– Эх, жить – хорошо, – проговорил Яхненко. – А хорошо жить – еще лучше! – поправил я цитатой. Мы уже месяц отдыхали в Майами. Переезжая каждую неделю с пляжа на пляж, мы наслаждались океаном и солнцем. Жара тут иступляющая, но нам ли русским печалиться о погоде? После наших приключений в Денвере, подождав, когда окрепнет Серега, получивший в грудь пулю тридцать восьмого калибра, бросили все дела на своих замов и помощников из нанятого персонала и свалили отдыхать. Поехали на машинах, так как хотели попутешествовать. Открыто нам никто не выказывал недовольства, видя нашу праздную жизнь, война ведь вообще-то идет, но иногда смотрели если не с упреком, то с завистью точно. Женщин мы везли в автобусе, мы так и оставили себе «сребробокого», чуть переделав его изнутри, в нем стало еще комфортнее. За счет уменьшения багажного отсека соорудили лежачие места, так что теперь в нем вполне можно удобно ночевать. Я ехал вдвоем со своей, теперь уже женой на новеньком «кадиллаке». Оливия светилась от счастья. Это было удивительно, но, работая в ресторане у мафии, видя все их голодные и похотливые взгляды, девушка оставалась нетронутой. Я был у нее первым мужчиной, поэтому, может быть, она так сильно и привязалась ко мне. А может, и правда полюбила. Я не заморачиваюсь по данному поводу, просто любил ее всерьез и очень сильно. Хотите еще прикол? Уж никак не думал, но Малой чуть было меня не перещеголял. Однажды представил нашему взору молоденькую девушку, а спустя две недели позвал на свадьбу. Эко нас всех на женитьбу-то потянуло. Наверное, это все природа. Мы сейчас в относительной безопасности, живем – хлеб с маслом жуем, так почему бы не озаботиться семьей? От «кадиллака» я был просто в восторге. Оказывается, здесь можно было заказать специальную версию, существовали такие услуги. Через представителя концерна я заказал индивидуальный цвет, как кузова, так и салона. Здесь почему-то не предлагали машин одного цвета, все были с какими-то элементами декора, поэтому я заказал машину чистого, белоснежного оттенка. А салон из кремового велюра. Можно было бы и кожу, но что-то не решился. Кондеи в машинах здесь еще не такие продвинутые, как в двадцать первом веке, сегодняшний кондиционер – это отдельный агрегат, который устанавливается в багажник. Система настолько громоздкая и неудобная в использовании, что покупая машину, от него я отказался. А без него, блин, жопа потеет на коже сидя. Это я в своем рабочем «крайслере» ощутил, что называется, по полной. Хотел вообще кабриолет купить, но подумал, что по трассе долго без крыши не поедешь, поэтому отмел на фиг. Это все от лукавого. Зажрались, говорите? Ага, есть немного. Парни-то у меня еще стесняются, все-таки они из этого времени, большинство увиденного их удивляет, ну не привыкли они к такой жизни, мне все-таки проще. И на моря я ездил, и машины имел, и домик у меня был. Вот черт, может, систему кондиционирования воздуха в автомобиле разработать да продать идею кому-нибудь? Естественно, не ту, что уже существует, а нормальную, где все агрегаты под капотом и есть возможность регулирования… Надо обдумать. На пляжах ничего не делал. Вот тупо был как овощ, только ел периодически, не очень хочется на жаре, да валялся на песке или полотенце. Это когда был не в воде, конечно. Парни же отрывались по полной. Играли в футбол, ходили на лодках под парусом и гоняли на моторках, развлекались как могли и как хотели. А мы с Оливией просто отдыхали и наслаждались друг другом. В отпуск-то мы уехали раньше, чем планировали, поэтому и попали в самую жару, но ничего, еще, наверное, недельку, может две, и надо будет возвращаться. К общему удивлению, Коби с нами не поехал. Остался следить за восстановлением наших домов и просто отслеживать все, что будет происходить. Созваниваемся через день, рассказывает все, что происходит. Пока вроде все тихо, что не могло не радовать. Проверки, как полицейские, так и федералов, были, но ничего серьезного. Не поехал он, сославшись на то, что не любит жару, я его, если честно, не понимал. Как это – негр и не любит жару? Для меня это было новостью. Вообще же, Джоунс показал