От них фонило, а от некоторых вибрировало так, что у меня зачесались ладони и захотелось накинуть на себя защитное заклинание. А еще поставить ментальный блок, потому что профессор Борриган, сидя в кресле напротив, продолжал меня крайне внимательно рассматривать. – То есть на балу на вас кто-то напал с ножом? Неужели соперница? – поинтересовался он. – Хотя на нож это не похоже. То, что вас ранило, леди Ратфорт, передвигалось с куда большей скоростью. Еще один пронзительный взгляд. Нет, в голову ко мне профессор не лез. Судя по всему, он с невероятной точностью считывал идущие от меня магические вибрации, что было одной из высших ступеней владения магией. Уверена, по силе своего дара и умению с ним обращаться Алайн Борриган мог сравняться, а то и превзойти самого герцога Эрволда. – Вы правы, – сказала ему. – Это была стрела. – Надеюсь, жандармерия в курсе произошедшего? – Конечно же, она в курсе, – отозвалась я, воскресив в голове образ Райана Фростера. Пусть профессор «смотрит», мне не жалко. – Покушение было на одну очень высокопоставленную персону, а я случайно оказалась рядом. – Не то, чтобы я ему соврала – просто озвучила одну из версий, которая тоже имела право на жизнь. – Как вы понимаете, имен называть я не смогу. Так же, как и рассказать вам о деталях. Алайн Борриган кивнул, заявив, что он все прекрасно понимает. – Но если дело не в покушении, тогда что же привело ко мне очаровательную знакомую Габриэля? Признаюсь, он говорил о вас с большим энтузиазмом! Зато сейчас он с энтузиазмом ухаживал за Тессой, подумала я. Уж чего-чего, а энтузиазма у Габриэля Синвалда было не отнять. – Вот это, – сказала я профессору, раскрыв блокнот на странице, на которой несколько дней назад нарисовала один из найденных под землей в Лоншире камней. – Левой рукой у меня не очень хорошо получается, рабочая у меня все-таки правая, но я могу попытаться добавить магии. Создать иллюзию, чтобы было видно, как этот камень светится на самом деле. – Не стоит себя утруждать! – отозвался профессор. Мне показалось, что его голос прозвучал довольно-таки напряженно. – Пожалуй, я добавлю магию сам. И уже очень скоро над моим блокнотом воспарила созданная Алайном Борриганом иллюзия, один в один похожая на образец горной породы, извлеченный из моей шахты. К тому же профессор не только воссоздал объемную картинку, но еще и добавил к ней нужное свечение. – То есть вы в курсе, что это такое? – выдохнула я. – О да, я в курсе! Но скажите мне, леди Ратфорт, неужели вы видели эти камни собственными глазами?! Признаюсь, его напряженный тон и давящий взгляд нисколько мне не понравились. Вместо ответа у меня появилось острое желание быть крайне осторожной в словах, чтобы не вовлечь в игру еще и третью заинтересованную сторону. Признаюсь, я серьезно пожалела, что Габриэль Синвалд, представляя нас друг другу, назвал мое имя, потому что профессор Борриган подскочил на ноги и в явном волнении принялся бродить из одного угла своего кабинета в другой. – Но все-таки, что это за камень? – спросила я у него, решив повременить со своими ответами. – Что это такое?! – переспросил он. – То, леди Ратфорт, что имеет невероятную ценность для всего магического мира. Нет же, я не побоюсь этого слова, для всего человечества! – Хорошо, – отозвалась я осторожно. – Значит, для всего человечества… И как же эта ценность называется? – Эллинериум! – возвестил профессор. Я уставилась на него во все глаза. – Признаюсь, никогда не слышала ни о чем подобном. – Неудивительно, леди Ратфорт! Это крайне редкий металл, который добывают исключительно в Элирии. Причем до этого момента его находили только в старых шахтах или каменоломнях алгунов, поэтому считается, что их магия имела прямое отношение к его возникновению. – Значит, эллинериум!.. – пробормотала я. И, опять же, алгуны. Алгуны, эллинериум и пророчество Святой Илирии. Или нет, если расставить в нужном временном порядке, то – алгуны, пророчество, а потом эллинериум в моих шахтах… Но к чему все это? И как тут не сойти с ума, если я не понимала, каким образом это может быть связано со мной и почему меня пытались убить? Неужели кто-то считает, что алгуны вернулись или же собираются это сделать, как и пообещала Святая Илирия, и я в этом замешана?! Это же полнейший бред! Никто и никуда не возвращался, если только у части обитателей Лоншира проявились магические способности, которых у них до этого не было. Но я-то тут при чем?! – Все залежи эллинериума, найденные до этих пор, давно уже исчерпаны, а металл до последнего грамма использован для создания магических накопителей, – продолжил профессор. – Видите ли, леди Ратфорт, эллинериум обладает невероятными свойствами и способен аккумулировать в себе магическую энергию в несколько раз большую, чем остальные известные нам материалы. Именно в этом и заключается его ценность. – И насколько же он… ценен? Профессор назвал сумму. – Это за тонну? – переспросила у него, принявшись старательно прикидывать в голове. Цена показалась мне солидной, но не настолько убедительной, чтобы разбрасываться миллионами, как делал это Исайя Воллес. Неужели банкир решил, что у меня там целые залежи? Магистр усмехнулся. – За один грамм, леди Ратфорт! Именно столько стоит грамм эллинериума на черном рынке. Но дело в том, что его не достать даже за такие деньги. Он давно уже осел в королевской сокровищнице Элирии, а остальное было вывезено и распродано на материке. Из