– А я погляжу, ты все выяснил! Наверное, не только Колю потряс, но и из Шатохиной все мои секреты клещами вытащил? – Клещами не пришлось, она сама охотно многим поделилась. – Шатохина болтушка просто. Пусть ее слова могут быть правдивы, но на мое мнение они никак не повлияют. Я хочу уволиться, а ты не должен меня удерживать. – Хочешь честно? Не должен. Скажу больше, ни одну другую удерживать бы даже не стал, напротив, распахнул дверь гостеприимно и пожелал счастливого пути. Но… – Но что? Ульяна даже подалась вперед, присела на самый кончик сиденья, застыла в напряжении. – Но тебя я хочу задержать и удержать. – Зачем? – Не знаю. Ты мне скажи, что в тебе такого? Может быть, реально наколдовала? Приворожила? – шутливо предложил я. Ульяна изменилась, побледнев в лице, и торопливо пересела в самый дальний угол. – Нет! Не было ничего такого. Ты взрослый и разумный, сам знаешь, что приворотов не существует, это обман для простачков, развод на большие деньги. Расценки аховые, а результата нет. Потому что все это проделки расторопных мошенников, которые рано или поздно окажутся в тюрьме! – заявила она воинственно. – С чего бы вдруг такая тирада? Подозрительно как-то. – Вы… То есть ты меня к себе везешь? – сменила тему Ульяна. – У тебя много спален? Или мне придется с тобой спать? При последних словах она посмотрела мне прямо в глаза, прикусила нижнюю губу. Готов поклясться в этот момент в ее светло-голубых глазах отплясывали чертенята с огоньками. Ох, не тихоня она, не тихоня совсем! Скромная, с чувством собственного достоинства и своими представлениями о том, как должны выглядеть отношения мужчины и женщины. Но не тихоня от слова совсем. Живая, бойкая, яркая… А если ее немного приодеть с умом, вообще глаз будет не отвести, подумал я и немного заревновал. Заранее. Приодену Ульяну, отведу к хорошему стилисту, сделает он из нее конфетку, и начнут вокруг моей писюхи выписывать круги кобели разные, а если хоть один поймет или учует, какой Ульяна может быть жаркой штучкой, так отбивать придется. Мне снова придется пустить чью-то кровь! – Так где я буду спать, Андрей? – В моей постели. – А где будешь спать ты? Ульяна опустила вниз ресницы, осторожно метнула в меня заинтересованным взглядом. Я едва нужный поворот не пропустил от такого артиллерийского обстрела жгучими взглядами. – Давай не будем забегать вперед? Обсудим другое. Планы на завтра. – Разве это не называется забегать наперед? – Нет, это другое. Я расписываю план, мы действуем согласно него, потому что дело касается рабочих моментов. А в отношении моего дома таких четких правил нет. – То есть дресс-код свободный. – Абсолютно свободный! – подтвердил я и моментально застонал, как от зубной боли. Застонал, потому что вспомнил о своем деде и понял, что поиграть в Адама и Еву не получится. Жаль. – В чем дело? Тебе плохо? Сердце? Или почки? Или спину прихватило? – забеспокоилась Ульяна. – Ты нарочно меня дразнишь?! – Нет. – Честно отвечай! – Ну, может быть, немного нарочно… Просто так проще дистанцироваться. – Так – это как? Представлять, что я ржавая рухлядь? Или Антошка? Или старый горшок с хилым кактусом? – разозлился я и замолчал. От злости даже радио выключил на панели, мы ехали в полной тишине. Минут пять или семь, даже больше! Чтобы не провоцировать эмоциональный всплеск и ядерный взрыв, я даже в сторону Ульяны не смотрел, зато она, как назло, смотрела на меня и смотрела, скользила задумчивым взглядом по плечам, по затылку, бросала пристальные взгляды через зеркало, пыталась посмотреть в глаза. Но я упорно держал направление взгляда – только вперед, на дорогу, и совсем немного по боковым зеркалам, чтобы контролировать движение других авто. – Андрей… – тихо позвала меня Ульяна. От тихого, проникновенного голоса екнуло прямо под сердцем, словно от него протянулась невидимая, но прочная нить, один конец которой находился в ее тонких, изящных пальчиках. – Андрей, ты замолчал. Обиделся на меня? – выдохнула она совсем-совсем близко, потому что присела на самый край и потянулась ко мне. – Не стоит, я не со зла. Просто подобное у меня впервые, и я не хочу… – Меня не хочешь? – уточнил я чужим голосом. – Не хочу в этом потеряться. Совсем не знаю, как вести себя. Боюсь последствий… Глава 23 Андрей Внезапно моего плеча коснулись тонике женские пальцы и вкрадчиво протянулись дальше, сомкнулись у меня на шее с двух сторон. Стало тепло-тепло и до ужаса приятно. От простых, но таких искренних, проникновенных прикосновений я плавился, как галлий, и уже даже не пытался предотвратить эту катастрофу. Придерживая руль правой рукой, я накрыл руки Ульяны левой ладонью и уточнил: – Впервые подобное? – Да, – подтвердила тихо. Ее выдох ударил в мою шею горячим потоком. Благо, подушка под голову была приподнята. Я не видел выражения лица Ульяны, потому что она уткнулась лбом в спинку моего сиденья, но зато через зеркало заднего вида мог смотреть, как огоньки прыгали по ее волосам, создавая фантастическое свечение. Говорить в ответ ничего не хотелось, я молча поцеловал ее левую ладонь и снова вернул на место. Мне казалось, скажи я в ответ хоть одно слово, оно было бы лживым или неполным, или увечным, неспособным выразить переливчатые напевы моего настроения рядом с этой удивительной девушкой. * * * До моего дома добрались без приключений. Я задержал руку Ульяны в своей, когда помогал ей выбраться из машины. Я едва успел поймал проворную красотку и воспользовался случаем, переместил обе ладони на талии, прижал к боку внедорожника. – Андрей… – Что? – Ты меня трогаешь, постоянно прикасаешься. – Как к тебе можно не прикоснуться? Кощунство какое-то. – Но… – Я должен тебе сказать кое-что. Коля тебя больше не тронет. Я об этом позаботился. Выражение глаз Ульяны изменилось с ностальгически-затуманенного на настороженное и даже острое. – Что ты сделал? Зачем в это влез? Все по наводке Шатохиной? Вот болтушка, чтобы у нее язык распух! Тебе не стоило вмешиваться. – Не упрекай меня в желании оградить тебя от угрозы. – Вот спасибо, но я сама за себя постоять могу, это, во-первых. А во-вторых, это семейный вопрос, который я должна уладить со своими родителями и родителями Николая. Они хорошие люди, я их очень уважаю, и не хочу водить за нос. Пусть с моей стороны все будет по-честному. – А в-третьих, это не мое собачье дело? – Я такого не говорила! – Но подразумевала, так?