— Ты прав. Я забыла, что у нее потрясающий муж. — Я нахмурилась. — Иногда я вообще забываю, что такие мужчины существуют на свете. — Дерек сказал, ты в разводе. Это все, что у меня получилось из него вытянуть. — Дерек — джентльмен. Он придерживается правила «если о человеке нельзя сказать что-то хорошее, значит молчи», поэтому я уверена: он мало что мог поведать о Гаррете. — Утром ты упомянула тюрьму. Что случилось? Если ты не хочешь об этом говорить, тогда не отвечай. — Вот короткая версия. Мы полгода встречались, потом поженились, и у меня началась жизнь мечты. В пентхаусе с красивым и богатым мужчиной. Через три года его арестовали за махинации с ценными бумагами, о чем я даже не подозревала. На мне были розовые очки. Он бросил меня с долгами, размер которых превышает мою годовую зарплату, и вдобавок назначил единственным опекуном своей тринадцатилетней дочери, которая ненавидит меня. Прошло два года, а я все еще пытаюсь решить обе проблемы. — Охренеть. — Именно. — Мне очень хотелось сменить тему. — Ты знаешь, какие в больнице часы посещения? — С 15:30 до 17:30 и 18:30 до 20:30. Но Дерек попросил нас прийти, если получится, днем, потому что в половине седьмого он устраивает для Анны ужин-сюрприз, который доставят из ее любимого ресторана. — Дерек такой романтичный. Тогда нам, наверное, стоит поторопиться. Я надеялась снять номер в отеле и принять душ до поездки в больницу, но теперь уже не успею. — Сходи в душ у меня. И вообще, оставайся здесь сколько хочешь. Рано утром я улетаю в командировку на север, поэтому дом останется полностью в твоем распоряжении. — Очень любезно с твоей стороны. Наверное, я приму душ, если ты правда не возражаешь. И после поездки в больницу найду отель. — Ты хотела сказать «после ужина»? — После ужина? — В честь моего дня рождения. Ты согласилась поужинать со мной. — Боже, совсем забыла. Такое чувство, будто этот разговор состоялся не утром, а неделю назад. Сегодня все еще твой день рождения? — Да. Однако сегодня я передам эстафетную палочку малышке Каролине. Тридцатилетие — последнее, что я праздную. Поэтому можешь помочь мне отметить мой последний день рождения. — Какая ответственность. Теперь я чувствую себя обязанной нарядиться, острить и шутить. Хантер подмигнул мне. — Не стесняйся надеть что-нибудь открытое и покороче. *** — Наталия, выглядишь великолепно. После больницы Хантер отвез меня в отель, чтобы я могла снять себе номер и переодеться к ужину. — Благодарю. — Это был уже второй комплимент с того момента, как он заехал за мной. Пусть Хантеру и нравилось поддразнивать меня по поводу секса — а в половине его шуток была доля правды, — почему-то я пребывала в уверенности, что сегодня его похвала была искренней. — Ты и сам выглядишь ничего — для мужчины за тридцать. — Эй, полегче. Мне за тридцать всего восемь часов. К нашему столику подошла официантка. — Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Коктейль дня — кокосовая «маргарита». В его состав входят кокосовые сливки, сок лайма, куантро и текила «Патрон». Кромка бокала осыпана солью и поджаренной кокосовой стружкой. — М-м, звучит вкусно. Пожалуй, попробую, — сказала я. Хантер заказал колу. — Ты чего? Сегодня же твой день рождения. Причем последний. Неужели не выпьешь со мной? — Я за рулем, и в шесть утра у меня самолет. Я повернулась к официантке. — А вы можете сделать безалкогольную кокосовую «маргариту»? — Конечно. — Ему тоже. И украсьте ее зонтиком или еще чем-нибудь, а то ему сегодня стукнуло тридцать. Девушка улыбнулась и повернулась к Хантеру, чтобы тот одобрил заказ. Он рассмеялся. — Несите. Спасибо. Когда официантка ушла, я огляделась. Мы сидели в мексиканском ресторане на крыше, откуда открывался изумительный вид на сверкающий огнями Лос-Анджелес. — Замечательный ресторан. Часто здесь ужинаешь? — Сегодня впервые. — Серьезно? А я думала, что это место входит в твой арсенал Казановы. Ресторан на крыше отеля с прекрасным видом и большим ассортиментом спиртного. Очень удобно. Выпить в ресторане вина... потом снять номер в отеле... — Я предпочитаю держать в кузове пикапа матрас. Это дешевле и, когда дело сделано, можно просто сбросить даму вместе с матрасом. Я рассмеялась. — Умнo. — Знаешь, я не такой уж и потаскун. Официантка принесла наши напитки, и, пригубив свой, я подумала, что это самый вкусный коктейль, который я когда-либо пробовала: по вкусу он был как расплавленное, поджаренное кокосовое мороженое. — Правда? Так со сколькими женщинами ты ходил на свидание, скажем, за последний месяц? Хантер на минуту задумался. — С тремя. — Хм-м. Все не так плохо, как кажется. — Я снова отпила из бокала и прищурилась на него. — Если только ты не переспал с ними всеми. Секс с тремя разными женщинами за месяц... в сумме получается тридцать шесть в год… а за десять лет одиночества в твоей койке побывало триста шестьдесят женщин. Немного мерзко. Хантер нахмурился, а я усмехнулась. — Ты переспал со всеми, да? — Я часто уезжаю в командировки. Бывает, что месяца на три, поэтому хожу на свидания не так часто, как ты описала. — То есть, во время командировок ты ни с кем не встречаешься? Не знакомишься с девицами в барах и не приводишь их к себе в номер? Хантер снова нахмурился. — Разве наше знакомство не случилось тогда, когда я ненароком подслушал, как ты рассуждала, не позвать ли тебе к себе в номер малознакомого — и, осмелюсь добавить, чертовски скучного — человека? — Это другое. — Почему же? — Сейчас у меня есть причины не желать от мужчин ничего, кроме секса. Вдобавок, такое бывает не особенно часто. Хантер промолчал. Ему, похоже, нравилось со мной спорить, поэтому мне показалось, что его внезапное молчание связано с тем, что я затронула нечто такое, о чем ему не хотелось бы говорить. По всей видимости, у него тоже были причины не желать от партнерш ничего, кроме секса. — Ну что, именинник, который не потаскун. Расскажи мне что-нибудь о своей личной жизни. Утром я выдала тебе тридцатисекундную версию своей драмы. А что у тебя? — Рассказывать особенно нечего. — Ты был женат? — Нет. — Помолвлен? — Нет. — В серьезных отношениях? — Один раз.