себя надежным человеком. Пока мы были дома, он постоянно находился поблизости от женщин и детей. Принял очень близко к сердцу мою просьбу о защите наших семей и делал все, чтобы мы могли быть спокойны. Платили мы ему щедро, даже, можно сказать, очень щедро. С помощью Малого узнали, что он отправляет часть денег, большую часть, своим родным. Парни вообще предложили мне перетащить семью Коби к нам, но я пока отказался от этой затеи. Дело в том, что хоть я и спокойно отношусь к цветным людям, но в городе мы живем не одни. Здесь негров можно по пальцам сосчитать. Неуютно им будет, наверное, так же считает и сам Коби, раз никогда не намекал мне об этом. Просто отсылает деньги, и все. Малой узнал, что у Коби в Денвере мать, две сестры и младший брат. Им ведь в школу ходить нужно, мало ли как их тут воспримут. Сам-то Коби взрослый мужик и клал с прибором на отношение к себе белых людей. Вообще, когда мы познакомились, я думал что ему лет тридцать – тридцать пять. Позже узнав, что он чуть ли не ровесник нам, удивился. То ли цвет кожи дает о себе знать, то ли черты лица, но у негров никогда не понять истинный возраст. Помню забавный случай из моего прошлого-будущего. Читал как-то в интернете статью об одном футболисте. Дескать, в клубе случайно раскрыли его возраст. Парень играл за один из топ-клубов Англии несколько сезонов. Покупали его, когда ему было двадцать три года, а спустя несколько лет вдруг нашли данные, что этот человек пересек границу Франции почти десять лет назад, и тогда по документам ему уже было тридцать три года. То есть парень, хотя какой он парень, мужик, находился в Англии по поддельным документам. А точнее, ему просто выправили во Франции новые, указав возраст с его слов. Таким образом, клуб, покупая его как двадцатитрехлетнего, приобрел себе мужика за тридцать. То-то они удивлялись, что, по их меркам, в двадцать восемь лет он вдруг стал сдавать. Кончилась молодость и выносливость. Еще бы, ему было сорок три, а от него-то ждали игры молодого футболиста. Так и с Коби, ни фига бы не дал ему двадцать пять, но вроде не врет. Парень он оказался правильный, с понятием и чувством признательности. Он только все никак в толк не мог взять, что мы не бандиты. Удивлялся, что я с парнями так легко убрал всю денверскую семью, а сам не занял их место. Долго ему объяснял, что мы не хотим быть связанными с криминалом. Просто мы никому не даем себя доить, вот и отвечаем жестко, так как умеем это очень хорошо. – Милый, когда мы возвращаемся? – вырвала меня из раздумий жена. Сегодня после недолгих уговоров ребят устроили шашлыки, не люблю я местное название ужина на природе – барбекю. Шашлык нам как-то привычнее и любимей. Налопавшись и повеселившись вволю, мы сейчас сидели на берегу и просто отдыхали, любуясь закатом. – Да через недельку и рванем. Что, уже устала отдыхать? – Вовсе нет. Это же такое наслаждение… – и супруга, обвив руками мою шею, потянулась к моим губам. Я тут же забыл о закате и попытался уложить любимую поудобнее, но тут же почуял легкий толчок в грудь. – Что? – Гарри, ну не здесь же! – девушка обвела взглядом пляж, на котором было людно. Причем многие парочки занимались тем же, чем и мы. – Ладно-ладно! – сделал я вид, что обиделся. – Ну, Гарри, ты же знаешь, я стесняюсь… – Да я же шучу, милая моя! – виноватым тоном проговорил я. Конечно, она стесняется. Она воспитана очень строго, даже в церковь ходит по выходным. Меня, кстати, недолго упрекала, поняла, что не переубедить. Я могу сходить в церковь, но не постоянно же это делать. Для того чтобы верить, церковь не нужна. Мы пробыли во Флориде еще четыре дня, когда очередной звонок Коби заставил нас собираться. К нам все-таки заявились очередные ухарцы-вымогатели. Увидев случайно в нашем ресторане Джоунса, они высказали все, что они думают и о нем, и о нас. Коби сообщил, что те выставили нам счетчик, если не хотим, чтобы все к хренам сгорело, должны выплатить девять тысяч долларов до конца месяца. А это всего девять дней. Но время меня не беспокоило, деньги-то у нас есть. Вообще я понимал, что рано или поздно кто-то все равно заявится. Но никак не ожидал, что