Вебер проигнорировал его слова, не собираясь позволить реакции брата повлиять на себя. Он уже решился. – Запиши этот адрес, – твердо сказал он. – Руслагсгатан двадцать девять. – В Стокгольме? – Именно. На четвертом этаже. Он услышал, как Рольф глубоко вздохнул. Но он, по крайней мере, перестал протестовать. – Послушай меня, – продолжил Вебер. – Я захожу в квартиру. Ты не кладешь трубку. Если со мной что-нибудь случится, если разговор прервется или произойдет нечто подобное, ты сразу звонишь в полицию и посылаешь их сюда. – О’кей. Но будь осторожен, – попросил брат. – Обещаю, – ответил Вебер. Он слегка улыбнулся. Все-таки есть разница, когда с тобой брат, пусть даже только в телефоне. Сразу показалось не так одиноко. Вебер полностью открыл окно, заглянул внутрь, чтобы убедиться в том, что комната пуста, и полез туда. – Я захожу… – проговорил он и вскоре уже стоял на скрепленном скотчем строительном картоне и озирался. Не увидел ничего, существенно отличавшегося от комнат, в которые заглядывал раньше. – Что ты видишь? – донеслось из по-прежнему прижатого к уху телефона. – Пустая темная комната. Скорее всего, гостиная. Вебер осторожно сделал несколько шагов. В комнате имелось два дверных проема. Один – впереди, похоже, ведущий в прихожую и дальше к комнате с закрытой дверью, второй находился слева, и там, видимо, была кухня. Вебер прокрался туда и осторожно заглянул. Все верно. Кухня. – Алло? Ты на связи? – послышалось из телефона. – Да, – ответил он и тихонько двинулся дальше. – Ты не можешь рассказывать, что ты видишь? – с беспокойством спросил Рольф. – Я собираюсь пробраться в прихожую, – прошептал в ответ Вебер. В квартире стояла полная тишина, он слышал только шорох из телефона и собственное дыхание. Чем ближе он подходил, тем сильнее становился запах канализации. Наверное, из открытой двери ванной, располагавшейся в другом конце прихожей, напротив входной двери. Ванная оказалась совершенно опустошенной – ни унитаза, ни раковины, ни душевой кабины. Запакованное новое оборудование стояло вдоль стены. Он решил, что квартира, наверное, двухкомнатная. Осталось проверить только одну комнату, закрытую дверь в которую он видел из гостиной. – Осталась одна комната, – прошептал Вебер брату. На всякий случай он опять огляделся. Никаких теней или чего-либо движущегося не заметно. Он осторожно приблизился к закрытой деревянной двери. Аккуратно и очень медленно нажал на ручку. Дверь оказалась не заперта и со щелчком открылась. Приоткрыв ее на несколько сантиметров, он на минуту остановился. Решил, что не стоит с ходу врываться. Вместо этого он отступил на шаг назад. – Сейчас я войду, – прошептал Вебер и не стал дожидаться ответа брата. Он поддал по двери ногой, но не рассчитал силу и ударил так сильно, что дверь распахнулась, ударилась о стену, отскочила обратно и с хлопком закрылась прямо у него перед глазами. – Дьявол! Вскрикнул он не из-за того, что произошло с дверью, а из-за того, что увидел за несколько секунд, пока она была открыта. На стуле сидел человек. Слишком неподвижно. – Черт, там внутри кто-то есть, – громким голосом сказал он брату. – Уходи оттуда, а я позвоню в полицию, – ответил Рольф, и Вебер почувствовал, что еще секунда – и брат позвонит. – Нет, не надо. Я посмотрю еще раз. – Нет, уходи. Пожалуйста. Вебер проигнорировал голос брата. Что-то в увиденном показалось ему странным. Фигура на стуле. Неподвижная, прямо будто сидит и ждет его. Уйти нельзя. Просто невозможно. Он взялся за ручку и снова открыл дверь. Осторожно. И тут увидел его. Потому что это был мужчина, привязанный к стулу, голова неестественно запрокинута назад. У Вебера внутри все похолодело. Он увидел свалявшиеся неподвижные волосы, уставившееся в потолок блекло-серое лицо со струйками крови, невидящие глаза. А еще увидел сообщение на висящей у мужчины вокруг шеи бумажной табличке: ВИНОВЕН. Вдруг тишину комнаты пронзил звонок. От неожиданного звука Вебер подскочил. Второй мобильный телефон. Неизвестный номер. Но он знал, кто это. – Я скоро перезвоню, – холодно сказал он брату. В данный момент он толком не управлял своими эмоциями. Катон полностью вовлек его в свой мир. Он поднес к уху дешевый мобильник. – Теперь можешь получить свое интервью, – проговорил мужчина на другом конце. 