Поэтому дальше Торкель позвонил на долгосрочную парковку в Арланде. Они исходили из того, что заранее место Саурунас не бронировал, что подтвердилось в быстром разговоре с клиентской службой. Значит, он, вероятно, просто-напросто припарковался там, где было место. Торкель поинтересовался, не может ли обслуживающая парковку компания послать кого-нибудь поискать машину. Сэкономить им время. К его удивлению женщина, с которой он разговаривал, пообещала незамедлительно отправиться и взять с собой еще одного коллегу. Он дал им регистрационный номер красного «Вольво» Саурунаса, правда, особых надежд все-таки не питал. Должно быть, это одна из самых распространенных машин в стране, а женщина, с которой он разговаривал и имя которой сейчас уже ни за что не смог бы вспомнить, сказала, что две парковки вмещают в общей сложности более восьмисот машин. Торкель, на всякий случай, попросил их также поглядывать, не увидят ли они автофургон с немецкими номерами. Таких на парковке, наверное, особенно много быть не может? Он больше бросается в глаза благодаря размеру. Женщина пообещала приложить максимум усилий, дала ему номер личного мобильного телефона и закончила разговор. Торкель смотрел через боковое стекло, наблюдая, как они обгоняют машину за машиной в правом ряду. Он быстро обдумал, не позвонить ли Лисе-Лотте. Но в данной ситуации это могло показаться немножко непрофессиональным, а кроме того, ему не хотелось напрашиваться на вопросы со стороны двоих его попутчиков. Он опять покинул ее. Они сидели в ресторане возле моста Юргордсбрун. Уже выбрали блюда, но сделать заказ еще не успели. Они заказали по бокалу розового вина и держались под столом за руки. Лучше вечер начаться просто не мог. Она рассказывала о том, как провела день, чувствуя себя в столице туристкой. Прошло много лет с тех пор, как она отсюда переехала и, если вдуматься, была здесь в последний раз пятнадцать лет назад. Поэтому она, наслаждаясь днем, посетила несколько «обязательных достопримечательностей». И тут позвонил Билли. Пятью минутами позже Торкель уже сидел в такси, направляясь в Управление полиции. Он всерьез волновался, не надоест ли он Лисе-Лотте. Если вспомнить, он поспешно покинул ее уже три раза из трех возможных. Ладно, вечер, когда она ждала его на лестнице, можно не считать. Впрочем, с другой стороны, ей пришлось несколько часов ждать, пока он придет домой. Неужели это типичная ситуация для совместной жизни с ним? Ответ на вопрос, к сожалению, «да». Обе его жены это поняли, и им надоело. Он не смел даже надеяться на то, что Лисе-Лотте окажется другой. Он выругался про себя. Неужели они не могли встретиться месяц назад? После того, как они завершили дело в Турсбю, он несколько недель почти ничем не занимался, только разбирался с накопившейся бумажной работой, отвечал на официальные письма, участвовал в нескольких совещаниях стратегического характера. Имел обычный рабочий день. Был нормальным человеком, совместная жизнь с которым могла представляться действительно реальной – конечно, он слишком размечтался после трех встреч, но ему очень хотелось, чтобы из этого выросло нечто большее, нечто продолжительное. Он глубоко вздохнул, и сидевшая на переднем сиденье Ванья обернулась и посмотрела на него вопросительно. Они ехали втроем. Урсула добиралась самостоятельно. Из чистой вежливости Торкель позвонил Себастиану тоже, но тот довольно быстро пришел к выводу, что речь идет о сугубо полицейском выезде. Они либо поймают Саурунаса, либо нет. Если они успеют схватить его, пусть позвонят. А просто бегать целый вечер по аэропорту в поисках людей – это его не интересует. Торкель не особенно удивился, ведь он разговаривал с Себастианом Бергманом. Билли съехал с шоссе Е4 и свернул на длинную прямую дорогу, ведущую к долгосрочным