Вторым пришёл старший брат Вары. Солидно пришел, с женой, с сыном старшим и женой сына. Этих пришлось угощать обедом, благо, кухня уже работала. Сыр гостьям понравился, рецепт взяли. Вара надувался от гордости с говорил: — Мы тут, эта, ремонту затеяли! Ну, что бы, значит, эта, удобства и канфорт! Так что, как закончим — так и милости просим в гости. Когда всё по красоте доделаем — оно, эта, сразу видать будет! Что именно видать — не уточнял. Обсуждал с братом какие-то свои дела. Из этих разговоров о "дурном месте" — похоже, течение местное или водоворот, и о том, что глидов в этом году мало совсем, одни, эта, були ловятся, Елина не поняла ровным счетом ничего. Ела вместе со всеми, во-время подскакивала новое на стол подать и молчала, так надёжнее будет. Хотя и улыбалась без конца и головой кивала, как китайский болванчик — мол, всё слышу, и всё понимаю, и со всем согласна. Рот открыла только один раз — рецепт давала и про зольный отвар говорила. Ну, справилась. Дальше народ повалил толпой. Каждый день — экскурсии из двух-трех человек. День мужчины, другой — женщины. Договорились они, что ли? Хотя, это, похоже, такая местная деликатность — что бы хозяев не слишком отвлекать от работы и не мешать большой толпой. В комнате Елинки, в бывшей уже, глины пришлось перетащить почти в двое больше — под наклоном пол оказался. Ну, не так всё страшно, двигается дело. Скоро уже должны Кубер с Корной приехать. Елинка без спросу заказала Куберу материал на кровати. Размеры обсудили и плату. Корна усовестила — не дорого взял. Порешили, что мебель везти неудобно, приедет он с материалом и на месте всё соберет и отлакирует. Главное, что бы полы до той поры просохли. Заставила Морну перебрать все запасы одежды. Безжалостно отобрала всё зашитое и заштопанное. Расстелила прямо на траве кусок простого шёлка, примерно — полтора на три метра. Сверху разложила куски одежды, предварительно срезав с неё все швы. Долго перекладвала куски по цвету, всё что-то не устраивало. Тряпья вышло много, не один слой получился, а целых пять. Закрыла это барахло сверху самым красивым и ярким шёлком, дорогим, бордовым. К серому потолку бордовое очень подойдет. Скрепила на живую нитку края, немного прихватила в серединке, что бы куски ткани внутри не елозили и начала стегать. Мелким стежком, ручками. Что поделать, ну нет здесь швейных машинок. Каждый вечер, устала или нет, она садилась работать над шитьём. Синель — техника нищих, давала совершенно потрясающие покрывала. Морне она пыталась на словах объяснить, что хочет. не получилось. Но Морна видела все её старания и просто молча садилась рядом и брала свободный конец шитья. Медленно и методично, но дело двигалось. Глава 24 Приехал Кубер. Один, без Корны. Ребёнка она ждёт, не стоит трясти в дороге. Сам он был счастливый, улыбался каким-то своим мыслям. Но смотрел на разруху вокруг с интересом. Полюбовался на полы, спросил, зачем же масло на пол лить. Выслушал и захотел дождаться, посмотреть, что выйдет. Маслом пропитывать нужно было еще не один раз. Прямо во дворе начал собирать мебель, Морна ахала и немного ворчала на Елинку за "растрынькивание". Гостя пришлось уложить спать в сарай, к хозяевам. Но, вроде как не обидился, понимал, что лучше места нет, а тут, всё же — крыша над головой. Но поставил условие, что лаком вскрывать — только в доме. Мало ли дождь пойдёт, попортит всю красоту. Днём Елинка поймала Морну на том, что она гладит резную спинку кровати. Морна смутилась — Да я, деточка, так, посмотреть только. Этакая ведь красота… Мебель с помощью Вары собрали быстро. На следующий день мужики, забрав Гантея, отправились за рыбой. Елинка и Морна покрывало достегали. Взяв ножницы Еля начала разрезать все слои ткани кроме нижнего. Морну чуть инфаркт не хватил, когда она увидала, что просто так берут и режут дорогущий