опять приедут какие-то тупые бараны, мечтающие поднять кучу бабла за один раз. Придется вразумлять. – Старшой, опять война? – мрачно спросил Малой. – Не опять, а снова, Леш, – спокойно произнес я. – Так, вот тебе как раз задача – выяснить все об этих ухарцах. Где, кто и откуда. А если сможешь, то и под кем. Ясно? – Конечно, вернемся, сразу закину удочки, – кивнул Малой. – А ты у Коби не спросил, может, он что-то знает? – Спросил. Говорит, какие-то неизвестные. Но так как денверских мы загасили, то вполне возможно, появились на их месте новые, которых пока еще не знаем. Этим, кстати, объясняется и то, почему они до нас добирались так долго, больше полутора месяцев. – Логично, слушай, если это опять столичные, то я, наверное, не смогу много узнать. – Да хоть что-то бы узнать, адреса, имена, дальше сами найдем. Дорога домой заняла неделю. А куда торопиться, уже находясь в пути, я вдруг решил ехать спокойно, осматривая достопримечательности, и не торопиться. Смысл был, приедем, а там и новые «друзья» заявятся, вот сам с ними и побеседую. Не дотянув до дома буквально миль сорок, вдруг сдох автобус. Пришлось ехать до ближайшей деревушки и искать грузовик, дотянуть до Колорадо нашего «сребробокого». В остальном проблем не было. Автобус затянули прямо в автосервис, ремонтировались уже тут, так что знаем, где и что. Ребятки здесь грамотные, на «восьмерке» «крайслера» свечи меняют три минуты, это вместе с перекуром, говорю же, руки из нужного места растут. Дело было уже под вечер, но я все же решил заехать в ресторан, поздороваться с персоналом, сообщить, что вернулись. Зайдя в кабинет, так зарылся в бумаги, что выдернул меня из работы только звонок телефонного аппарата. – Да? – Гарри, ты где застрял-то? – это Яхон. – А чего? На работе, вон, бумажки сел проверить… – Ты их уже четыре часа смотришь! На часы погляди. – Вот это я залип… – я глянул на часы, было уже к полуночи, а за окном стояла ночь. – Сейчас буду, десять минут! – мне до дома минут пять на машине, так что да, через десять вернусь наверняка. Собрав те отчеты, что уже просмотрел, кстати, все было в ажуре, оказывается, дела-то у нас идут совсем и не плохо, встал и вышел из кабинета, заперев на ключ. Вот тебе и война, люди ходят по ресторанам чаще, чем у нас, в мирном двадцать первом веке. А что особенно удивило, так это популярность русской кухни. Мы-то не афишировали, откуда приехали, но внеся в меню множество русских, да и не только русских блюд, выиграли джек-пот. Одних пельменей заказывают столько, что управляющему, который оставался за старшего на время нашего отпуска, пришлось брать еще поваров, специально для лепки пельмешек. Сделал грамотно, холодильники и морозильные камеры здесь используются вовсю, хоть и дороги слегка, так этот парень, Майкл его зовут, устроил новую смену работать в ночь. А что, приходят люди специально лепить пельмени. Производят по тысяче штук за ночь, это очень качественных, поверьте, сами учили, а затем уходят домой отдыхать. Те, кто хочет заработать больше, остаются и в день, но я это не поощряю, так как люди за ночь устают и днем работают невнимательно. В баре ресторана, а он работает до двух часов ночи, сидел и ждал меня этот самый Майкл. Видимо, волнуется человек, вдруг мне что-то не понравится в его работе. А мне как раз все нравилось, парень буквально создан для этой работы. – Мистер Смит, вы очень торопитесь? – привлек он мое внимание. – Если бы ты меня поторопил в кабинете, уже давно бы вышел. Я ведь просто хотел одним глазом взглянуть, по-быстрому. Все-таки я тоже устал, дорога была длинная, да еще автобус сломался. – Извините, не догадался. – Так о чем ты хотел поговорить? – Я это… – чего-то смущается, надо подзадорить его, скромный он какой-то. – Ну, Майкл, давай повеселее, в отчетах на первый взгляд все хорошо, конечно, миссис Смит на днях посмотрит тщательнее… – у парня блеснули глаза. Ага, да он расстроен не на шутку. – Майкл, что-то случилось? – Мистер Смит, в отчетах все так, как вы требовали перед отъездом. Я помню главное правило, – главное правило было работать честно, тогда вознаграждение будет ощутимым. – Молодец. И