парковкам с причудливыми названиями – «Альфа» и «Бета», и дальше к пяти терминалам. Когда справа появились первые здания, он повернул направо, на дорогу на Нортэлье, и снова нажал на газ. Буквально через минуту они оказались перед двумя большими, плотно заполненными аккуратными рядами машин, полями. – Куда теперь? – спросил Билли, останавливаясь между въездами на парковки. Торкель вновь достал телефон и набрал номер, полученный от женщины, которая обещала помочь ему найти машину, когда он приедет, или желательно раньше. – Здравствуйте, это опять Торкель Хёглунд из Госкомиссии, – сказал он, когда ему ответили. – Мы подъехали, вы имеете представление, куда нам направляться? – Здесь стоит один автофургон с немецкими номерами, – ответила женщина. – Где здесь? Получить ответ он не успел. Да этого и не требовалось. На правой парковке к небу устремился огромный огненный столб. Через мгновение накатила ударная волна, от которой их машину затрясло, и оглушительный звук взрыва со всей очевидностью подсказал им, где раньше стояла машина, которую они искали. 61 Были привлечены мощные силы. Место освещали большие прожектора, повсюду проблесковые маячки и ограждения. Полицейские, персонал «скорой помощи», пожарные и криминалисты. Пресса и собравшиеся любопытные. Немного поодаль слышались возмущенные голоса людей, которые успели приземлиться до закрытия аэропорта, но теперь не могли забрать свои машины. Торкель прохаживался взад и вперед на периферии всеобщего действия. В центре событий ему было особенно нечего делать. По сути дела он мог бы уехать домой, получить отчет завтра, но он отвечал за расследование, и ему следовало покидать место действия среди последних. В любом случае он не мог уехать, не получив предварительного технического отчета о том, что на самом деле произошло. Хотя догадаться было нетрудно. Взорвался автофургон. От него почти ничего не осталось. Перекошенные, обгоревшие фрагменты, которые при наличии определенной фантазии можно было счесть остовом. Бывший тяжелый мотор лежал метра на два впереди. Сбоку острым, обуглившимся обломком вертикально торчала часть одной стенки, и больше ничего не сохранилось. Покрышки, вероятно, разорвало или расплавило во время последовавшего пожара. Повсюду валялись детали. Машины из ближайших к взрыву рядов разбросало в стороны, некоторые загорелись. Стекла и зеркала были разбиты на расстоянии нескольких сотен метров. Женщину, с которой Торкель разговаривал, когда произошел взрыв, увезли в больницу. Ее нашли без сознания. Видимо, ее отбросило ударной волной и ударило о какую-нибудь из стоящих машин. На лице у нее имелись порезы, и врачи опасались внутренних кровотечений. Торкель записал себе, что завтра надо позвонить в больницу и справиться о состоянии женщины. Один из криминалистов, ходивший среди машин, которые лежали на боку или друг на друге, внезапно закричал. Торкель остановился. Увидел, как к криминалисту подошел его начальник и как тот, в свою очередь, стал озираться ищущим взглядом. Увидев, что ему машут рукой, Торкель понял, что он искал его. Черный «Гольф» стоял, наполовину заехав на бок синему «Рено». Все стекла и зеркала разбиты. Но ни одна из машин, похоже, не пострадала от огня. Торкель подошел и посмотрел туда, куда показывал первый криминалист. Среди осколков стекла и остатков того, что могло быть сиденьями автофургона, лежало нечто, несомненно, представлявшее собой ногу. Оторванную возле бедра. Остатки брючины и относительно неповрежденный ботинок, размер которого указывал, что он принадлежит мужчине. Торкель глубоко вздохнул. Новые жертвы. Им пришлось поменять приоритеты в работе. Теперь всем следовало направить усилия на поиски частей тел. Торкель покидал место находки с тяжелым чувством. Установление, кому принадлежала