— Давай ещё подумаем, Морна, как мы будем действовать. Деньги мы всегда сможем заработать. И ты не безрукая, и Вара у тебя работяга. Можно шить эти покрывала, и складывать их. Года за два накопится много, тогда и решим, что делать. Можно будет в Кроун отвезти, можно будет по окрестным городкам прокатится. Но тут города все маленькие, небогатые, не везде смогут купить, так что, если нравится — шей на здоровье, а на материал денег мы всегда заработаем. Зато представь, сколько потом сразу будет. А на лепку я тогда девочек в деревне найму. Научу, у девочек пальчики тонкие, руки ловкие. — Еля, дак они научатся и сами будут делать, для себя, а не для тебя. — Нет, Морна. Тут я никаких секретов никому не покажу, мастику делать буду только сама. И ты будешь рядом стоять и всё запоминать. — А мне-та зачем тако знать? — А затем, что кто знает, завтра заболею или ещё что случится — и опять забуду. А ты будешь помнить. Если что, такой рецепт да со всеми тонкостями обучения — очень даже дорого продать можно. Или самой стать хозяйкой мастерской, делать мастику, а лепят пусть другие. При таком ремесле голодной не останешься никогда. — Еля, не гневи Единого, не наговаривай беду всякую. — Я не наговариваю, а страховка не помешает. — Чо не помешает? — Знания на всякий случай. Пословица есть такая — знал бы, где упаду — соломку бы подстелил. — Не слыхала такого, а ведь умно сказано-та. — Вот-вот, умно. Потому я и говорю — будешь стоять со мной и учится. Можешь не лепить, не буду заставлять против воли, но что бы все тонкости изготовления знала. А покрывала я тебя поучу ещё шить, там много узоров очень, есть и ещё сложнее и красивее. И тонкости всякие покажу. Раз тебе по душе — ну и шей на здоровье. А ещё нам бы по хозяйству нужна помошница. — Это ещё зачем тако диво? Чай не криворукие, сами справимся. — Морна тут всё просто — меньше тратишь времени на хозяйство — больше остается на покрывала. Идея Морне явно не понравилась. Начались споры, убедительные доводы, торги… Порешили следующее. Мысу Морна на отрез отказалась чужим доверять. Так что на ней живность вся, и куры и Кук. Только покормить и подоить. Убирает и навоз выгребает пусть Вара. Это тяжело, а устать мы успеем. Готовит Елина, у неё лучше получается. Стирку пусть помошница приходящая берет и огород на ней. И ещё, посуду мыть и воду таскать. Ну, воду можно Варе и Гантею полручить — само то для них. А посуду мыть — на работницу повесить. Все равно она есть с нами будет, не оставлять же человека за дверью, когда обедать садимся. Разговор о судьбе Гантея Елинка пока отложила. Не горит, а на Морну и так столько нового сваливается ежедневно. Глава 28 Кот в дом пришёл сам. Откуда он взялся так и не выяснили. В деревне котята были, но хозяева клялись, что все на месте. Бесхозных уличных животных здесь не было, хотя не было и стерилизации. Рядом с курятником или сараем в каждом доме, где были кошки, стояла клетка или что то вроде большого ящика. Иначе могли наказать за разгильдяйство. Первый раз такую клетку Елинка видела в городе, в доме Корны. Туда и сажали бедную животину каждые пол года на неделю и пережидали кошачьи концерты. Дело привычное, лучше потерпеть, чем агромадный штраф платить. Городские власти за этим следили. Бездомных животных отлавливали и, или пристраивали, или убивали. Поэтому рожать кошкам было разрешено, только когда за котятами очередь стояла. Каждая животина носила ошейник с бляхой на которой был выбит опознавательный знак хозяев, за кошек платили даже небольшой налог раз в год, за воровство кошки или иные её пакости тоже отвечал хозяин, поэтому животных в домах держали не многие. Хлопотно больно. Хотя и рожали местные кошки всего двух, редко — трёх котят. На всю деревеньку всего, кажется, около десятка, из них семь — точно мальчики. Пришёл котенок во время обеда. Зашел в распахнутые от жары двери, по