На миг я опешила от вопроса Платонова, перестала извиваться и пытаться выбраться. Босс воспользовался этой ситуацией и живо подхватил меня под попкой, пересадив на стол! Звонко тренькнула посуда. Послышался шорох и звон. Кажется, нож и вилка полетели на пол. – Андрей! – испугалась я, схватившись за широкие плечи начальника, чтобы не упасть. Он коварно всунул ладонь поглубже и занял место между моих ножек. Большим пальцем он продолжал нажимать на пульсирующий узелок плоти, отозвавшейся вслед дерзким прикосновениям, а средним и указательным нежил увлажнившиеся складочки. – Омм… Писюшка моя, до чего же мокрая! От таких словечек я зарделась пуще прежнего, стесняясь и не зная, куда деться от смущения и странного жара, который становился все сильнее. И стыдно, и приятно до теплых мурашек! – Поцелуй меня, закроешь счет за спасение из полиции! – потребовал Андрей, водя своими губами по моим, напористо нажимая. Он чуть-чуть высунул язык и медленно провел по кромке моих губ. – Иначе должной останешься, а я тебя в такие долги вгоню! – рыкнул Платонов, неожиданно резко всадив в меня свои пальцы. – Ааай! Я впилась ногтями в кожу предплечий Платонова, перед глазами заискрились золотистые искры, закружились хороводом от четких, размеренных толчков пальцев босса, которые врезались в глубины моего естества с влажным, шлепающим звуком. В трусиках творился жаркий беспредел! Влага сочилась на пальцы Платонова, а его пальцы задевали внутри такие точки, от соприкосновения с которыми хотелось подвывать вслух! И чем быстрее двигал пальцами босс, чем громче хлюпало между моих ног, тем сильнее было желание прокричаться вслух от удовольствия – запретного, стыдного, но потрясающего яркого и безумно вкусного. – Отблагодаришь? – спросил, часто дыша. – Да, – выдавила из себя надтреснувшим голосом, и сама притянула Платонова к себе за вихры. Я буквально впилась в его горячий рот своими губами, чтобы протяжный, глубокий стон не прозвучал слишком громко, но он все же раздался в полной тишине и темноте. – Писюха моя! Ох, блять, вкуснющая. Такую сочную трахать-не перетрахать! Как ты течешь… Реагируешь, просто атас! Ох… – бормотал между поцелуями Платонов. – Блять, у меня вот сюда вечный абонемент будет! Персональный пропуск и допуск… Хотелось возразить этому нахалу, что допуск я не дам! Пропуска он не дождется. Но его пальцы хозяйничали у меня в лоне, растягивая, раздалбливая, сочно вонзаясь в самую мякоть. От нетерпения и силы вспыхнувшего вожделения я нетерпеливо заерзала, силясь сдержать вал эмоций. Но они были как штормовое торнадо, как воронка, которая ширилась и увеличивалась, засасывая в себя все. Я не выдержала этого давления из желания, совершенно безумного, не поддающегося контролю, и просто отпустила себя, расслабилась окончательно, растекшись патокой вязкого, мощного удовольствия. – Еще! Кончаешь так сладко… Не успела я понять ничего, как меня ждал очередной шок. Андрей силой снял мою руку со своего плеча и опустил. Глаза уже немного привыкли к темноте, я успела понять, куда так настойчиво тянул мою руку босс, но возражать не стала. Или не хотела? Наверное, все-таки, второе! Ведь он не вынуждал меня цепляться за свой член так крепко, как я за него схватилась, обхватила окаменевшую плоть и без подсказок задвигала по нему пальцами. – Да-да, вот так. Быстрее давай, не то над столом нагну! – пригрозил Платонов. – Любимая поза сзади? – осмелев, спросила я. Послышался сдавленный, немного удивленный возглас, сменившийся довольный стоном. – С тобой мне много поз хочется, но проще тебя скрутить и сзади взять, конечно, – постанывая, признался Платонов. – Однако, если признаться, я бы тебя сверху усадил и смотрел, как ты меня оттрахиваешь хорошенько! – Нет-нет, не будет такого! – пробормотала я, стыдясь признаться, как ярко вспыхнула в голове картинка, где я, оседлав развратника, сама раскачиваюсь на его бедрах. – Фантазируешь? – простонал Андрей. – Нет-нет, ничего такого! – Оу, но после моих слов член так яро надрачивать начала, как будто выжать из меня все соки хочешь! Крепко схватила, не отпускаешь… – горячо-горячо зашептал Андрей, содрогаясь всем телом, двигая бедрами. Его большой, налитый тяжестью член скользил в моей руке. Я не могла перестать двигать по нему пальцами, словно заразилась одержимостью от этого мужчины. Он меня развратил, бесстыжий! – Фантазируешь, признайся! Толчки его пальцев стали бесперебойно быстрыми и напористыми. Я тоже ускорилась, подстраиваясь под ритм, заданный им, и ощутила, как снова накатывает вожделение, как меня размазывает от подступающего удовольствия. Внезапно пальцы Платонова начали двигаться все медленнее и медленнее, а потом и совсем застыли без движения в глубине моего лона. – Андрей! – поерзала я над его рукой. – В чем дело? – ухмыльнулся он, тяжело дыша. – Писюшке удовольствия не хватило? – Ты… – Ну-ну, что я? – взвился мгновенно и немного сжал пальцы, нажимая на стеночки. Я тихонько простонала, задрожав от яркого желания, тело требовало продолжения. Я часто дышала, пытаясь совладать с жаром, с потребностью снова ощутить прикосновения его пальцев или, возможно, чего-то гораздо большего, чем просто