Питер Джеймс родился в Великобритании, окончил привилегированную частную школу Чартерхаус, а потом киношколу. Был продюсером ряда фильмов, в том числе «Венецианского купца», роли в котором исполнили гениальный Аль Пачино, Джереми Айронс и Джозеф Файнс, а также сценаристом нашумевшего многосерийного «Ситкома перед сном» («Bedsitcom»), номинированного на премию международного фестиваля телевизионной продукции «Золотая роза» в Лозанне. Прожив несколько лет в США, Джеймс вернулся в Англию и взялся за перо. Его авторству принадлежат более двух десятков книг, переведенных более чем на 40 языков; три романа экранизированы. Все эти произведения отличает глубокое знание психологии: автор с дотошностью ученого исследует личности полицейских и преступников. Огромным успехом пользуется серия романов о детективе Рое Грейсе: по всему миру продано свыше 30 миллионов экземпляров книг. Писатель завоевал международное признание в мире литературы: он является лауреатом многих престижных премий за лучший криминальный триллер, в том числе «Алмазного кинжала» Ассоциации писателей-криминалистов, полученного в 2016 году. Однако детективами интересы Питера Джеймса не ограничиваются – его привлекают медицина и другие науки, включая исследование паранормальных явлений. Джеймс приглашен консультантом в полицию Суссекса как редкий знаток приемов криминалистики. Писатель живет на два дома: в Ноттинг-Хилле (Лондон) и Суссексе, неподалеку от Брайтона. Он обожает своих домашних питомцев и коллекционирует автомобили. Питер Джеймс по праву занимает литературную нишу между Стивеном Кингом и Майклом Крайтоном. Mail on Sunday Грандиозный талант… Джеймс – один из немногих писателей, чьи книги никогда не разочаровывают, Starburst Нигде больше не найдешь столь пронзительно точного описания типичного оруэлловского кошмара. Shivers В мире фантазий всегда полным-полно всяческих страшилок, однако весь ужас в том, что героиня романа находится в мире узнаваемом, реальном… Daily Express Книга держит в напряжении от начала до конца. Джеймс Герберт, автор "Волшебного дома" 1 Порыв ветра принес к ней этот крик, хлестнул по лицу, словно бросив в него горсть песка, и ужалил ее сердце страхом. Она остановилась, прислушалась. Новый порыв сорвал с деревьев еще несколько ранних осенних листьев и понес их по полю. А потом она снова услышала крик. Один-единственный душераздирающий крик, исполненный дикого ужаса, пронзивший ее, словно нож. «Уходи, – говорил он. – Спеши. Беги, пока еще не поздно!» Несколько мгновений Саманта колебалась. А потом бросилась на крик. Саманта, или, как все ее звали, Сэм, была маленькой худенькой девочкой, ей всего несколько дней назад исполнилось семь. Каштановая челка упала малышке на глаза, она нетерпеливо отбросила ее, наступила на камушек на тропинке, споткнулась. Остановилась, тяжело дыша, огляделась: осмотрела борозды коричневой почвы, тянувшиеся вдоль пустоши; лес, подступавший к пустоши с двух сторон; сарай за калиткой в дальнем ее конце. Затем прислушалась к новому порыву ветра, но тот донес до ее слуха лишь звук заскрипевшей двери. Сэм снова побежала, теперь уже быстрее, стараясь не ступать на камни, кирпичи, рытвины; песок вылетал у нее из-под подошв. – Иду, – сказала она, замедляя бег и, переводя дыхание, остановилась, нагнулась, чтобы завязать шнурок кроссовки. – Сейчас. Осталось совсем чуть-чуть. Она в нерешительности застыла на некотором расстоянии от сарая Кроу – громадного, темного, заброшенного. Половина двери у него отсутствовала, и девочка заглянула в его черное нутро. Будь рядом подружка, она зашла бы в сарай без колебаний, но вот идти туда одной… Одной было страшновато. Саманте прежде доводилось играть тут поблизости, и у нее имелись свои укромные местечки, однако она всегда старалась держаться от