в каждом их слове подвох – это так невыносимо! И поделиться не с кем! Я бы сорвалась, честное слово, рано или поздно, если бы мы с тобой не помирились. Ты извини, пожалуйста, что я вот так вот свалила на тебя свои проблемы…
Нет, это уже переходило всякие границы! И если с неуместными Ленкиными извинениями еще можно было что-то сделать, то совладать с собственной реакцией на ее близость не представлялось никакой возможности. А та становилась все более очевидной.
– Лен, – чуть придушенно проговорил Дима, аккуратно пристраивая ее к боку, чтобы извиняться и оправдываться не пришлось уже ему, – давай забьем на это твое расследование хотя бы сегодня и пойдем развлекаться, свалив из сервиса прямо посреди рабочего дня. Уверен, ты еще никогда не позволяла себе такого беспредела.
– Развлекаться? – растерянно пробормотала она, подтверждая его предположение о хорошей девочке Лене.
– Именно, – кивнул Дима, пока она не опомнилась и не нашла повод отказаться. – Можем в кино сходить или в ЦПКиО нервы на новых аттракционах пощекотать. Кирюха до них еще не дорос, а я давно облизываюсь, да как-то скучно без хорошей компании.
Лена хмыкнула, чувствуя, как от его спокойного уверенного голоса ком в груди размягчается и перестает перекрывать кислород. Все-таки в успокоении Димке не было равных. И вроде бы ничего особенного не делал, но всегда именно то, что было необходимо Лене.
Стоило ли удивляться, что однажды она в него влюбилась?
– Представляю, что там за аттракционы, Корнилов, – чуть вызывающе заявила она. – Ты известный экстремальщик, тебе чем страшнее, тем лучше. А мне вполне достаточно детского паровозика.
Дима усмехнулся и снова растрепал ей волосы, отвлекая от трудных мыслей.
– Брось, Черемуха, мне ли не знать, что ты ничего не боишься? Еще оттаскивать тебя буду от очередных «Американских горок», тебе же только распробовать надо.
Лена закусила губу, пряча улыбку, и едва заметно погладила Диму по плечу. Все-таки он отлично ее узнал за тот месяц, что у них был. И почему-то ничего не забыл.
В груди замерло в сладком предчувствии.
– Ты просто колдун какой-то, Корнилов: от тебя ничего не скроешь, – скрывая и неуместную радость, проговорила она. Димка хмыкнул, соглашаясь с ее определением, и как будто чуть отодвинулся.
– Значит, в ЦПКиО? – заключил он. – Отличный выбор, Елена Владимировна! Не будешь против, если мы и Кирюху с собой захватим?
Дурашливый тон появился сам собой – в довесок к отличному настроению, которое не посещало Диму, пожалуй, со дня смерти матери. Но он никак не ожидал, что в ответ Ленка неожиданно охнет и высвободится из его объятий.
– Дим, прости, – расстроенно проговорила она, – сегодня никак не получится. Я забыла совсем, что у меня встреча в два часа.
– По работе? – поморщился он, не довольный тем, что Ленка не оценила его заботу и не вняла его совету. Однако Лена покачала головой.
– Не совсем, – чуть смущенно ответила она и отвела глаза. – Но этому человеку я не могу отказать даже ради аттракционов.
Дима зло выдохнул.
Ну да, стоило ли сомневаться? Обед на дереве она еще по причине неожиданности проглотила, а вот относительно ЦПКиО у нее явно были дела поинтереснее.
– Важный клиент? – саркастически поинтересовался он и, не давая ей ответить, продолжил: – Ладно, Лен, не вопрос. Надеюсь, хорошо проведешь время. А аттракционы как-нибудь переживут наше отсутствие.
Лена вздохнула. Димка все неправильно понял. А она пока не могла объяснить.
– Не сердись, – попросила она. – Пожалуйста, Дим, я не могу снова ссориться с тобой: мне предыдущего опыта до конца жизни хватило! Ну не все всегда получается так, как нам хочется!..
Как будто он этого не знал.
Но вот отчаянный Ленкин голос пробил бесполезную тугую ревность.
– А тебе хочется в ЦПКиО, Лен? – посмотрел на нее в упор Дима. Но она не отвела глаз. Только выдохнула:
– Да!
И он улыбнулся.
– Понял. Заметано!
Глава 15
Лена с тревогой поглядывала на часы, понимая, что до места встречи еще два квартала, а у нее всего пять минут до назначенного времени. Не то чтобы она была ярой приверженкой пунктуальности и считала ее несоблюдение смертным грехом, но сегодня Кирилл попросил ее не опаздывать, предупредив, что приготовил какой-то сюрприз, а Лена так увлеклась очередными бумагами, которые они разбирали с Димкой, что опомнилась совсем поздно. И пожалуй, не подозрительные цифры были в том виноваты, а колдун Корнилов, привороживший ее еще двенадцать лет назад и так и не отпустивший. Напрасно Лена целую неделю убеждала себя, что испытываемые ею к Димке чувства лишь дань общему прошлому и сожалению о потерянных годах: обмануть собственное сердце оказалось невозможно. А оно тянулось к Димке, радуясь его близости, тоскуя по его бесшабашности, мучаясь от его равнодушия и не давая Лене ни секунды покоя.