49 Сведения поступили с анонимного телефона с предоплаченной картой. Они были подробными и вызывали доверие, поэтому Торкель сразу решил бросить туда все силы. Руслагсгатан 29, четвертый этаж. Мертвый мужчина, привязанный к стулу. Первый наряд прибыл на место через шесть минут и подтвердил, что в пустом многоквартирном доме действительно находится убитый мужчина. Торкель попросил их оставаться снаружи и проследить за тем, чтобы никто не имел доступа в квартиру. Урсуле и Билли нужно было зафиксировать технические доказательства, прежде чем пускать туда кого-либо другого. Прежде всего им требовалось установить, идет ли речь о том же преступнике или нет. Против того, что это «их» убийца, говорило место находки. Школьные классы, казалось, были важной константой. Ванья запросила у головной диспетчерской службы данные о людях, пропавших в Стокгольмском регионе за последние сорок восемь часов, чтобы узнать о возможных жертвах, но это ничего не дало. Накануне вечером в районе Хагсэтра пропал мальчик, но утром его нашли у приятеля. Свернув на Фрейгатан, они увидели три патрульных наряда и полицейские машины с проблесковыми маячками, которые уже перегородили улицу. Вокруг голубой оградительной ленты собрались любопытные, и команде пришлось пробиваться сквозь них. Они оставили машины. Все знали, что им следует делать. Похоже все, кроме Себастиана. Он несколько бесцельно прохаживался вдоль покрытого пластикатом дома. Торкель усмехнулся. Себастиан сейчас действительно вел себя по-другому, почти смиренно. Торкель понимал, что надо наслаждаться моментом – так едва ли будет продолжаться вечно. Ванья пошла разговаривать с полицейскими, нашедшими тело, и скрылась под строительными лесами. Торкель повернулся к Билли и Урсуле, чтобы посмотреть, готовы ли они. Они были готовы. Оба надели сплошные защитные костюмы и держали в руках по две сумки с оборудованием каждый. Торкель, по старой привычке, взял у Урсулы одну сумку. Они все вместе вошли в дом. Лестничная клетка была серой и пыльной, а леса с успехом блокировали проникновение внутрь слабого вечернего света, но электрическое освещение, по крайней мере, работало. Они добрались до каменных ступеней. Ускорили шаг. Когда они наконец поднялись наверх, все, кроме Билли, слегка запыхались. Дверь в квартиру была открытой. Кивнув разговаривавшим с Ваньей полицейским, Торкель заглянул в квартиру. Повсюду темно. На полу – строительный картон. В конце прихожей – открытая дверь туда, где была и после ремонта опять будет ванная комната. Из открытой двери доносился слабый, но не вызывающий сомнения запах канализации. Торкель поставил принесенную сумку. – Где находится тело? – спросила Урсула, когда они с Билли проходили мимо него. Один из полицейских показал вглубь квартиры. – Там, – ответил он. – В комнате слева. – На стуле. Мы вышли, как только подтвердили, что он мертв, – почувствовала необходимость добавить женщина-полицейский. По голосу прямо слышалось, как она старается подчеркнуть правильность их действий. – Хорошая работа, – подтвердил Торкель и повернулся к Урсуле. – Скажи, когда нам можно входить. Урсула кивнула. Билли проследовал за ней. Торкель опять переключился на полицейских. Не напуганные, а скорее исполненные ожидания и настроенные на работу. Ясно, что им не каждый день доводится участвовать в расследовании убийства. – Вы проверили остальные квартиры? – спросил он. – Только ту, что рядом. Там пусто, – ответила женщина. – Еще одно, – вмешалась Ванья. – Вот, Вильям сказал, что когда они пришли, окно в гостиной было открыто. – Очень хорошо. Спасибо. – Торкель приветливо кивнул Вильяму. Хвалить полицейских полезно. Хорошие отношения всегда облегчают работу. Для Торкеля прочность цепи определялась прочностью ее слабого звена, а те, кто почти всегда оказывался на месте первым, были для него более важными, чем это представлялось многим его коллегам-начальникам. – Проверьте остальную часть дома, – распорядился он. – Если что-нибудь обнаружите, вы знаете, что надо делать. – Полицейские кивнули и удалились. Торкель заглянул в квартиру, в сторону двери в комнату, где скрылись Билли и Урсула. Услышал, как они там передвигаются. – Как там на вид? – с любопытством крикнул он в сторону, откуда доносились звуки. – Трудно сказать, – через несколько секунд донесся голос Урсулы. – Тот же преступник? – спросила Ванья. Ее раздражала необходимость стоять снаружи, не участвовать, даже не наблюдать. Понимая их нетерпение, Урсула сразу ответила. – Наденьте бахилы и подойдите к двери. Вам оттуда будет хорошо видно, – сказала она. – Ты уверена? – уточнил Торкель, начав рыться в карманах. – Да, подходите к двери, только не дальше. Они быстро надели бахилы. У Себастиана их, конечно, не оказалось, но он одолжил у Ваньи. Они вошли друг за другом, первым Торкель, за ним Ванья и последним Себастиан. Комната была средних размеров, предположительно спальня. В центре, между Билли и Урсулой в защитных костюмах, сидел привязанный к стулу хорошо одетый мужчина. Голова неестественно запрокинута назад. На шее табличка со словом ВИНОВЕН. Жуткая сцена, ставшая еще ужаснее в полумраке комнаты, когда Билли включил принесенную с собой рабочую лампу. Холодный белый свет делал мертвое тело более безжизненным и бледным, а Урсулу и Билли в этих костюмах еще больше не от мира сего. – У него есть на спине тест? – поинтересовался Себастиан. – Нет.