сарая на безопасном расстоянии, достаточном, чтобы то, что прячется там, в темноте, не могло выпрыгнуть и схватить ее. Половинка двери приоткрылась на несколько дюймов, и петля снова завизжала, как раненое животное. Где-то наверху раздался хлопок, потом еще один, и девочка испуганно подпрыгнула, но облегченно перевела дыхание, увидев, что это кусок покоробившегося кровельного железа то приподнимается на ветру, то с громким стуком падает обратно. Медленно, опасливо прошла она мимо полусгнившей доски, мимо гнутого и проржавевшего велосипедного колеса и вступила через дверь в черное безмолвие. В нос ей тут же ударили вонь гниющей соломы и застарелый запах мочи. Почувствовала Сэм и еще какой-то запах, определить который не смогла, но от него кожа у нее покрылась пупырышками, ей захотелось развернуться и бежать – то был необычный, пугающий аромат опасности. Девочке показалось, что крик, который она слышала, все еще продолжает звучать в воздухе. Она осмотрелась в темноте, с трудом различив на полу в столбе пыльного света пустое корыто, старую молотилку и часть древнего плуга. По ветхой приставной лестнице можно было подняться на чердак, и Сэм уставилась в еще более темную черноту, услышала какой-то странный звук, доносящийся оттуда, а затем шепот. Голова у малышки закружилась от ужаса. Потом до нее донеслись характерные звуки, будто кто-то надувал резиновую лодку насосом, и тихий, жалобный стон: – Не-е-ет. И опять все сначала. Сэм подбежала к лестнице, стала карабкаться наверх, не обращая внимания на то, что лестница прогибается и в любую секунду может сломаться. Девочка старалась не думать, что сейчас она окажется в непроглядной темноте. Она поднялась на самый верх, выбралась на грубые деревянные балки, покрытые толстым слоем пыли, и поморщилась: ей в палец попала заноза. – Нет. О-о! Нет. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста… Голос затих, теперь до Сэм доносилось лишь сдавленное дыхание. Она вновь услышала звуки, похожие на то, как если бы работал насос, теперь они были значительно громче и сопровождались каким-то невнятным мычанием. А затем раздался девичий голос – осипший, умоляющий, хриплый, прерывающийся: – Не надо! Пожалуйста, не надо! Пожалуйста! Нет! О боже! Ее рука нащупала что-то круглое и твердое, вроде пластмассовой коробочки с выходящим из нее проводом. Наверное, выключатель. Сэм нажала кнопку – в нескольких дюймах у нее над головой загорелась голая лампочка, и девочка, моргнув, увидела тюки соломы, высоко наваленные впереди, и узкий темный проход между ними наподобие коридора. Несколько секунд вокруг было тихо. Потом раздался всхлип, который резко оборвался. Дрожа от страха, Сэм пошла за своей тенью между тюками сухой, издающей едкий запах соломы, которая была навалена до самой кровли. Она осторожно ступала на балки, пока ее тень не слилась с остальной темнотой. Прямо перед нею раздался еще один всхлип, а затем какой-то резкий звук наподобие щелчка, его сменил жуткий хрип, а затем воцарилась полная тишина. Сэм замерла, сердце ее испуганно забилось, когда она увидела, как из темноты поднялась какая-то фигура и поковыляла в ее сторону, вытягивая к ней руки. Девочка стала отступать, делая осторожные шаги, нащупывая ногами балки, дрожа всем телом, дотрагиваясь руками до колючей соломы, чтобы не упасть, и глядя широко распахнутыми глазами на фигуру, которая наступала на нее из темноты, вырисовываясь с каждым шагом все четче. Внезапно Сэм ясно поняла: вовсе не тень скрывает лицо незнакомца, а балаклава – черный вязаный шлем, закрывающий лоб и лицо, с прорезями для глаз, носа и рта. Теперь она видела и руки: правая оказалась изуродованной, всего с двумя пальцами – большим и мизинцем; эта рука тянулась к ней из темноты, словно клешня. Сэм споткнулась и упала на спину