Она ничего не понимала. В одиннадцатом классе Димке хватило пары дней, чтобы присвоить себе совершенно чужую ему тогда Ленку Черемных, хотя она ни взглядом, ни намеком не пыталась вызвать в нем интерес к собственной персоне.
Сейчас Лена, всеми силами стараясь загладить свою вину, использовала любой шанс, чтобы стать к нему хоть чуточку ближе, а он снова и снова отстранялся от нее, возводя ту самую стену, которая, казалось бы, рухнула в день их примирения. Конечно, он вовсе не обязан был реагировать на ее неумелые попытки флирта: в конце концов, Лена даже двенадцать лет назад не знала, как он к ней на самом деле относится, а сейчас и вовсе терялась в догадках, но все же некоторые Димкины взгляды и фразы, или, пожалуй, даже не сами слова, а тот тон, какими они были произнесены, давали ей надежду на его особенное к ней отношение. Будь он к ней совсем равнодушен, не утешал бы так нежно, когда она разрыдалась у него на плече; не ел бы с ней на дереве чизбургеры; не раздражался бы из-за того, что она не смогла пойти с ним в парк аттракционов. Да он бы вообще ее туда не приглашал, не замечая, как она устала, и нисколько не заботясь о ее душевном состоянии. Во всяком случае, именно такого бесчувственного Корнилова Лена знала всю школу. Он менял девчонок каждый месяц, иногда умудряясь встречаться сразу с несколькими, и не испытывал ни малейших угрызений совести, когда с ними расставался. Не утешал, не пытался как-то скрасить разрыв, просто отрезал без всяких сожалений и никогда больше не возвращался.
Вернулся ли он к ней, Лена не могла знать. Димка назвал ее потрясающей девчонкой и сказал, что двенадцать лет назад его из-за этого переторкнуло, и у Лены не было причин ему не верить. Но он не повторил этих слов теперь, когда Лена сама напросилась к нему в объятия и призналась, что ей без него плохо. Не понял? Не поверил? Или все просто перегорело, оставив их взаимную любовь в одиннадцатом классе, куда вернуться не представлялось никакой возможности? Вряд ли все эти годы Димка жил монахом и не находил Лене хотя бы временной замены. А не женился, например, потому, что не доверял женщинам. После Лениного побега и Ксюшкиного отречения от ребенка это было вполне вероятно. Лене вон одного предательства хватило, чтобы столько лет не подпускать к себе мужчин, почему Корнилов должен раз за разом наступать на одни и те же грабли? Может, он и Лене не верит: ну мало ли, на самом деле, что ей в голову взбредет, а у него ребенок, он не может теперь быть таким же беспечным, как в их общей юности. В конце концов, Лена действительно понятия не имела, как он жил все эти годы, какие трудности преодолел и как они его изменили. За такое время можно стать совершенно другим человеком, и не Лене осуждать Димку за нынешнюю осторожность.
К тому же, даже ответь он на Ленины провокации, к чему бы это в итоге привело? К короткой интрижке, о которой они оба после стали бы жалеть? У Лены сложившаяся жизнь: работа, квартира – и не здесь, а в Москве, куда она планировала вернуться сразу после раскрытия схемы мошенничества в «Автовладе». Иных вариантов она даже не рассматривала, так к чему же тогда поддалась внезапно вспыхнувшей юношеской страсти? Димка, кажется, понял, что у них нет ничего общего, куда раньше Лены, и она должна быть ему благодарна за то, что он сохранил разум в последних неоднозначных ситуациях и не воспользовался временным Лениным помешательством. Ведь на самом же деле оно было временным! Лену просто накрыло слишком эмоциональное прошлое, и она из женской сентиментальности захотела хоть ненадолго окунуться в те же сильные и яркие чувства и ощущения.
Но нельзя дважды войти в одну и ту же реку, и Лене следовало двигаться дальше, оставив прежнюю любовь лишь приятным воспоминанием. Теперь, когда она узнала, что никто ее не предавал, ей, несомненно, будет проще общаться с мужчинами. Ей уже проще это делать: вон как душевно она поговорила с Григорием, ни разу не ощутив потребности отодвинуться подальше и отгородиться хотя бы скрещенными на груди руками. Да что там, она даже со Жнечковым смогла мирно пообщаться и назвать его по имени, а значит, былому одиночеству недолго еще быть ее верным спутником. Лена проживет Димку и сумеет найти счастье с другим мужчиной.
Теперь этому не было совсем никаких препятствий.