бордовый шёлк. — Что делаешь-та, Еля, рази так можно, шили-шили, а ты… — Так нужно, сейчас увидишь. Резать пришлось долго, строго в тех местах, где наметила. Аж руки устали. Елина не торопилась, не хотела потом подшивать собственные ошибки. Дорезала, сколько нужно, передохнула. А потом она начала тереть и мять все это драное великолепие. — Морна, помогай, вот прямо три его, как будто стираешь и грязь нужно оттереть. И пальцами вот так требуши. Наконец сказала- Всё, Морна, хватит. Давай работу смотреть. Взяла мятый комок, весь обсыпаный вырваными ниточками и несколько раз крепко встряхнула. Кинула, расправив на траву. — Ну, как? Морна молчала, держалась рукой за рот. На зелёной траве лежал роскошный кусок бордового шелка, на котором цвели махровые выпуклые узоры. В центре большой медальон, по углам — другие, поменьше. — Детка, да ему жа цены не сложить! Это какому жа барину ты тако сделала? — Вам с Варой в спальню, на стену, ту, что возде кровати. Оно толстое, от стены холодом не будет тянуть. — Да Единый с тобой, Еля. Куда в хату этаку красоту! Да оно жа дорогуще… — Морна, у тебя не хата, а дом, получше городского. Полы вот через недельку досохнут, масло все впитается, увидишь, как красиво будет. — Да Елинька, да и сейчас красиво! Мне аж заглядывать-та страшно, неуж по такому полу ходить, он жа прям блестит. — Ходить, обязательно ходить, а что бы ноги не мерзли — тапки пошьём войлочные, удобные и тёплые. Его нужно подметать и в чистоте держать, но, после масла — даже мыть можно. — Мне, Елинька, аж страшно иной раз. — Чего тут страшного? — Да нет, детка, я не дома и красоты этой всей боюсь, а что вдруг ты всё вспомнишь, и опять меня ненавидеть будешь. Как тогда жить-та? — Морна, даст Единый, вспомню я всё, но ведь то, что сейчас есть — уже не забуду. Не думай о худом, ты мне родная, и никакие воспоминания это не изменят. Пойдем лучше чаю попьём. И ещё, я у тебя хочу попросить… — Да что хочешь, детка. — Я покрывало это в город свожу. Покажу фру Лице. Деньги то нам нужны. Ты не волнуйся, я его привезу назад обязательно, мне просто образец нужен. — Да и не волнуюсь я, детка, Единый с тобой. Делай, как надобно. К вечеру вернулись рыбаки с уловом. По жаре оставлять ничего нельзя было. Вместо отдыха все, даже Кубер, хоть и гость, взялись за рыбу. Чистили, часть определили на просушку, часть крепко посолили, еще часть сунули в коптилку. За оградой была выкопана яма, вроде колодца, камнями обложена, на дно насыпали стружку — Кубер с собой два мешка привез, плотно закрыли крышкой, даже землёй часть крышки присыпали. Оставили до утра. Запах дымка чувствовался еле-еле, ну, так и должно быть. На поздний-поздний ужин Морна нажарила рыбы. Вкусно, но ели уже без особого аппетита, все умотались так, что мечтали добраться до сена и спать-спать-спать. Даже Гантей не егозился и не пошел по темноте к ненаглядному Корене, а устроился спать рядом с Елинкой, прямо во дворе, на вынесенных старых мешках. Глава 25 Куберт уезжал через два дня. Увозил с собой бочонок рыбы в рассоле, копченые и солёные потрошеные тушки. — Ты, как приедешь-та, перво-наперво досушиваться рыбу развесь, сыровата ещё, как бы не попортилась — переживала Морна. В доме, на покрытом соломой полу сохла лакированная мебель. Резная двуспальная кровать, две аккуратные кровати без резьбы, большой стол и два поменьше, два кресла, по просьбе Елины сделанные непривычно низкими — туда она планировала сделать мягкие подушки. Красивые резные табуретки — целых восемь, их Куберт привёз уже готовые. И еще лаковые доски без резьбы, это Елина планировала пустить на полки. Куберт наказал сутки, а лучше двое — не трогать. — Пусть как следует высохнет. А то схватите рукой — следы останутся, в городе то ежели чево — я бы поправил, у тут то у вас кто поправит? — Ты, Куберт, эта, не волнуйся. Мы с