– Да, интересуются. Я иллюстрирую рассказы известного детского писателя и до сих пор не получала никаких жалоб. Книжные иллюстрации очень хороши, несмотря на недавние проблемы в моей жизни. – Вы не хотите сами писать рассказы и иллюстрировать их? Забавно, что он об этом спросил. Это была давняя мечта Лили. Она с трудом сглотнула, сбитая с толку его понимающей улыбкой. На этот раз она задрожала по другой причине… Если бы он работал на английскую разведку, то мгновенно расколол бы любую преступницу. Ей стало не по себе при мысли о том, на что способна его легкая сексуальная улыбка. – Да. Я уже написала пару рассказов, но… Ну, это нелегкая профессия. – По-вашему, лучше придерживаться того, что хорошо известно? Она возмутилась: – Я этого не говорила. Я просто думаю, что лучше все делать постепенно. – Значит, в риск вы не верите? – Вы пришли сюда, чтобы поговорить со мной об аренде этой виллы, синьор Каррера. Вам не кажется, что нам лучше поскорее с этим покончить? – Она говорила твердо, не желая, чтоб Бастиан считал ее потенциально слабой. Неторопливо оглядывая удивительно милые черты Лили, Бастиан понял, что ему внезапно стало трудно вести деловые переговоры. Обдумывая слова Лили о том, что в последнее время ее жизнь была довольно трудной и она потеряла веру в свои способности, Бастиан быстро проанализировал весь спектр возможностей. Она была при смерти? Или поправлялась после несчастного случая или болезни? Или потеряла деньги из-за финансовых махинаций? Затем до него дошло… Отец Бастиана сказал, что она недавно развелась. Без сомнения, ее уверенность в своих силах подорвал неудачный брак. Кроме того, она наверняка любила своего мужа… Поскольку эта идея обеспокоила его больше, чем следовало, Бастиан снова вернулся к их разговору: – Ладно. Поговорим о делах. К сожалению, нам с моим отцом надо, чтобы вы как можно скорее освободили виллу, синьора, и мы с радостью возместим вам все неудобства. Как уже говорилось, мы даже подберем вам подходящее жилье в этом районе. Лили погладила ладонями предплечья, словно ей стало холодно. Сердце Бастиана забилось чаще при мысли об особом способе согреть ее. Уже давным-давно он не чувствовал влечение к женщине, и то, что это случилось сейчас, с Лили, смутило его. – Вы действительно думаете, что я соглашусь уйти просто так? – спросила она, заправляя за ухо длинную прядь волос. – Знаете, у меня тоже есть права. – Конечно. Вот почему мы сделали вам очень выгодное предложение. Вы не останетесь без средств и жилья. – Глубоко вздохнув, Бастиан напрягся, потому что ему было крайне сложно произнести следующие слова: – Если вы не уедете, то нам придется вас выселить. Она вскочила на ноги. Бастиан увидел, как дрожит ее верхняя губа, а на щеках выступает румянец, и почувствовал себя законченным негодяем. Еще ни разу необходимость угрозы во имя бизнеса не беспокоила его так сильно. С самого начала своей карьеры Бастиан понял, что не может угодить всем и иногда ему необходимо угрожать, чтобы получить желаемое. Но ему не хотелось разочаровывать Лили. – Вы действительно это сделаете? – спросила она. – Вы искренне считаете, что это справедливо? Поведя широким, мускулистым плечом, он постарался говорить спокойно и не начинать ссору. Он прекрасно понимал, что в редких случаях его эмоции могут возобладать над разумом. – Мы прислали вам несколько уведомлений. – Встав, он раздраженно пригладил рукой волосы. – По-моему, этого было достаточно. – Нет. Лили решила упорствовать. У Бастиана Каррера не получится говорить с ней как с кротким маленьким ягненком, на которого ему наплевать. Другие люди раньше относились к ней с таким же презрением, но она не потерпит этого. Она вспомнила, как над ней издевались в школе за то, что она была стеснительной и неуклюжей и отказывалась становиться членом какой-нибудь группировки. Жестокие насмешки одноклассников и их попытки затравить ее заставили Лили чувствовать себя еще более одинокой, чем дома. У нее не было любящей семьи. Но боль из прошлого заставила ее сейчас еще решительнее противостоять своему арендодателю. – А вы бы хотели, чтобы вас выгнали из собственного дома, словно ничтожество? Как будто ваши потребности не имеют значения? – Она заговорила суровее: – Люди вроде меня не имеют для вас значения, если вы получаете то, что хотите, да? – В каком смысле? – Вы отлично меня понимаете. Вы считаете, что мои потребности не так важны, как ваши собственные. Я обычная женщина, пытающаяся наладить свою жизнь, и мне не будет диктовать мужчина, который считает себя лучше меня только потому, что унаследовал богатство и землю! И никто не может отнять у него самое необходимое: например, жилье! – По-вашему, я не ценю то, что имею? Вы считаете, я принимаю свою удачу как должное? – Взгляд Бастиана ожесточился. – Вы понятия не имеете, насколько вы не правы. Я работаю так же усердно, а может быть, даже усерднее любого своего сотрудника, потому что это то, чему я научился у своего отца. Он показал мне, что бизнес особенно выгоден только тому, кто им управляет, поэтому мы должны ценить тех, кто работает на нас, и давать им понять, как их работа влияет на успех и благополучие всех нас. Он говорил с такой страстью. Лили сразу поняла, что задела его за живое. Она знала, что ведет себя так, будто обвиняет Бастиана и завидует его удаче. Но она совсем не испытывала к нему таких чувств. Она просто хотела, чтобы к ней относились справедливо и не