все же, что тебя так взволновало? – Понимаете, я работаю у вас уже четыре месяца, претензий ко мне у вас вроде бы не было, но мне сказали, что мое место скоро займет миссис Смит… – Сказали тебе правильно, хоть и не знаю кто. Но я передумал. Жене я найду дело, разберемся. А вот ты, – я ткнул пальцем ему в грудь, – если будешь и дальше так же честно работать, будешь ежемесячно получать десять процентов с прибыли ресторана. Согласен? Парень был просто ошарашен. Он вскочил, пытался что-то мне сказать хорошего, но я его успокоил, просто положив ему руку на плечо. – Пойми одно, но это самое главное, – я посмотрел в глаза молодого человека, – верность делу и честность сделают тебя богатым человеком. Я знал, что говорю. Какими бы честными ни были те или иные люди, но американцы стремятся к одному – состоятельности. – Сэр, вы… – Именно богатым, Майкл, ведь я видел отчеты, дела ты ведешь отлично, прибыль за четыре месяца выросла в три раза. – О, сэр, я на должности меньше двух месяцев, раньше вы сами это делали, а вообще, это все благодаря тем блюдам, что вы внесли в меню. У нас во время вашего отсутствия были проездом одни весьма небедные люди, так вот они спросили, откуда у нас в ресторане так научились готовить русскую еду. Я был в недоумении, так вы не говорили, что эти блюда – русские, поэтому слегка оконфузился, ответив этим господам, что я не знаю природу происхождения этих блюд. – Все нормально, Майкл, да, это русская кухня. Она наряду с итальянской, китайской и другими тоже имеет право на жизнь, ведь так? – О да, сэр, я уже сам так пристрастился к ней, что другого и не ем вообще! Как я до работы у вас ел хот-доги и гамбургеры, вообще не понимаю. – Не преувеличивай, гамбургеры тоже бывают разными, – смеясь, ответил я. – Да что вы, сэр! Разве можно сравнить бургер с тарелкой борща или солянки? Последняя – это же вообще объеденье. У нас сейчас каждый вечер приходят все знатные люди города, только чтобы отведать солянку. – Да ладно? – искренне удивился я. – Ей-богу, сэр. Мэр, прокурор, судья, все руководство полиции – да проще назвать тех, кто не приходит. На последнем листе отчета я описал все мои наблюдения, вы их не читали? – Извини, Майкл, не успел, завтра обязательно просмотрю. О чем там, давай в двух словах, – я опять увлекся и забыл, что меня ждут дома. – Мистер Смит, там мои соображения по поводу расширения ресторана. Та земля, что имеется вокруг здания, она в чьем владении? – такой информации у него нет, вот и интересуется парень. – Так, Майкл, я вижу, что это разговор не на пять минут. Завтра с утра, как приду, зайдешь ко мне, и все обсудим, просто меня сейчас ждут, извини, – видя, что парень слегка приуныл, я решил напоследок его немного обрадовать: – А земля вокруг – наша! Как загорелись его глаза, надо было видеть. Я же все прекрасно понял, парень хочет расширить зал или новый пристроить, чтобы больше народу входило. Только тут одним залом не отделаешься, нужно и кухню расширять, и штат сотрудников увеличивать. Но все это выполнимо, главное, что самое дорогое тут, земля вокруг ресторана, вся моя. Дома ждал мягкий упрек от жены. Ну, задержался я, задержался. Кто ж знал, что наш Майкл таким прекрасным управленцем окажется? – Гарри, ну в самом деле, только вернулись, дома все по-новому, надо привыкать, я даже не знаю, что теперь и где лежит… – А тебе, родная, с утра на работу бежать нужно? Поэтому надо непременно вечером сделать все дела в доме? – шутя я привлек жену к себе. – Ну, – заюлила Оливия, – ну ты же знаешь, я люблю, когда порядок в доме. – Да знаю, знаю. Любимая моя, у тебя теперь времени – вагон! Занимайся домом, если захочешь когда-нибудь работать, придумаем выход. – А что, меня уже уволили из ресторана? – с удивлением, даже как-то обеспокоенно, спросила жена. – Наоборот! Мы начинаем расширение, и вы с Майклом будете работать вместе, думаю, справитесь, если ты захочешь, конечно. – Как он тут, справился? – ее заинтересованность понятна, это она его себе на подмену рекомендовала, раньше-то он простым менеджером по закупкам работал. – Выше всяких похвал. Парень просто создан для развития подобных проектов.