пальцы. Но, боже мой, сейчас мне просто хотелось получить то самое, что подкатывало сладко-сладко и сжимало меня, выворачивало наизнанку… Я сама не заметила, как сжала пальцы Андрея интимными мышцами. Хотела перебороть неистребимую жажду, но не могла этого сделать. Пот повис над верхней губой: жажда, желание и магнетизм оказались сильнее меня. Тело пульсировало, стенки лона снова сжались. С губ Андрея сорвался приглушенный стон и рык. – Продолжай, – выдохнула я в его губы, и сама начала двигать пальцами по длинному напряженному члену, ощутив, как он после моих слов стал еще тверже. Буквально ластился в мою ладонь. – Продолжать? Андрей чуть-чуть двинул пальцами вглубь моего лона, медленно-медленно. Я с трудом сдержала громкий стон. Еще немного, и я бы точно начала кричать, поэтому задрала голову вверх и подставила губы для поцелуя, который не заставил себя ждать. – Ох ты же… Писюшка вредная! Но вкусная, сладкая… Андрей быстро-быстро задвигал пальцами, потом вынул их, облизал и снова принялся таранить меня пальцами. Меня потрясло от откровенности его жеста. Потрясло и возбудило. Еще больше меня возбудили его слова: – Сегодня ночью ты меня объездишь, Кузя. А завтра утром я разбужу тебя крайне приятным способом, – пообещал срывающимся голосом, постанывая. – Вылижу твою писюшку, вытрахаю языком из тебя столько удовольствия, сколько ты даже представить себе не можешь! Нет-нет-нет, только не это! Я же не такая, не порочная какая-то… Не озабоченная, в конце концов! Но мои губы против воли вытолкнули: – Да, да… Да… Оргазм затряс тело сокрушающими волнами, одновременно с этим член Андрея напрягся еще больше, а потом залил кисть горячей влагой, словно гейзер ожил и выплеснулся поверх моих пальцев. Я еще долго не могла прийти в себя, тело пульсировало негой, удовольствие растекалось по венам. Меня словно приподняло над поверхностью и легонько кружило, сердце уводило спиралью вверх, все выше и выше. Я парила в выси, а поцелуи Платонова только усиливали это ощущение головокружительного полета. Андрей целовал меня неспешно. Его губы порхали по моему лицу, спускались на шею, снова поднимались вверх по подбородку и клеймили губы поцелуями, от которых сердце трепыхалось, как крылья потревоженной бабочки. – До чего же с тобой хорошо! – выдохнул Андрей. – Ох, сожрать бы тебя и ни кусочка не оставить! Платонов шутливо рыкнул и куснул меня за щеку. Я ойкнула и растерла место укуса. Мой жест вызвал новый приступ смеха у Андрея. Мои глаза настолько привыкли к темноте, что я видела и блеск его глаз, и белозубую, уверенную улыбку. А я не знала, куда девать себя от смущения. Тело остывало, разум прояснялся нехотя, но даже этого небольшого проблеска здравого смысла хватило, чтобы начать корить себя за слабость! Как я могла так быстро и легко поддаться чарам этого бабника? Да у него таких, как я, наверное, было не один десяток… Если не сотня, подумала ревниво! Как это было глупо – ревновать его ко всем бывшим и, возможно, будущим… Хотелось бы верить, что для него наша связь была чем-то большим, чем мимолетное увлечение. Но я слишком хорошо помнила все шепотки и слухи об интрижках Платонова и просто не могла даже подумать, что станет со мной, если вдруг однажды я услышу, как шепчутся обо мне в каждом углу больницы, а особенно, в курилке, где любили обсасывать самые грязные и неприглядные подробности! Если кто-то узнает о наших отношениях, сразу поползут слухи, что я получила свое место через постель! Я попыталась отпрянуть в сторону, но Андрей быстро подтянул на себе трусы вместе с легкими брюками и задержал меня за талию. – Куда бежишь? А поболтать? Он снова адресовал мне красивую и обворожительную улыбку, рассматривал пристально, словно видел в темноте намного лучше меня. Может быть, так и было? Он вообще виделся мне во многом исключительным, особенным и очень способным. В сексе он точно был ас… Конечно, мой опыт только с ним и заключался, больше никого из мужчин я не знала. Но удовольствия от близости с Платоновым я получала невероятно много и даже представить не могла, что с кем-то будет лучше, чем с ним. – Я… мне пора, – пробормотала я. – В ванную надо сходить. – Пойдем провожу, приведешь себя в порядок, а я… Я тебе свечку подержу! – хмыкнул Андрей. Бесстыжий! Свечи-то он так и не нашел, зато нашел меня. Нашел и не отпустил, пока не получил порцию оргазма и не довел до него меня тоже. – Стой здесь! – предупредил меня Андрей. Я сползла со стола и рухнула на стул, как подкошенная, просто смотрела в темному, разглядывала очертания мебели в комнате и ни о чем не думала. Я пыталась придать своим мыслями разумное направление, но стоило только мне сосредоточиться на чем-то, как внезапно всплывал в памяти один из жарких моментов, связанный с Андреем. После такого дышать мне становилось трудно, в груди тлел приятный огонек, и я принималось незаметно для себя снова и снова переживать моменты острого экстаза. Сумасшествие. Болезнь… Почему я так много и часто думала о Платонове? Во всем виноват секс! Не иначе… Нужно не поддаваться на провокации босса, вот тогда и все мои проблемы исчезнут. – Соскучилась? – раздался мурлыкающий шепот на ушко.