Мы стояли посреди коридора, а его руки все еще лежали на моих бедрах… и ощущения были прекрасными. Боже, прошло так много времени… почти два года. Он сжал меня чуточку крепче и, наклонившись к моему уху, шепнул: — Пахнешь невероятно. Моя кожа от его прикосновения запылала. Я зажмурилась. Хм… Они с Дереком друзья с детства. Он не может быть таким уж плохим. Может… К счастью, от опрометчивого поступка меня спас еще один прибывший лифт. Из него вышли несколько друзей Дерека, которые, как мне показалось, не заметили, что между нами с Хантером что-то происходит. — Эй, Делучия! — Кто-то похлопал его по плечу. — Шоты у нас в номере. Тряхнув головой, я сбросила наваждение, а затем воспользовалась заминкой и чуть ли не побежала в сторону своего номера. Который, конечно же, оказался последним по коридору. Пока я возилась с замком, Хантер окликнул меня, но я проигнорировала его и, влетев внутрь, прислонилась к закрытой двери и с облегчением выдохнула. Какого черта я творю? Возьми себя в руки, Нат. Сбегать от мужчины, вместо того чтобы отклонить его приглашение или просто послать? Но что-то в Хантере нервировало и напрягало меня — как будто я была обязана бежать от него со всех ног. Я вздрогнула, услышав тихий стук в дверь. — Наталия? Какого хрена он называл меня полным именем? — Я сплю. Послышался смех. — Просто хотел сообщить, что мой номер рядом. Соседняя дверь. Видишь, даже отель считает, что мы должны переспать. Я покачала головой, но улыбаясь. — Спокойной ночи, Хантер. — Спокойной ночи, Наталия. Буду с нетерпением ждать нашей завтрашней встречи., ГЛАВА 2 Наталия Над образом невесты трудилась целая команда стилистов. В огромном номере для новобрачных ворковал об океане Джек Джонсон и витал запах сирени — любимейший аромат Анны. Когда я гуляла весной по Цветочному району Нью-Йорка, мне все время казалось, что она вот-вот выйдет из-за угла. Заметив меня, Анна отсалютовала бокалом шампанского своему отражению в зеркале. — Вот я и выхожу, мать твою, замуж. Как правило, все, что было связано с браком, пробуждало мою ожесточенную и пессимистичную сторону, но ради Анны я сдержалась. — Вот ты и выходишь, мать твою, замуж. Парикмахер, занимавшийся ее волосами, ухмыльнулся и покачал головой. — Что тут добавить? Мы классные, — заявила я. Через два часа моя лучшая подруга пойдет к алтарю, чтобы выйти замуж за богатого, симпатичного молодого технаря, который боготворил землю под ее ногами. Совсем не похоже на мою пародию на брак. — Я заметила, что вчера Хантер вышел на улицу вслед за тобой, — сказала Анна. — Да так быстро, что бедняжка Кэсси едва поспевала за ним. Для обсуждения этого мужчины мне тоже была необходима «мимоза». Я допила бокал Анны и подошла к кувшинчику на барной стойке, чтобы налить еще и ей, и себе. — Помнишь, когда нам было семнадцать, я втрескалась в мистера Уэстбрука, который подменял нашего учителя по английскому? — Как такое забыть? В свои двадцать три он был великолепен. — Хантер... если честно, я даже не знаю, что и думать о нем. Он пошляк, слишком прямолинейный, навязчивый и... чертовски сексуальный. — Красивый, обеспеченный, уверенный в себе и чертовски сексуальный, — дополнила Анна. Я вздохнула. — Да, и это тоже. Однако что-то в нем — и я все никак не соображу, что —делает его таким же запретным, как и мистера Уэстбрука в школе. Анна посмотрела на мое отражение в зеркале. — Правда? — Чего это ты разулыбалась, ненормальная? — Он кажется запретным, потому что из-за него у тебя в животе просыпаются бабочки. — Неправда, — солгала я. Не знаю, почему я соврала. Эти самые бабочки, ко всему прочему, не просто порхали у меня в животе... а летели в местечко пониже. — А вот и правда. — А вот и нет. — Тогда почему бы тебе не уступить искушению? Ты же сама признала, что он сексуальный. И ты планировала переспать с Адамом, а он и вполовину не так горяч, как Хантер. Я снова вспомнила вчерашнее прикосновение Хантера к своему бедру, и у меня в животе вновь возник трепет. Проклятые бабочки словно сговорились с Анной, чтобы доказать то, что я не хотела признавать. — Он слишком нахальный. — Но ты таких любишь. Если честно, все твои парни были нахалами. — Вот именно, — кивнула я. — Поэтому с нахалами я завязала. Анна ухмыльнулась и повернулась к своему парикмахеру. — Она точно с ним переспит. Он окинул меня взглядом. — Я знаю. *** Дерек и Анна обменялись клятвами на утесе с видом на океан. При всем своем презрении к институту брака, я так растрогалась, что не смогла сдержать слез. Прослезились и некоторые шаферы. Один из них привлек мое особенное внимание. После того, как Хантер во второй раз заметил, как я разглядываю его — он выглядел великолепно в смокинге и зачесанными назад волосами, — я приказала себе перестать смотреть на него. Что было не просто, если учесть, что мы оба находились в свите молодоженов. И тем не менее я справлялась с собой весь первый час свадебного банкета. До тех пор, пока я не стала танцевать медленный танец с отцом Анны Марком. — Позволите вмешаться? — Хантер постучал по его плечу. — Вы целиком захватили себе самую красивую гостью. Отец Анны улыбнулся и пригрозил Хантеру пальцем. — Тебе повезло, что ты сказал «гостью», ведь наша невеста сегодня такая красавица. Мужчины похлопали друг друга по спине, и я очутилась в объятиях Хантера. В отличие от Марка, который во время танца держался на приличествующем расстоянии, Хантер притянул меня вплотную к себе. Черт, как же приятно. — Ты держишь меня слишком крепко. — Это чтобы ты опять не сбежала. Я запрокинула голову. — В смысле «опять»? Я никогда от тебя не сбегала.