Разве что ожидающий ее на крыльце кафе с замысловатым названием «Коктелье» темноволосый мальчишка с оранжевым шарфом на шее и тревогой в отцовских глазах. Как вычеркнуть из своей жизни его, Лена не знала. И не хотела думать о том, что однажды это придется сделать. И вот ему-то замены она никогда не найдет.
– Елена Владимировна! – с осуждением воскликнул Кирилл, когда она вывернула из-за угла на три минуты позже оговоренного срока. – Там за время нашего отсутствия лучшие ингредиенты разберут, а нам с вами одна ерунда достанется, и плакали тогда мои добрые намерения.
Из его заявления она поняла только, что он крайне недоволен ее опозданием, но его ворчание возымело абсолютно противоположное действие тому, на которое он рассчитывал. Вместо того чтобы нацепить раскаивающуюся маску и начать извиняться, Лена с разбегу притянула Кирилла к себе и звонко поцеловала в щеку.
Кирилл ошарашенно ойкнул.
– Для добрых намерений у меня есть носовой платочек, – нисколько не смущаясь абсурдности собственных слов, сообщила Лена. – А ингредиенты мы с тобой отожмем у любых конкурентов! Я знаю отличный способ для отвлечения внимания: уверена, он тебе понравится.
Кирилл посмотрел на нее столь изумленно, что она рассмеялась. Однако объяснить ничего не успела: Кирилл тоже улыбнулся и открыл перед ней двери кафе.
– Рад, что у вас хорошее настроение, Елена Владимировна, – сказал он. – Это повышает мои шансы вам угодить.
Лена не стала окончательно его смущать, рассказывая, что хорошее настроение у нее исключительно из-за встречи с ним: она и себе-то не могла этого объяснить, а Кирилл – мальчик дотошный, если озадачится этим фактом, будет копать, и черт его знает, что накопает.
– Ни секунды не сомневаюсь, что тебе это удастся, – возможно, немного преждевременно заявила она, невольно припомнив, что ради сегодняшнего приглашения Корнилова-младшего отказала Корнилову-старшему, но уже через пару секунд убедилась в том, что сказала истинную правду. В небольшом зале кафе было сдвинуто несколько столов, на которых стояли всевозможные сладости: от взбитых сливок до вафельных трубочек и разноцветных пончиков. А собравшиеся вокруг люди с энтузиазмом украшали этими сладостями большие бокалы с коктейлями.
– Мастер-класс по приготовлению овершейков, – немного неуверенно проговорил Кирилл и покосился на Лену, а она наконец поняла, почему он так настойчиво предупреждал, что перенести их сегодняшнюю встречу никак не получится. – Папа говорил, что вам нравятся молочные коктейли, а я решил, что так их пить гораздо интереснее.
– Гораздо, – согласилась Лена, пытаясь припомнить, когда бы они с Димкой пили коктейли. Да, она их любила и, быть может, даже когда-то говорила об этом Корнилову, но и подумать не могла, что он запомнит случайно вырвавшуюся фразу. Да еще и сыну об этом скажет. Или… – Это папа дал тебе совет пригласить меня на такое мероприятие?
– Ну вот еще! – насупился Кирилл и теперь уже одарил ее возмущенным взглядом. – Во-первых, он не знает, что мы с вами видимся. Во-вторых, вряд ли он имеет представление о существовании овершейков. В-третьих, он обязательно заявил бы, что деньги можно потратить с куда большей пользой, чем какой-то глупый мастер-класс. Ну и в-четвертых…
– В-четвертых, мы все-таки останемся с тобой без самого вкусного, – не признаваясь самой себе в нежданном разочаровании, Лена подтолкнула Кирилла к столу и сама следом заняла свободное место возле него. Им тут же выдали перчатки и поставили перед ними по пустому бокалу. Вкус коктейля предлагалось выбрать самостоятельно, и Лена, не задумываясь, налила себе из графина клубничный, а Кирилл предпочел шоколадный. – Спорим, что мой овершейк будет выше твоего? – тут же поддела его Лена, на что он только прищурился, принимая вызов.
– Спорим, Елена Владимировна! На что?
Ответить Лена не успела: ведущая мастер-класса – миловидная невысокая девушка в идеально чистом переднике – начала рассказывать о том, как нужно делать фиксатор и перегородку, чтобы строящаяся на бокале пирамида не упала слишком быстро, а также каким образом лучше всего строить сладкие «этажи».
– Однако не старайтесь налепить на стакан как можно больше сладостей, – улыбнулась в конце своей лекции она. – Все-таки главная наша цель – это творчество и самовыражение. А в конце мероприятия мы выберем самый красивый по мнению большинства овершейк, и победитель получит возможность бесплатно посетить еще один мастер-класс от нашей фирмы.
– Поменяем условия? – предложил Кирилл. – Поспорим, у кого будет красивее?
Лена покачала головой.
– Красота – понятие относительное, – сказала она, – а высота – абсолютная. Тут не может быть двух мнений. И обиженных несправедливостью, стало быть, тоже.