– Да. Да… Еще… – окончательно расплылась в моих руках и расслабилась, ерзая попкой возле бедер. Я тоже смотрел зачарованно и впитывал наш секс и, клянусь, мы высекали не только искры, во все стороны брезжил радужный сок. Хлюпанья и обоюдные стоны соревновались в громкости. Обычно я редко стону во время секса, но тут не сдержался и тоже начал стонать, двигаясь быстро и часто… День сегодня просто – исключительный во многом. На пике она так крепко обхватила меня, что я чуть не разрядился обоймой внутрь, но смог передержать, перетерпеть один миг, подождал ее финала, и только потом вынул каменный член, пристроил его между половинок попки и начал двигаться по касательной, скользил вдоль, тем не менее задевая тугое колечко. – Андрей… Андрей Викторович! – забормотала, беспокоясь за свою девственную попку. – Тшш… Еще два или три резких рывка и меня затрясло. Гулкий шар бомбезного удовольствия разорвался прямо надо мной, оглушив полностью. Я кончал и не мог перестать кончать… Откуда столько спермы? Бесперебойный поток семени! Всю задницу залил, половые губки и даже на простыню наляпал, а потом еще несколько мгновений двигал пальцами между ягодиц, разнося сперму ритмичной спиралью по ее тугой заднице. Она кончила. Снова! Теперь уже от того, как я ласкал ее клитор и чуть-чуть нажимал на розочку отверстия. Ах ты ж… Точно недотраханное сокровище, вернее, совсем нетраханное, а у меня… У меня такой опыт, такой арсенал! Хотелось бросить весь этот опыт к ее ногам! – Андрей Викторович! – взвизгнула, когда я впился губами и зубами в плечико, выгнулась в спине, чиркнула попкой возле моих бедер. – Отдых, пять минут… – выдохнул и рухнул рядом, сгреб в охапку тело девушки. Закрыл глаза… Ощущение, как будто я до сих пор трахался и кайфовал. Готов поспорить, она испытывала те же самые чувства. Лениво приоткрыл глаза, посмотрел, как она дышит, заметил, что подушки валяются у нас в ногах. В пылу страсти мы даже завалились на кровать неправильно, ногами к изголовью. Впрочем, плевать, подумал лениво. Пять минут на отдых, потом еще разочек… Хочу ее сзади взять, а потом быстро в душ и по делам. Дед все-таки ждет. Уже опаздываю, но придумаю что-нибудь, накину… Пять минут на отдых, еще полчаса на все-про-все, включая сборы. Про машину придется сбрехать! Мысленно составил план и отрубился… Проснулся позднее. Хотелось пить. Пить и трахаться. Член снова стоял колом, а близость стройного юного тела делала его еще более твердым. К слову, рыженькая тоже вела себя провокационно, постанывая во сне. Я опустил руку, провел пальцами между половых губок: напустила соков… Разве можно устоять? Перевернул ее на животик, устроился сверху и начал двигаться короткими, жаркими толчками, пока не выплеснулся… Даже не помню, как – вышел или в нее кончил. Мгновенно забылся! Все как в тумане, ясно только одно: едва кончив, я снова хотел! Шиздец какой-то… Все отошло на второй план, я готов был трахаться снова и снова, снова и снова. К слову, рыжая тоже не отставала. Ее вагина без конца текла и сжималась, пульсируя. Номер был огромный – такое количество вариантов, но дальше кровати мы так и не сдвинулись. Как же… Отойду я, а она неудовлетворенной останется?! Секс-марафон продолжился! Рука бойцов колоть устала… Тьфу, член трахаться устал, но перестать трахаться я не мог! В перерывах я пытался вспомнить, когда со мной раньше такое бывало: чтобы долбиться почти без передышки, как юнцу, который впервые дорвался до женского тела и получил к нему полный доступ? Не было такого, вроде? Вспомнил лет пятнадцать назад… Тогда Марсель с отличием закончил