нога, потребует времени, но одна мысль о том, что произошло, мучила его. Кто-то прилетел из поездки, стремился домой, добрался на автобусе до парковки, чтобы доехать последний отрезок пути к родным и близким на машине, и вот… Конец. Без предупреждения. Совершенно непредсказуемо. Несправедливо. Не прошло и десяти минут, как его снова позвали. Указали под оранжевую машину «Вольво 242», которую, хоть она и была припаркована через два ряда от места, где стоял автофургон, переместило в сторону и боком прижало к серой «Тойоте». Торкель наклонился, стараясь не ставить колено в осколки стекла. На этот раз голова и часть правого плеча. Голова частично обгорела и пострадала от силы взрыва, но на удивление хорошо сохранилась. Чтобы опознать мужчину наверняка, естественно, потребуется вскрытие и определение ДНК, но Торкель узнал его, прежде всего, по густой бороде. Он был почти уверен в том, что это Кристиан Саурунас. Но что это означает? – Он что, поехал сюда и покончил с собой? – спросил Билли, услышав, что, или, вернее, кого они нашли. – Не знаю. Когда он воспользовался кредиткой? Билли посмотрел в своих записях. – В 20:24. – Мы приехали в самом начале десятого… – произнес Торкель, в основном себе, но Билли согласно кивнул. – Почему он, в таком случае, ждал более получаса? – Возможно, несчастный случай, – попытался Билли. – В этих машинах, наверное, масса газовых баллонов. – Но если он собирался сбежать, почему он более получаса просидел в машине? – вступила в разговор Ванья. – Может, его самолет вылетал позже и он собирался что-нибудь поделать и выпить кофе… – предположил Билли, но сам услышал, как глупо это звучит. – А нам известно, был ли у него билет на какой-нибудь самолет? – спросил Торкель. Билли отрицательно покачал головой. – Пока нет, но после девяти отсюда есть только шесть рейсов, так что, наверное, узнаем довольно быстро. – Сообщи мне, когда узнаешь. Тут что-то не сходится, – подвел итог Торкель и покинул Ванью и Билли. Вечер предстоял долгий. Он уже позвонил Лисе-Лотте. Сказал, что, скорее всего, пробудет в Арланде всю ночь, попросил прощения. Она ответила, что тогда они увидятся завтра, и просила разбудить ее, независимо от того, в котором часу он ночью придет. – Что ты думаешь? – спросил он, подойдя сзади к Урсуле, которая рассматривала останки автофургона. – Вот он… – Она указала на сидящего в машине «скорой помощи» мужчину, которому делали перевязку. Его одежда свидетельствовала о том, что он из парковочной компании. Вероятно, коллега, которого говорившая с Торкелем женщина взяла на помощь в поисках. Совершенно очевидно, что он находился дальше от взрыва. Ему повезло. – Он говорит, что было три хлопка, один за другим. – Что это означает? – Что взорвалось три вещи. – Два баллона с газом и бензобак? Урсула ответила не сразу. Подошла на несколько шагов к останкам машины. Показала рукой. – Газ должен был находиться сзади или в центре фургона. Возле кухни, верно? – Не знаю, думаю, я ни разу не был внутри такого фургона, – ответил Торкель. – Он должен был находиться сзади или в середине, – твердо заявила Урсула. – Бензобак крепится внизу сзади. Посмотри на мотор. Торкель послушно взглянул, но увидел только темные перекореженные фрагменты немного впереди машины. – Он тяжелый. Самая тяжелая часть во всей машине. Взрыв газа в середине или в конце не вытолкнул бы его настолько вперед. Торкель лишь кивнул. Он понял, к чему ведут ее рассуждения, но не стал ее прерывать. – Взорвалось что-то впереди, в водительской кабине, а там газа нет. – Тогда что же это было? – Не знаю, но раз ты заставляешь меня гадать, я бы сказала, что это какое-то взрывчатое вещество. – Она подняла голову и обвела взглядом окрестности. – Не думаю, чтобы газ и бензобак причинили бы столько повреждений. – Значит, бомба.