– Рассказывай, Леша! Зла не будет, девочка у нас умненькая и разумная! – Корни истории лежат в том лете, когда стоял сухостой по региону и всюду вспыхивали пожары. Много домов сгорело даже в нашей деревне. Загорелся и склад Гореловых, будь он неладен. Я был сторожем в то время и начал спасать товар, чтобы не все сгорело. – Знаю, потом тебя в больницу отправили, и Коля говорил, что вы деньги на лечение брали в долг! – Горелов-старший оплатил лечение! Но не в долг. Наоборот, он мне оказался должен! – Как это?! – удивилась я. – Вот так. Когда я вытаскивал со склада товар и пытался его потушить, заметил, как Горелов, напротив, разжигал пожар. – Но зачем?! – Склад был застрахован на несчастный случай, типа пожара. Старый уже был, ветхий. Горелов признался, что надеялся на самовозгорание, чтобы дела поправить, но склад никак не горел. Дома в округе горели, а склад – нет. Тогда он его сам и поджег! Чтобы я никому не рассказал об этом, Горелов оплатил мне лечение и дал хорошую должность. Об этом никто не знал, кроме нас, Кольке точно ничего не говорили. Может быть, он позднее подслушал обрывки разговора между своих родителей, но пришел к неверным выводам, поэтому наговорил тебе разного. – Папа, зачем ты покрывал такое?! – возмутилась я. – Горелову страховку хорошую выплатили! Он новый склад построил, расширился. Сколько рабочих мест обеспечил. Из района на нашу деревню внимание обратили, помощь всяческую оказывали, дорогу отремонтировали. Это была ложь во благо, – ответил отец. – Надеюсь, ты понимаешь, а с Гореловыми мы давно договаривались тебя и Кольку обручить. Я с ними поговорю, пусть своего хлопца угомонят! – Не стоит, папа. Я с ним судьбу связывать не хочу. Он с другой женщиной отношения начал, пусть с ней отношения и строит! – заявила я. – Это решение окончательное, не надо меня переубеждать. – Но Ульяна… – Будете меня заставлять, уйду жить отдельно. Мне уже двадцать! – заявила я. Родители опешили, но перечить не стали. Пообещали с Гореловыми обсудить сложившуюся ситуацию. – Значит, Колька накуролесил! – вздохнул отец. – Жаль, за ум так и не взялся. Скорее всего, отец его за такие выкрутасы домой вернет и пристроит работать в коровник. – Так уж Коля и приедет работать в коровник, ага… Он мажором стал! – Как мажором стал, так быть им и перестанет! – рассмеялась мама. – Гореловы тебя, как дочку, уже всюду представляли, ты им очень нравишься. Теперь Коля своих родителей в дурном свете выставил, балаболами! Они его за такие дела по головке не погладят. Сейчас Горелов перестанет карточку Коли пополнять, страховку на машину отзовет, съездит потихоньку в столицу, замки от квартиры сменит, и все… Прилетит наш франт обратно в деревню, как будто никуда и не уезжал! Может быть, так даже лучше! За ум возьмется… С кем у него отношения, говоришь? – Думаю, Николай сам расскажет, если захочет. Не желаю выглядеть сплетницей. – Ты к нам отдохнуть приехала или как? – поинтересовалась мама. – Нет, мама. Не отдохнуть. Здесь останусь… Может быть, у Гореловых место в конторе есть, пойду к ним работать. Если возьмут, конечно… – добавила с большим сомнением. – Возьмут, как есть, с руками и ногами оторвут! Лариска Дольникова уже едва ходит, девятый месяц, с двойней… Не знаю, насколько в декрет пойдет. Но даже временно ее заменить некому. Пробовали разных привлечь к работе, но не справляются они с наплывом. А ты умница, с компьютером на «ты»! Даже не сомневайся! – заверили меня родители. – Отдыхай с дороги, Ульяш, а вечером поговорим с родителями Николая, расскажем все, как есть. После ужина, который я преодолела с огромным трудом, я помогла маме прибрать со стола и, сославшись на головную боль, пошла в свою комнату. Тело пронзило ледяным ознобом, как во время простуды. Я легла под одеяло, укутавшись перед этим в теплый халат, но все равно никак не могла согреться. Казалось, все вокруг такое холодное, и я сама – тоже. Раньше в груди словно жгло, рядом с Платоновым вообще этот пожар невозможно было потушить, но теперь ничего не грело. Я совершенно ничего не чувствовала, кроме холода. Даже сердце билось так спокойно и медленно, как будто собралось уходить в спячку. В порыве какого-то безумного отчаяния я взяла телефон и набрала номер Платонова. Мне вдруг стало безумно важно услышать его голос, высказать все вживую. Но позвонить ему я так и не успела. Высветилось новое уведомление о публикации Платонова в сети. Я на него была подписана давно, не знаю даже, зачем я это сделала. Он редко что-то публиковал. В основном, раньше это были фото с прошлой работы, в белом халате, с маской, фото с конференций каки-то. Личных фото было очень мало, но сейчас он что-то добавил на свою страничку, и мне прилетело оповещение. Я открыла уведомление, в глазах предательски защипало от увиденного. Я думала, что Платонов хотя бы капельку расстроится. Но судя по каскаду фото и коротких видео в одном посте, Платонов ничуть не грустил, напротив, он словно отмечал, что освободился от обязанности жениться, навязанной ему спором. Фото показывали, что Андрей не скучал, сидел в клубе, в компании Марселя и длинноногих девиц. На одном из коротких видео на коленях босса выплясывала