Моллет улыбнулся: — Я знаю, что вы думаете, сэр. Вы считаете мое дело незначительным по сравнению с убийством. Вероятно, так оно и есть. Трудно с энтузиазмом относиться ко всем этим правилам и регламентам военного времени, но я не могу сбрасывать со счетов свою репутацию — тут не имеет значения, о каком расследовании идет речь. — Никто не обвиняет вас в том, что случилось. То есть если это случилось. Не слишком ли мы торопимся с выводами, инспектор? — В любом случае мы должны выяснить, в какой именно момент пропал доклад. Вы не возражаете, если мы снова позовем вашу секретаршу? Петтигрю нехотя согласился. Ошеломленный случившимся с мисс Дэнвил, он был глубоко безразличен и к судьбе доклада Моллета, и к судебному процессу над Бленкинсопом, и к проблеме черного рынка в целом. Тем не менее дело нужно было сделать, и сделать его должен был именно он. Снова призванная в кабинет мисс Браун смогла внести в него кое-какую ясность. Секретарша начальника управления весьма детально расписала ей движение бумаг до того момента, когда они покинули зону ее ответственности. После того как управляющий прочел доклад, она забрала его с начальственного стола, снабдила надежно приколотым к первой странице официальным учетным листком, адресующим доклад юрисконсульту мистеру Петтигрю, и положила на поднос «Исходящие». С этого подноса его вместе с другими бумагами взял курьер. Она видела это собственными глазами! Об этом секретарша начальника управления повторила мисс Браун несколько раз. — В какое время это произошло? — спросил Моллет. — Днем, во время второго курьерского обхода, так она мне сказала. — Тогда я могу назвать точное время, — сказал Петтигрю. — Это должно было быть за несколько минут до половины четвертого. Я всегда в это время слышу, как курьер идет по коридору из приемной управляющего. — Значит, доклад должен был появиться у вас в половине четвертого? — Нет. По некой неведомой причине, хоть курьер и проходит в это время мимо моего кабинета, предназначенные мне документы он доставляет позже, обычно около двадцати минут пятого, когда я заканчиваю пить чай. Это лишь предположение, но мне всегда казалось, что это как-то связано со временем его собственного чаепития. — Значит, наш следующий шаг ясен: поговорить с курьером. Где его можно найти? — В этом я ничем не могу помочь, — ответил Петтигрю. — Это мой недостаток, но частная жизнь курьеров всегда была для меня закрытой книгой. Они вечно приносят мне такие скучные бумаги, что я инстинктивно стараюсь не обращать на них внимания. Мисс Браун, у вас гораздо более практичный склад ума, чем у меня. Как вы думаете, где следует сейчас искать нашего посыльного? Мисс Браун посмотрела на часы. — В настоящий момент у посыльных полдник, — уверенно ответила она, — и они должны быть в курьерской комнате. Это маленькое помещение на промежуточной площадке черной лестницы. — Превосходно! Я всегда знал, что на вас можно положиться. Окажите нам любезность: попросите посыльного покинуть свою берлогу и прийти сюда. — Подождите минутку, — вклинился Моллет. — Полагаю, эти люди работают посменно. Как мы узнаем, кто из них дежурил в пятницу? — С этим как раз все просто. Я видел его: он помог мне открыть дверь в буфетную, где находилась мисс Дэнвил. Мисс Браун, вы ведь тоже видели его. Грузный темноволосый мужчина. Неторопливый и, я бы сказал, осанистый на вид. — Его зовут Джон Пибоди, — без запинки сказала мисс Браун. После того как она ушла, Петтигрю заметил: — Секретарша, которая даже посыльных знает по именам, — это нечто особенное. Вы так не считаете, инспектор? — Во всяком случае, я не могу представить, что она способна потерять важные документы, — прокомментировал Моллет. Появившийся через несколько минут Джон Пибоди был явно недоволен тем, что его отвлекли во время перерыва, чтобы давать комментарии относительно