хозяйски дотопал до Гантея и с писком начал царапать ногу — есть требовал. Совсем кроха, не больше двух месяцев, максимум — два с половиной. Самое интересное, что такой расцветки в деревне не было. Дымчатый пушистик-кот — был, рыжая кошка — любимица хозяев, ну и обычные полосатики, с теми или иными признаками родства с родителями. Этот был явно другой породы. Чёрный, как смоль, без единого пятнышка. Гантея он покорил сходу. Елина предложила назвать его Васисуалием, в честь незабвенного господина Лоханкина. Просто вспомнила его фразу: "Я к вам пришел навеки поселиться", ну, так это выглядело, но прижился только короткий вариант — Васо, с ударением на О. Васо жил в комнате Гантея, никогда не позволял себе гадить в комнате или воровать, прыгать по столам или, допустим, вырывать рассаду в огороде, даже когда был маленьким несмышёнышем, но и у него была своя слабость. Мастерская Елины. Он приходил туда ещё малышом, просился на стол и очень внимательно смотрел на ловкие движения пальцев. Дело в том, что первой и любимой его игрушкой стал шарик из фарфора. Обычный шарик, который Елина слепила из различных остатков и подкинула ему. Шарик так дивно катался по полу. Васо часто ходил с Гантеем по всяким важным мальчишечьим делам, сперва на плечах у хозяина, а потом и сам, бегая за ним как щенок. Но, возвращаясь домой неизменно проведывал загадочную мастерскую. Со временем, ближе к осени и холодам, Елина поставила плетёную овальную корзинку без ручки, но с мягким матрасом возле печки. В ней Васо иногда дремал в утренние часы. Например, когда хозяин отправлялся за очередной порцией дров. Там морской холодный ветер, влажный и отвратительный, а тут — уважительное отношение, взбитый матрас и восхитительная печка. Выбор был очевиден. Вот с поисков Васо в мастерской и начали налаживаться отношения Елины и Гантея. Постепенно подросток стал заходить так же регулярно, как и Васо, и так же садился и смотрел на лепку. Очень не сразу, но однажды он протянул руку к белой массе и слепил лепесток розы. Лепесток вышел сероватым от грязных пальцев, но это было уже не важно. Обучался он очень быстро. Глядя на работы Гантея Елина поражалась, откуда в деревенском мальчишке такое тонкое чувство цвета и формы. Его украшения поражали законченностью и изяществом. Нельзя дать пропасть такому таланту в деревенской глуши. После окончания ремонта жизнь давно наладилась и устоялась. С наступлением холодов Вара окончательно перестал выходить в море, даже в теплые дни. Осенняя погода изменчива и непредсказуема, а нужды, как раньше, не было. Погреб был забит овощами. Часть — своё, им же выкопанное и собраное, часть закуплена в деревне. За лето натаскали столько веток, дров и хвороста, что за зимнее тепло можно было не беспокоиться. Сейчас, осенью, за дровами ходили из нежелания трогать запас, ну и по привычке. Пусть будет, так оно, эта, надёжнее. Елина боялась, что Вара начнёт пить от безделья. Но нет, бездельничать было особенно некогда. Без помощи рабочих, сам, он поставил большой крытый навес от дождя для дровницы. Собирался ставить второй, возле баньки. Перекопал и удобрил огород, лично следил, что бы в доме и бане всегда была вода. По просьбе Елинки он же рубил и ощипывал подросших кур к обеду, натаскал с берега красивых камней и выложил будущие клумбы. В планах у него было ещё сделать такие штуки на заднем дворе. И, как все рыбаки, прекрасно умел плести сети. Чем и занимался в свободное время. Ещё, по просьбе Елинки, плел плоские шкатулки с крышками из веток и коры какого-то местного дерева. Нужно же во что-то упаковывать бижутерию. Красотой они не отличались, но были прочные и лёгкие. Морна полностью погрузилась в мир синели. Её очень расстраивало, что она не может похвастаться успехами сельским кумушкам. За лето и начало осени она сделала уже три покрывала и взялась за четвёртое. Работы становились