неприличный танец девушка, в одном нижнем белье, а вторая девушка пристроилась совсем рядышком. Я на автомате лайкнула фото и хотела оставить комментарий, но потом быстро сняла отметку и передумала писать. Мне плевать! Пусть тонет в этой грязи, он показал свое истинное лицо! Как же мерзко! Негодяй совсем по мне не скучал. Признаться, в глубине души я наивно надеялась, что хоть чуточку из всего, что он говорил или делал, было сказано и сделано от чистого сердца. Наивная… Фото и видео продемонстрировали, что все было ложью. Сердце будто сдохло. Легкие сдавило. Дышать стало совсем нечем! Если и были во мне остатки чего-то хорошего, болезненные и кровоточащие обрубки привязанностей, чувств к Андрею, то сейчас их совсем не стало. – Ульяна, ты спишь? В дверь тихонько постучали. Я вытерла горькие слезы и спрятала телефон под подушку. – Нет, не сплю, – ответила севшим голосом. В комнату проскользнула мама, она присела рядом и погладила меня по голове. Я старалась придать своему лицу веселое выражение, но попытка провалилась с треском. Потому что мама заметила остатки слез на моем лице: – Не плачь из-за Горелова. Парень он видный, конечно, но пусть горит оно все синим пламенем! – попыталась пошутить. Я не хотела, чтобы они думали, будто я реву из-за Коли, поэтому выпалила: – Я плачу не из-за него совсем. Раньше думала, что он для меня значит многое, но я уже довольно давно знаю о его романах на стороне, поэтому не думай, что это из-за него. Это все из-за другого мужчины! – А из-за кого тогда? – опешила мама. – Если не из-за Коли… – Тебе не понравится. Отцу, тем более. Главное, что все кончено. И с Колей, и с… ним. С ним, в особенности. – Обидел? – Я это заслужила. – Не говори так! Никто не в праве обижать мою девочку! – пылко ответила мама. – Никто! Что он такого натворил, скажи… Воспользовался тобой? – предположила она. – Забудь, больше нет ничего. Просто забудь… – попросила я. – Мне нужно знать, что стряслось. Расскажи, станет легче. – Не буду я ничего говорить! – сказала я и заплакала. – Стыдно мне в таком признаваться… Сама виновата, поверила бабнику и поплатилась за наивность. – Так дело не пойдет. О чем тебе говорить стыдно? – поинтересовалась мама и понизила голос. – Забеременела от случайной связи? В этом боишься признаться? – ЧТО?! От удивления я даже присела. – Нет! Нет… Ничего такого! Ма… – Ну не знаю, не знаю. Я заметила, что у тебя аппетита нет особого. В общем, если ты боишься в этом признаться или думаешь, что мы с отцом ребенку вне брака будем не рады, то боишься зря. – Мама, прекрати. Речь не об этом. – А о чем тогда? – О том, что я дура. – Не наговаривай на себя. – А как иначе? Когда я узнала, что Коля гуляет с другой, решила вернуть его, посоветовали мне любовное зелье. – Ой, что-то мне это уже не нравится… – Шарлатанское зелье оказалось, еще и выпил его не тот мужчина, возникло влечение… Мы с Колей расстались, а у меня возник роман с другим мужчиной. Даже показалось, что все по-настоящему. Но я ошиблась. Он сделал мне предложение. Я все голову ломала, как познакомить вас с ним, переживала, что вы будете злиться, что с Колей я рассталась. Выходит, зря переживала. Все разрешилось само собой. Выяснилось, что он жениться обещал на спор… Я, как об этом узнала, так сразу кольцо ему передала, и домой вернулась. – Подлец! Правильно, что кольцо вернула, – поддержала меня мама. – И что с гулящим мужчиной отношения строить не стала, тоже верно! Ты у нас достойная девушка, встретишь свое счастье. Не всем оно попадается с первого раза. Ничего… Ты, главное, скажи, как зовут твоего жениха, который о свадьбе спорил. – Зачем? – насторожилась я. – Как зачем? Чтобы мы знали, кого на порог не пускать! – Не переживай, мама. Он точно в Лютиково не приедет. Где мы, а где звездный хир… – я поперхнулась. – Нехороший человек. – Ну, если ты так в этом уверена, то пусть будет по-твоему. Хотя лучше бы знать, но пытать тебя не стану. Ты и так рассказала много. Надо нам теперь с Гореловыми обсудить, чтобы они Кольку приструнили. – Не хочу, чтобы Коля возвращался в деревню. Нехороший он, с гнильцой. Он может слухи распустить, будто я сначала роман с другим закрутила, или про спор постыдный расскажет. Дурой меня выставит! – Даже так… Тогда точно надо с Гореловыми поговорить. Мы с ним тесно дружим, но не будет лишним напомнить, что своим укрепившимся состоянием они обязаны молчанию твоего отца. Если Коля язык свой грязный распустит, мы тоже можем кое о чем рассказать, куда надо, такое расследование поднимется… – Думаешь? – с сомнением спросила я. – Разумеется! Гореловы, хоть и состоятельные, но в масштабах государства – как пылинка! А ведь из-за его аферы и страховку выдали, и государственную компенсацию региону. Выходит, Гореловы государство обдурили, а государство кражу простым смертным не прощает. Это только чинуши миллиардами воровать могут! Если обман вскроется, Гореловых в порошок сотрут, все отнимут, могут и за решетку упечь за мошенничество в крупных размерах. В общем… Не стоит тебе переживать из-за Коли. Мы прямо сейчас с отцом отправимся и поговорим… – Все так плохо вышло. Не хочу, чтобы ваша многолетняя дружба рассорилась из-за меня.