прямо под лампочкой. Перевернулась, поднялась на ноги и попыталась отступить назад, но снова споткнулась и услышала хруст – это ее нога провалилась сквозь прогнивший чердачный пол. – Ты, маленькая сучка! Какого хрена тебе здесь надо? Она ощутила, как его ладони сомкнулись у нее на шее, почувствовала его двупалую руку, сильную, невероятно сильную, словно стальные щипцы. В нос ей ударил запах лука и пота, старого, застоявшегося пота, который словно бы многие недели впитывался в одежду, а теперь вдруг вырвался наружу; ну а луком от мужчины воняло так, что у бедняжки заслезились глаза. – Я… я просто была… Она замолчала, сильные руки еще крепче сжали ее шею, сдавили кости, пытаясь сломать их. Сэм дернулась, потом споткнулась и упала на пол, увлекая за собой мужчину. Ее спину пронзила мучительная боль, но она поняла, что свободна; перевернулась, опять услышала его мычание, перевернулась еще раз и встала на ноги. Почувствовала, как он ухватил ее за свитер, потащил; девочка задергалась, пытаясь вырваться, но снова споткнулась и упала. Попробовала было подняться, но рука мужчины ухватила ее за плечо, прижала к полу; а потом он лег на нее сверху и обхватил коленями с обеих сторон, полностью обездвижив. Сэм вновь ощутила зловонное дыхание, ее словно обдавал теплый нечистый ветер, впитавший в себя запах свежего лука. – Хочешь, чтобы я тебя трахнул, малявка? Мужчина рассмеялся, а Сэм уставилась на черную балаклаву, ярко освещенную теперь лампочкой наверху, увидела сквозь прорези безумное сверкание его глаз и гнилые зубы. Он откинулся назад, расстегнул ремень. Ветер снова приподнял оторвавшийся кусок покореженного железа на крыше, и на них на одно мгновение хлынул дневной свет, но потом железо с громким хлопком вернулось на прежнее место. Мужчина поднял голову, и Сэм прыгнула на него, вцепилась ногтями в его лицо, вдавила пальцы в глаза. Пальцы левой руки неожиданно ушли слишком глубоко, и Сэм почувствовала что-то жуткое, студенистое, а потом услышала с пола такое громыхание, словно бы по нему покатился каменный шар. Сильная рука ударила ее по щеке. – Ах ты, маленькая сучка, ты что это сделала? Что ты натворила? Девочка уставилась на него, дрожа всем телом, вытащила палец из пустой глазницы, которая теперь представляла собой красное слезящееся месиво с наползшей на него бровью. Сэм почувствовала, как ее враг откинулся назад, ухватившись за лицо руками, и воспользовалась этим: высвободила ногу и со всей силы ударила его в лицо. Голова насильника резко запрокинулась, задела лампочку, та треснула, и все вокруг погрузилось в полную темноту. Малышка откатилась в сторону, отчаянно пытаясь нащупать лаз, но тут снова почувствовала руки мужчины на себе: он отбросил ее на пол, а потом снова подмял под себя. Сэм начала отчаянно лягаться, закричала, принялась размахивать руками, бить наугад, чувствуя совсем рядом его дыхание. Лицо мужчины приблизилось к ней на расстояние нескольких дюймов, и вдруг лучи света хлынули внутрь – ветер снова поднял оторвавшийся лист железа, и Сэм отчетливо увидела совсем рядом красную пустую глазницу. – Помогите! – Сэм? – Спасите меня! – Сэм? Эй, Сэм? Девочка принялась молотить руками изо всех сил и вдруг почувствовала, что мужчина отпустил ее и она падает, а потом стремительно катится по мягкой земле… Свет здесь был совсем другой; она попыталась встать, но упала вперед и опять покатилась с невероятной скоростью. – Помогите, пожалуйста, помогите! – Сэм? Голос звучал мягко. Девочка снова увидела свет, льющийся откуда-то из открытой двери поблизости, а потом над нею склонился чей-то силуэт. – Нет! – крикнула она и откатилась назад. – Сэм. Успокойся, малышка. Все хорошо. «Голос другой, – поняла она. – И свет тоже не такой, как был там». – Тебе просто приснился страшный сон. Ночной кошмар.