камня, который вы нарисовали, удастся извлечь около десяти граммов магического материала. Сам процесс довольно сложный, но только не для того, кто понимает в этом толк. – И вы как раз из тех, кто понимает? Профессор склонил голову. – О да, я как раз из тех, кто прекрасно это понимает. Мне доводилось держать эллинериум в руках, леди Ратфорт! И еще я осознаю, насколько важно его получить для дальнейшего развития нашей цивилизации. Вы можете себе представить самоходные повозки, которые работают на силе магии? Им не нужны лошади, чтобы проделать путь из одного конца Эндена до другого или даже выехать за пределы города… Или корабли, которые не зависят от силы ветра? Вагонетки, что поднимаются наружу из недр не потому, что их толкают рабочие? – Двигатели, – произнесла я. – Значит, эллинериум нужен для того, чтобы создавать двигатели… – Его используют как накопитель и преобразователь магии в постоянную механическую силу. Я не стану углубляться в техническое тонкости, но скажу вам сразу, леди Ратфорт, что подобная находка в большом количестве не только взорвет, но и полностью перевернет весь наш магический мир! – Спасибо! – отозвалась я. – Выходит, эллинериум… Признаюсь, на миг мне захотелось очутиться в своей комнате – пусть не в «Зеленом Долу», но хотя бы в особняке Ратфортов. Вдали от людей, чтобы хорошенько все обдумать. – Если вам понадобится помощь, – с нажимом произнес профессор Борриган. – Любая помощь, леди Ратфорт!.. Например, защита от стрел или ударов ножей, то вы можете смело обращаться ко мне. А пока что возьмите вот это. – Он снял с шеи и надел на меня цепочку, на которой синел камень, издающий непонятные магические вибрации. – Нет, даже и не вздумайте отказываться или снимать мой подарок. Это защитный амулет, и я хочу, чтобы вы дожили до момента, когда будете готовы обнародовать свою находку. Но мой вам совет – не доверяйте никому. Абсолютно никому, леди Ратфорт! – О моей находке уже знают, – призналась ему мрачным голосом, – с вами, получается, три стороны. – Не считая, конечно, меня и моих людей. – И, похоже, одна из сторон решила, что я здесь лишняя. Профессор тут же заявил, что это крайне прискорбно, после чего снова добавил, что я могу рассчитывать на любую помощь с его стороны. Глава 18 Габриэль проводил нас с Тессой до выхода из Академии, по дороге с горечью посетовав на то, что у него нашлись спешные дела, поэтому он не сможет составить нам компанию и продолжить приятную беседу. К тому же, по его словам, я все еще выглядела бледной после «бального марафона», о котором ему поведала Тесса, поэтому мы условились, что встретимся завтра около полудня. Он прибудет за мной в дом Ратфортов, чтобы я сопроводила его на обед в резиденцию архиепископа. Вполне возможно, в компании своих кузин – признаться, из-за последних событий приглашение Габриэля вылетело у меня из головы, и я не успела поговорить об этом с тетей. На миг промелькнула вполне здравая мысль отказаться от приглашения и остаться дома, чтобы ненароком не угодить в засаду. С другой стороны, о визите к архиепископу не знала ни одна живая душа, кроме нас с Габриэлем, так что подготовить нападение у врагов не было никакой возможности. Зато я, если представится такая возможность, могла попросить у его высокопреосвященства доступ к церковному архиву. Мне хотелось узнать побольше о жизни и пророчествах Святой Илирии, а еще о том, что на самом деле произошло в Лоншире пять столетий назад, когда армия элийрийцев одержала сомнительную победу после череды сокрушительных поражений. На данный момент это была единственная зацепка – ниточка, с помощью которой я мечтала выбраться из лабиринта непонимания. Хотя, конечно, был еще Деннис Аткинсон – фигура изнеженная, довольно женоподобная и совершенно непонятно с какого бока причастная ко всей этой истории. Признаться, я жалела, что не рассказала обо всем герцогу. Во время нашей сегодняшней встречи я совершенно забыла и об Аткинсоне, и о книге с подчеркнутым пророчеством в его библиотеке. Но собиралась это исправить, когда мы с Кристианом Кроули увидимся еще раз. Если, конечно, мы с ним увидимся… Поймала себя на этой мысли и тут же оборвала. «Когда» – сказала самой себе, – а вовсе не «если»! Очень скоро мы с ним встретимся, потому что… Пусть между нами не было ничего личного, но нас связывали стрела в доме казначея, мой слуга в особняке герцога и любвеобильная Кроша. Не так уж и мало, с какой стороны на это ни посмотреть! – Я буду несказанно польщен, если леди Доннет тоже составит нам компанию завтра днем, – произнес Габриэль, и я качнула головой, возвращаясь из мира размышлений в реальность. Оказалось, мы почти дошли до выхода из Академии. Впереди уже маячили Центральные Ворота, за которыми нас поджидали охрана и карета Ратфортов. – Спасибо вам, Габриэль! – улыбнулась Тесса, на что я вскинула бровь. – Буду рада принять ваше приглашение. Судя по всему, пока я пыталась углубиться в историю и артефакторику этого мира, мои друзья продвинулись в знакомстве довольно далеко. – Я несказанно польщен вашим согласием, дорогая Тесса, – произнес Габриэль, и его губы растянулись в довольной улыбке, – и уже в предвкушении завтрашнего дня! Мечтаю о том, как вы вдвоем сразите наповал своей красотой столичных шутов и великосветских обжор. Они станут исходить от зависти, увидев, с кем я явился на прием, так что их хваленому благочестию будет нанесен серьезный или даже смертельный удар.