сложнее и аккуратнее. Оторвать её от шитья могли только заботы о Мысе. Нужен был ещё один стол для её работ. Нужны были ткани и нитки. Нужен был учитель для Гантея. Парню скоро пятнадцать, а он не умеет читать и писать, и считает на пальцах. Да она и сама не умеет писать на местном. У нотариуса в конторе она подписывала документ как неграмотная — отпечатками двух пальцев. Так что учитель нужен, хоть как. Уже скопились у Елины работы на продажу. От самых первых, несколько неуклюжих, они отличались, как небо и земля. Бижутерию она пока не трогала. Все медные оправы лежали в большой плетеной коробке. Были у неё планы на эти медяшки. Летом им повезло — Гантей успел пометить на заливе огромную хвойную лесину. Её пришлось частично разделывать прямо там, иначе не дотащили бы. Ветки, как обычно, пустили на дрова. Из ствола Вара напилил досок и недавно, в свободное время, собрал ей отличный стеллаж. Долго обсуждали всей семьёй, кто поедет. Гантей уперся. В городе у него не было друзей, а таскаться по рынку ему было скучно. Он привык, что лишних денег нет, и ничего интересного ему там не перепадет. А сладость мамка и домой привезет. Тут он, конечно, ошибался. Но настаивать Елина не стала. Хрупкий мир с ним ей был дорог. Морна не хотела оставлять Мысу. Сельский пастух не досмотрел и Мыса съела какую то местную растительную гадость. Морна чуть не двое суток провела в коровнике, отпаивала свою любимицу. Елина варила указанные травы, носила отвары. Выгребли у Лещихи-знахарки все запасы, клятвенно пообещав привезти из города, потому как до весны взять будет негде, а мало ли, что с людьми случится. Но и дожидаться затяжных дождей тоже нельзя. Потом совсем не проехать будет. Собрались Вара и Елинка. Решили, что у Корны не будут останавливаться — не стоит загружать хозяев. Одну ночь можно и в таверне провести, не обеднеют. Глава 29 В трактире были довольно скромные удобства. За четыре медяка с человека предлагали ужин и ночевку в общих комнатах, одна комната для женщин, одна для мужчин. За отдельную плату в пять медяков — отделение в крепкой сараюшке, где можно поставить телегу с товаром. Ключ от огромного замка хозяин передал Варе в руки. Кормежка для Кука обошлась еще в 4 медяка и медяк мальчишке, что бы почистил и обиходил животину. Да уж, не дешевое удовольствие. Кормили сносно. На ужин кажому — порция каши из крупы, похожей по вкусу и виду на рис, только желтого цвета, ребрышки, обжареные на открытом огне, жесткие и жирные, хлеба сколько угодно и кружка пива или молока на выбор. Бельё застелили чистое, туалет — на улице. Ладно, не слишком им тут долго жить. С утра Вара отправился навестить Корну и Куберта. Мешок сущика и немного детских пелёнок-распашонок, сшитых Морной, нёс в подарок. Сущик по местным меркам оказался новинкой. В протопленную печь устанавливали противни с слабо соленой подсушеной рыбой. Любой. Тут, главное, печь не должна быть слишком горячей, а тепло должна держать долго. Первую партию Елина испортила, но потом навострилась. Рыба становилась коричневой и хрупкой. Её можно было даже перетереть в порошок руками. Не сразу Елина вспомнила, как мама в деревне запасала рыбу на зиму. Но запас сделать успела. Пусть попробуют новинку. Сама Елина собиралась нанести визит вежливости фру Лице и узнать, как дела, не скопила ли денег отдать долг, да и просто поболтать. Подруг у неё в селе так и не появилось. Фру Лица была рада, нет, фру Лица была просто счастлива. Она без лишних церемоний подхватила Елинку под руку и потащила пить кафу. Там, торжественно улыбаясь, первым делом выложила на стол кучку золотых. Скромно улыбнулась и сказала: — Фру Елина, здесь ВСЯ сумма! Нужно было слышать, каким торжественным тоном было произнесено слово "вся"! — Я никогда не сомневалась в ваших способностях, дорогая фру Лица! И очень рада за вас! Елина достала обе расписки — Вот видите, я