летное, устроился пилотом на внутренний авиарейс и совершил первый самостоятельный полет. Ник – перевелся на должность топ-менеджера крутой компании. Он дотопал до высокой ступеньки, пробираясь с самых низов, чем гордился невероятно, а я… Я в это время мог похвастаться только тем, что сдал хирургию Василькову. Несмотря на милейшую фамилию, препод был зверь. Зверюга… Говорил, хирургию на пять знает только господь бог и то лишь в те дни, когда не отдыхает от создания мира. Даже для двойки нужно было постараться, препод щедро ставил колы и даже нули! Самодурствовал по полной, требовал, три шкуры спускал. Тройка у него была потолок, а четверка… Ох, бля, при мысли о ней даже эрекция возникала. Я сдал на четверку, и потом мы всей дружной троицей отправились кутить. С четверга по воскресенье… Сколько мы всего тогда выпили, выкурили, сколько баб перетрахали… Вспомнить страшно! Но даже тогда, меня так не жгло и не вставляло, как сейчас. Причем, на одну и ту же – рыжеволосую. Внимательно посмотрел на нее, спящую. От пота ее волосы стали цвета темной меди. На груди красовались багровые засосы, один уполз на шею… Это я постарался, подумал с гордостью, прежде чем сорваться в очередной раз и потом уснуть крепко-крепко… Проснулся от того, что кто-то люто бомбил в дверь. – Обслуживание номеров. Администрация! – нервно горланили. – У вас бронь закончилась… Я с трудом сел на кровати, провел пальцами по взлохмаченным волосам, проскрипел в ответ: – Бронь? Какая бронь? Всего час или два прошло… – Прошли целые сутки! – раздалось возмущенное из-за двери. – Вы продлевать будете или съезжать? – Съезжать. После завтрака. – После обеда, то есть? Посмотрел за окно. Окна мы так и не зашторили, охренел: солнце-то уже стоит высоко! – Давайте и обед, и завтрак… За просрочку оплачу, на чай щедро оставлю! – успокоил разгневанных служащих. Сутки?! Как могли пройти сутки? Где мой телефон? Телефон валялся на полу выключенным. Сел, наверное. Я нашел зарядное устройство, включил телефон, проверил дату. Календарь не лгал: суббота! Долбаная суббота… Выходит, я сутки протрахал! Целые сутки… Позади меня раздался шорох. Оглянулся: рыжая просыпалась. Рыжая заворочалась на кровати, села, заспанная, лохматая, в засосах, подтянула к груди простыню и посмотрела на меня стыдливо-испуганно. На телефон начали приходить уведомления – одно за другим. Меня впечатлило не их обилие, после напряженных суток дежурства всегда так. Но лаконичное смс от деда я мгновенно отметил в ворохе других: «Не утруждай себя, Андрей. Я поехал на такси». Дед! Е мое… Я про деда забыл! Не встретил его… Ну все, мне хана! – Что-то стряслось? – уточнила тихим голосом рыжая, закутавшись в простыню высоко-высоко! Только одни глаза остались выглядывать – голубые до невозможности! Торчащая во все стороны рыжая копна волос довершала картину. – Иди в душ, – отпустил девушку. – Сейчас нам поесть принесут, а я пока совершу несколько важных звонков. Она опустила ноги на паркет, шлепнув босыми ступнями. Звук вышел довольно звонкий, от него в голове зашумело. – Ой, – поморщилась и тихонько снова ойкнула. – Так… На голову накатывало нехилой такой мигренью, но я пытался мыслить здраво и рассуждать трезво. Ойкать рыжая могла в случае дискомфорта. В ее случае дискомфорт мог быть только одним – из-за чрезмерной сексуальной активности. – Неприятно? – спросил прямо. – Что? Где? Я едва не ответил: в пиз… Короче, чуть в рифму не ляпнул! Другой бы так и сказал, но сейчас почему придержал в узде матерщиника, который чрезмерно активизировался всякий раз, когда накатывала мигрень.