Елинкой через день после тебя приедем, дак я тебе всё обскажу подробно, как высохло. Тама у нас ещё заказы заказаны, привести нужно. В город выбрались только через три дня — слишком много возни было с расстановкой мебели, возвращением почищенных, тоже облагороженных лаком сундуков на законные места. Морна осталась дома, отговорившись делами. И то верно, нужно же кому то было присматривать за рабочими. С левой стороны дома пристраивали ещё одну большую комнату. Стену решили не ломать, поэтому вход в Елинкину половину придётся делать отдельный. Печки хватит на две комнаты, но ей то, Елинке, тоже нужна. Да не простая, а с духовкой. В городе, наказав Варе купить того и сего из продуктов, она первым делом посетила фру Лицу. Фру была рада её видеть и не скрывала удовольствия от своего нового статуса. Провела гостью в заднюю часть мастерской, там, за дверью, оказалась обычная жилая комната. Предложила выпить по чашечке кафы. Елинка боялась поверить своему счастью, но запах кофе не спутаешь ни с чем. Это был он, родной. Черный как смола, душистый и неповторимый на вкус. Попили кофе, светски обменялись новостями. Пожаловались друг другу на цены. Попросив разрешения Елина сдвинула стулья в сторону, освободила место на полу и стала развязывать тюк, на который давно с любопытством косилась хозяйка. Развернула свою красоту и постелила ковром на пол. Фру Лица сдавлено охнула и упала на колени. Трогала плед, теребила, рассматривала поближе и подальше. — Сколько? — Двадцать. Фру Лица снова охнула. Минуту подумала и сказала: — Это очень большие деньги. Очень. У меня просто нет столько. — Фру Лица, если два человека хотят договорится — они поладят. Если — нет, то и не стоит стараться. Всё зависит от вашего желания. Такое, как вы понимаете, не делают нигде. — Давайте выпьем еще по чашечке кафы и постараемся договорится. — Поговорим, но цену я не сбавлю. И еще — красивая и новая ткань на такие изделия нужна только на верх и низ. Внутри вполне может быть старая одежда, хоть бы и с дырками. Понимаете? Оно всегда будет выглядеть намного дороже, чем стоит. Выпили, поговорили, договорились. Фру Лица оставила заведение на помошницу и они отправились к фору Мэрлю — местному то ли нотариусу, то ли адвокату. Там были составлены две долговые расписки, каждая на 6 золотых с выплатой в течении года, и договор. По этому договору фру Лица оставалась единственным человеком, которому Елина передает науку изготовления покрывала под названием "Морина". Согласно договору она имеет право шить и продавать такие покрывала или в другом городе или для своей семьи. В Варусе этим будет заниматься только фру Лица. Вот так вот. Фру Лица была предусмотрительна, а Елине захотелось сделать приятное Морне. Теперь покрывала "Морина", названные в честь простой крестьянки, будут в самых аристократических спальнях и гостиных. Обманывать фру Лицу она не собиралась. Получив расписки и восемь золотых, она вернулась в мастерскую фру и до вечера объясняла тонкости. Следующий день прошел так же. Они вместе простегали небольшой прямоугольник. Фру резала и не верила, но всё получилось замечательно. — Фру Лица, я советую начать с простых узоров и усложнять их по мере надобности. Первое покрывало или ковёр вы сможете оставить себе. И, мне кажется, вам стоит договорится с кем-то из мелких лавочников о скупке рваной одежды. Только не забывайте стирать — новые вещи не должны плохо пахнуть. Рано или поздно, кто-то всё равно догадается, как это сделано. Но, думаю, до той поры вы успеете слизнуть сливочки. — Да-да, фру Елина. Но это — потрясающе. Я очень надеюсь, что если вы придумаете ещё что-то столь же замечательное, то не забудете навестить меня. Да и просто так навещайте, с вами приятно беседовать. Слизнуть сливочки — прелестное и остроумное выражение. Пусть Единый пошлёт вам удачу в делах.