— Ничего себе. Как это тяжело. Отец в тюрьме, а мать умерла. Ей повезло, что у нее есть ты. — Чаще всего она так не думает. — Ей пятнадцать. Она видит только то, что хочет видеть, чтобы оправдать свое поведение. Я не отрицаю, что ей сейчас нелегко, но подростки всегда найдут повод для переживаний — даже когда его нет. — Говоришь как будто из личного опыта. — После смерти мамы я переехал к дяде Джо и его жене Элизабет. Он был гораздо младше моей матери, поэтому я воспринимал его скорее как брата. Мы хорошо ладили, однако его отношения с дочерью — это совсем другая история. Когда Кара была ровесницей Иззи, она всех обеспечивала головной болью. У нее была идеальная жизнь. Ее родители были счастливы в браке. Отец работал врачом. Мать сидела дома и воспитывала ее. Девочка была умна и красива, взяла лучшее от родителей. Но она все равно каждый день находила повод для ругани с ними. Никогда не понимал, на что она, черт побери, злилась. Я бы отдал что угодно, лишь бы оказаться в ее «затруднительном положении». Сейчас ей двадцать четыре. Она давно переросла тот период, и теперь мы смеемся, вспоминая его. — Не уверена, что мы когда-нибудь доживем до того момента, когда будем оглядываться назад и смеяться над всем этим, но мысль твою я поняла. — Когда выходит ее отец? — Через пару месяцев. Он заключил какую-то дурацкую сделку. Дал показания против федеральной службы, которую подкупил, и получил тридцать месяцев вместо заслуженных тридцати лет. — И что произойдет, когда он освободится? Иззи будет жить с ним? — Не знаю. Наверное, да. Мы пока что не обсуждали этот вопрос. Не торопим события. Начали объявлять стартовый состав. Когда назвали Иззи, мы с Хантером встали и захлопали. Иззи посмотрела на трибуны и слабо улыбнулась нам, но потом подняла взгляд и помахала кому-то, а адресованная нам сдержанная улыбка внезапно преобразилась в широкую ухмылку. Мы проследили за ее взглядом и увидели высокого парня-индуса, сидящего на самом верхнем ряду. — Кто это? — спросил Хантер, когда мы повернулись обратно. Он видел Иззи всего один раз, но в его голосе уже слышались защитные нотки. Я вздохнула. — Должно быть, Якшит. Его брови подскочили. — Кто, прости? — Мальчик, в которого она влюблена. Его зовут Якшит. Хантер покачал головой и проворчал: — Еще один бедолага. *** — Ты попадаешь в шестидесяти процентах штрафных, — сказал Хантер Иззи. — У тебя отличный бросок, но ты можешь лучше. Бросая, ты подталкиваешь мяч большим пальцем, в результате чего траектория смещается влево. — Тренер говорит то же самое. — Пробовала прижимать большой палец к указательному? — Да, но во время игры забываю так делать. — Тебе нужно купить специальный фиксатор. Надевать его и после тренировки делать как минимум пятьдесят дополнительных штрафных бросков. Через пару недель ты доведешь их до автоматизма. Я могу принести тебе такой. — Хорошо! Что еще? Я проверила время на телефоне. Почти полвосьмого. После игры мы сели в кафе, чтобы Хантер мог изложить Иззи свои наблюдения. Поскольку из-за дополнительного времени игра закончилась поздно, а потом Хантеру пришлось отвлечься на деловой звонок, до моего свидания оставалось всего тридцать минут. Именно столько мне требовалось, чтобы отвезти Иззи домой и добраться туда, где мы с Маркусом должны были встретиться. Хантер, заметив, что я смотрю на часы, усмехнулся. Я не исключала, что он мог соврать насчет делового звонка и просидеть на улице полчаса, ни с кем на самом деле не разговаривая. — Извините, мне нужно позвонить, — сказала я. Я вышла на улицу, набрала Маркуса и, извинившись, передоговорилась с ним на половину девятого. Это сокращало наше свидание, потому что мне не нравилось по вечерам оставлять Иззи одну, и я всегда возвращалась домой к десяти. Можно было бы вообще перенести это свидание, но доставлять Хантеру такое удовольствие я не хотела. Когда я вернулась к столику, Хантер встал. — Мы задерживаем тебя? Я приторно улыбнулась ему. — Нет, я перенесла свидание на полчаса позже. Я села, и Хантер с Иззи вернулись к разговору о баскетболе. — Когда делаешь бросок с дальнего расстояния, стоит опускать локоть. Так ты увеличишь силу подачи. — Я думала, что опускаю. — Недостаточно. Еще ты наклоняешься вперед. Сейчас покажу. — Он встал и протянул мне ладонь. — Наталия? Я с неохотой вложила свою руку в его. Он помог мне выбраться из кабинки и развернул к себе спиной. Одну руку он положил мне на бедро, а другой двигал моей рукой. Я, можно сказать, стала его марионеткой. — Ты отпускаешь мяч здесь. — Он поднял мою руку над головой. Следуя за своей вытянутой рукой, я машинально наклонилась вперед. Хантер пробежался пальцами по моему боку, очерчивая дугу, отчего я вся покрылась мурашками. — Видишь, этот естественный изгиб? Теперь обрати внимание на ее позу, когда она выпускает мяч. Хантер снова подвигал моей рукой, имитируя бросок мяча, но теперь опустил ее ниже. И опять пробежался пальцами по моему боку. Только в этот раз медленнее. Иззи настолько увлеклась тем, что он говорил, что, кажется, не замечала в его действиях ничего, кроме помощи с техникой бросков. Но я… боже мой, я замечала все. — Видишь? Изгиба нет, — произнес Хантер, положив руку мне на бедро. — Когда у тебя следующая игра? — спросил он, когда мы сели обратно. — В четверг вечером. — Извини, у меня не получится ее посетить. А потом? — В субботу утром. Но это выездная игра в Уэстчестере. — Поработай над тем, о чем мы говорили. Я приеду на нее. Иззи вся засияла. — Хорошо. Когда мы расплатились — а точнее, когда расплатился тренер Делучия, поскольку он отказался брать мои деньги, — я уже опаздывала на свидание. Опять. Как только мы вышли на улицу, Иззи принялась что-то строчить в телефоне. Я повернулась к Хантеру. — Ну что, видимо, до субботы? — Я за тобой заеду. Можем поехать вместе. Я согласилась, но лишь потому что не любила ездить по мостам. Ну да, ну да. — Иззи, поблагодари Хантера и попрощайся с ним. Она на пару секунд оторвалась от набора текста и искренне ему улыбнулась. — Спасибо и спокойной ночи, Хантер. — Всегда пожалуйста. Иззи сразу же уткнулась назад в телефон. — Спокойно ночи, Наталия. Я уже устала его поправлять и говорить, что предпочитаю, чтобы меня называли Нат. Ну почему мое полное имя в его устах звучало так непристойно? Я откашлялась. — Спокойной ночи, Хантер. Он положил руку мне на бедро и наклонился поцеловать в щеку, а после шепнул: — Не спи с тем парнем только затем, чтобы выбросить меня из головы. Все равно не получится.