знала что вы быстро сможете рассчитаться с долгом. За кафой они решили, что вовсе незачем обращаться так уж официально. Не такая страшная у них разница в возрасте, да и вообще, двум женщинам никакой возраст не помеха для дружбы. — Лица, я ведь не за деньгами приехала. Рада, что ты так быстро расплатилась, так то я и не сомневалась, иначе не запросила бы такую сумму. Но даже если бы ты не смогла отдать сейчас — для меня не было бы это слишком важно. Мне совет нужен, да и не один. Елинка открыла плетёную коробку и разложила на столе несколько вариантов бус и монисто. Из коробки побольше достала букетик цветов и шпильки с розовыми бутонами. — Вот, смотри. Такого у меня много, ну, не точно такого, оно всё разное. Мне нужно это продать. — Восхитительно, просто восхитительно! А я сперва не поняла, почему ты розы вынула из коробки. Они же совершенно живые! Лица достала зеркало и перебирала бусы, прикладывала к шее, притащила несколько отрезов ткани и начала перебирать, какие куда подойдут. Долго возилась, рассматривала букет, примеряла шпильки. Елина не торопила. Наконец Лица угомонилась. — Где ты остановилась, Еля? — В трактире, у фора Гори. — Тебе там нравится? — Нет, но у меня нет выбора. Я не хочу мешать родственникам. Корна ждет малыша, ей не до гостей. — Я думаю, тебе стоит перебраться ко мне. Понимаешь, открыть лавочку — это не так быстро. А сдавать кому-то такую красоту и позволить на себе зарабатывать большие деньги — это верх глупости. Но тебе ведь нет ещё тридцати? У тебя нет родителей, я знаю, но должны же быть опекуны. — Я живу со второй женой моего папы. Она прекрасная женщина, я вас потом обязательно познакомлю. Она тоже делает такие покрывала. Вы сможете обменятся опытом. — Елина! Мы же подписали договор! — Лица, успокойся. Ни одно из этих покрывал никто не видел. Мы не собираемся здесь ими торговать. Я не нарушу договор, ты можешь спать совершенно спокойно. Мы просто складируем их дома, а через пару лет планируем съездить в Кроун и продать там. — Ого, какие у тебя планы! В любом случае, перебирайся ко мне, мы сможем всё спокойно обсудить и, уверена, найдем самое лучшее решение. Вара несколько нервно отнесся к идее отпустить Елину, но после знакомства с фру Лицей, владелицей лучшего ателье города, смягчился. Сам лично отнес необходимые Елинке вещи и, внимательно осмотрев мастерскую и дом, остался доволен. Вечером, после ужина сидели у горящего камина и пили чай. К чаю Лица выставила вазочку с конфетами. Ничего особенного, обычные орешки в сладкой глазури. Но Елинку и это порадовало. Дома, кроме мёда, ничего не было, а мёд уже поднадоел. Пожалуй, стоит сделать хоть сгущенку, что ли. После бурных споров решили следующее. Ателье фру Лицы перезжает. Здесь ей уже давно тесно. Есть прекрасное, просто прекрасное помещение на центральной улице, но очень, просто очень дорогое. Но вот если хотя бы четверть будет оплачивать Елинка, то это будет замечательно. Лавочку нужно оформить на Вару. Это будет проще всего. Там, в этом помещении есть даже большая стеклянная витрина, стёкла везли аж из самого Кроуна и стоят они страшно подумать сколько. В витрине будет висеть покрывало "Морина", а вот вторую часть они задрапируют обычным однотонным шёлком и уже на нём развесят и расставят украшения Елины. Внутри обязательно будет большой прилавок. Свою часть ателье Лица давно уже придумала, как обставить. Она уже была там и всё видела. А прилавок нужно непременно заказать у фора Меруса. Он разбирается в этом и у него отличные замки, никто не сможет открыть. Замки делает его сын, сам, представляешь, какой умный? Вообще фор Дор очень, просто очень достойный молодой человек и… Да, что-то отвлеклись мы… Обсуждение затянулось за полночь и утром Елинка поднялась с трудом. Но впереди была такая куча дел, да и большая чашка кафы "очень, просто очень" способствовала хорошему настроению.