отталкивали от себя, как надоевшее существо. – Я не говорила, что вы приняли что-то как должное. Я сама горжусь тем, что усердно работаю. Просто… Она оказалась лицом к лицу с Бастианом и изо всех сил старалась не отвлекаться на его красоту. – Неужели вам так срочно надо высадить эти органические оливковые рощи? Разве нельзя подождать, пока не истечет согласованный срок моей аренды? Тяжело дыша, она почувствовала, что вспотела. Сегодня был особенно знойный день, но температура на улице стала не единственной причиной обрушившегося на нее жара… Это все из-за Бастиана Каррера. Он не ответил, поэтому она тихо прибавила: – Просто вы меня бесите. Его улыбка была почти насмешливой. Его ярость внезапно рассеялась. Она посмотрела в его внимательные темно-карие глаза и увидела в них откровенную чувственность. – Обычно так говорят любовникам. – Что вы имеете в виду? – спросила Лили. Она была слишком взволнованна, чтобы понять, как и почему внезапно переменилась тема их разговора. Ощутимая напряженность между ними, от которой наэлектризовался воздух, искала выхода. Словно в подтверждение этого, слегка мозолистая и теплая рука итальянца внезапно коснулась ее шеи; он опустил голову. Лили не могла думать ни о чем, кроме шокирующего и внезапного желания отдаться Бастиану. Когда он жадно припал к ее губам, в ее жилах забурлила кровь. Лили уже решила, как поступит. Она держалась за его плечи дрожащими руками, а он, что-то пробормотав по-итальянски, скользнул горячим шелковистым языком ей в рот. Лили простонала от удовольствия. Пути назад уже не было. Чем дольше они целовались, тем сильнее дрожали ее ноги. Бастиан обнял ее руками за талию, чтобы она не упала, а потом легко подхватил на руки. Затем он повернулся и осторожно опустил ее на диван. Сердце Лили едва не выскакивало из груди. Но это не заставило ее усомниться в том, что она делает. Ее желание усилилось, когда она ощутила дразнящий аромат кожи Бастиана. Затаив дыхание, Лили смотрела, как он торопливо снимает с себя рубашку, обнажая загорелый торс, смотреть на который мечтает любая женщина. Его бицепсы походили на стальные канаты под кожей, на его груди виднелись черные волоски. Он не сводил с нее взгляда, и Лили понимала, что не сможет ему противостоять. Что-то вытащив из заднего кармана джинсов, он опустился на Лили и прижал ее к дивану. Словно в тумане, она наконец осознала, что Бастиан не забыл о предохранении. Ее шокировало то, что она сама даже не вспомнила об осторожности. Лили молчаливо смотрела на него. Поцеловав в губы, Бастиан принялся покрывать поцелуями ее лоб, щеки и веки, а затем поднял ее платье до талии и погладил изящное тело. Когда он мастерски расстегнул кремовый бюстгальтер, освобождая ее маленькие упругие груди, она ахнула. И почувствовала себя совершенно другой женщиной. Ни разу в жизни она не вела себя так раскованно. Лили понимала, что только особенный мужчина сумеет пробудить в ней желание. Мужчина, умеющий чувствовать и не боящийся показывать свои эмоции. Через секунду итальянец опустил голову и обхватил губами ее напряженный сосок. Лили тихо застонала и запустила пальцы в его волосы. Она испытывала самое эротичное сочетание удовольствия и желания и не хотела, чтобы это закончилось. Он поднял голову, и прядь волос упала ему на лоб. Встретив возбужденный взгляд Лили, он спросил: – Синьора хочет меня? – О да, – прошептала она. Стянув с Лили трусики, он развел ей ноги и быстро вошел в нее. Острая боль заставила ее на мгновение вздрогнуть и затаить дыхание, но дискомфорт очень быстро ушел. Она словно ждала Бастиана всю свою жизнь. Ее ошеломили нахлынувшие ощущения. Бастиан опешил и уставился на нее, словно не верил в происходящее. – Этого не может быть, – пробормотал он. Но больше никто из них не сказал ни слова, потому что их тела начали бесконечное движение, и Лили инстинктивно обхватила ногами его торс. Она ни о чем не сожалела. Бастиан оказался удивительным любовником. Еще ни разу в жизни он не чувствовал себя таким возбужденным и сексуально голодным. Ему казалось, он сойдет с ума, если не овладеет Лили. Вспоминая, как издевался над своим отцом, спрашивая его, не заколдовала ли его Лили, он понимал, что стал жертвой ее очарования. Она была очень изящной, с шелковистой мягкой кожей, длинными ресницами и зелеными глазами. И она была определенно неопытной. И это удивило Бастиана. Вероятно, она и ее бывший муж не подходили друг другу как любовники. Бастиан не мог отрицать: он гордился тем, что оказался первым мужчиной, который подарил Лили удовольствие. – Посмотри на меня, – приказал он. Лили подчинилась. Ее зеленые глаза блестели как бриллианты, а красивые золотистые волосы разметались на подушках. Он снова вошел в нее, на этот раз резче и глубже, и она закричала от нахлынувшего наслаждения. С трудом переводя дыхание, он опустился на нее. Он мог поклясться, что у него никогда не было такого умопомрачительного секса с женщиной. Между ними возникла необъяснимая связь, как только они впервые встретились. Подняв голову, он опешил, увидев, что она плачет. Что с ней? Осторожно поднявшись, он приподнял Лили и крепко ее обнял. Обеспокоенный, он мягко спросил: – Почему ты плачешь, сладкая моя? Я сделал тебе больно? – Нет, не сделал. Я не знаю, почему я плачу. Ее тихий шепот был нежным, как паутинка, она коснулась рукой его щеки. Не в силах удержаться, он поцеловал ее в ладонь, словно она была чем-то бесконечно драгоценным.