пропавшего документа. Для выяснения судьбы утраченных бумаг, начал он, существует установленная процедура. Заполняется форма в трех экземплярах: один направляется в канцелярию, другой — главному курьеру, а третий — в отдел, чей документ утерян. Следующий шаг состоит в том, что… — В данном случае у нас на все это нет времени, — прервал его Моллет. — В Правилах ничего не сказано о сроках, — сурово возразил Пибоди. — Наверное, мне следует объяснить вам, — вступил Петтигрю, — что этот джентльмен представляет Скотленд-Ярд… — Ах вот оно что! — На Пибоди слова Петтигрю, безусловно, произвели впечатление. — Специальная служба[11], — слукавив, добавил для пущей важности Моллет. — О, рад с вами познакомиться, сэр! — Вы понимаете, что нам нежелательно заполнять все эти формы. Пибоди поджал губы и кивнул с понимающим видом. — Так что вы хотите узнать, джентльмены? — спросил он. — Пропавшие бумаги были получены вами в приемной управляющего в пятницу около половины четвертого? — Правильно. — Что вы с ними сделали? — То же, что всегда. — А именно? — Положил их на полку и отправился пить чай. — На полку? На какую полку? — Ну, это такая полка здесь, в коридоре, прямо за вашей дверью. — Вы всегда в это время дня кладете туда предназначенные для доставки бумаги? — Да. — Почему? — Чтобы не таскать их наверх, туда, где мы пьем чай, и обратно. — Все остальные посыльные поступают так же, когда дежурят в эту смену? — Все, у кого есть хоть капля здравого смысла. — Отлично. Значит, выпив чаю, вы спустились, подошли к полке и обнаружили, что бумаги пропали? — На оба вопроса ответ — нет, — самодовольно сказал Пибоди. — После чая я спустился по черной лестнице, обошел кабинеты, собирая бумаги с подносов «Исходящие», и лишь потом пришел сюда, забрал с полки папки и отправился их разносить. Что же касается того, не пропало ли чего, то я никогда этого не проверяю. Я сунул туда полдюжины папок, но откуда мне было знать, что там оставалось только пять, когда я их забирал? — Вы уверены, что точно изложили события пятницы? — Да. Зачем мне врать? — Но пятница была весьма необычным днем. — Да вроде нет… — Ну, не каждый же день вы находите в буфетной умирающих дам? Пибоди цокнул языком. — Это, конечно, так, — признал он. — Должен сказать, что из-за этого дельца я на минуту-другую выбился из графика. Но как только увидел, что дама умерла, тут же отправился дальше. В конце концов, это было не мое дело. — В этом вы правы. — Благодарю вас, Пибоди. Это все. — Спасибо, сэр. — Ну что ж, — сказал Моллет, когда Пибоди отправился доедать свой полдник, — теперь ясно, как исчез доклад. Почти три четверти часа он без присмотра лежал на полке, его любой мог взять. — Да, все оказалось просто, — подтвердил Петтигрю, подавляя зевоту. — Любой из тех, кто хотел взять, — медленно уточнил Моллет. — И это уже немало, если разобраться. Захотеть ведь мог не каждый, не так ли? — Это совершенно очевидно, — согласился Петтигрю, начинавший ощущать себя как один из несостоятельных участников диалога с Платоном в отсутствие Сократа. — Это сделал кто-то, — неумолимо продолжал Моллет, — кто знал, что ищет. Кто ожидал этого документа или чего-то подобного. А это означает, что человек осведомлен о ходе дела. Сэр, с тех пор как вы здесь, у вас пропадали еще какие-нибудь документы? — Нет. Мне часто этого хотелось, однако до сих пор ни один не пропадал. Но… — Что — но? — Три четверти часа — время достаточное, чтобы стащить несколько страниц, просмотреть их, даже частично скопировать особо интересующие фрагменты и вернуть бумаги на место. — Если, — вставил Моллет, — лицо, о котором идет речь, удосужилось предварительно узнать точный график передвижений посыльного. И… — Бог мой! — В чем дело, мистер Петтигрю? — Да так, просто кое-что пришло в голову. Продолжайте, мистер Моллет. Что вы собирались сказать?