– Сюда! – позвал Василий, махнув рукой. Свернув между старых, неухоженных могил, он прошел еще несколько метров, остановившись у высокого монумента из белоснежного мрамора. – Это здесь? – хрипловато спросила Алиса, нервно кусая губы. – Не дрейфь, Алиска, – подбодрил ее Василий с заискивающей улыбкой. – Скоро все будет ништяк, девочка моя… Она не удостоила мужчину взглядом. – Давайте сюда, – коротко произнесла Катя, и Алиса выронила лопату, непроизвольно отпрянув, словно она была заразной. Катя взглянула на Василия, который, замерев, стоял у памятника. – Где копать? – холодно спросила она. – Интересно… – фыркнула Алиса. – Притащила меня на кладбище и сама не знает. Вот дура я! Повелась, называется… – Эх, совести нет у тебя, – покачал головой Василий. – Когда тут в последний раз была, коза неблагодарная?! Посмотри, как все заросло! Алиса промолчала. Вздохнув, Василий ткнул в землю носком запыленного ботинка: – Тут. Справа от плиты. Живее давай только… – Поторопи еще меня, – проворчала Катя. Алиса метнула в сторону девушки неприязненный взгляд: – Стуканутая… – По сторонам поглядывайте, – отозвалась Катя, начиная копать возле могилы. Алиса хотела огрызнуться, но в последний момент удержалась. «Нужно просто немного потерпеть», – мысленно успокаивала она себя, воровато оглядываясь. Василий безмолвно глядел на быстро увеличивающуюся яму. – Черт… – наконец воскликнул он, заметно нервничая. – Ну куда ты, ну куда?! Сейчас в гроб влезешь! Правее греби! Никогда не копала, что ли? Катя выпрямилась, всаживая лопату в нетронутый участок земли: – На! Сам копай! Алиса вздрогнула. – Ч… что? – спросила она растерянно. – Ничего, – резко бросила Катя. Сунув руку в рюкзак, она резким движением извлекла наружу блеснувшую хромом фляжку. Увидев ее, Василий попятился назад, как если бы перед ним шипела кобра, гневно раздувая свой капюшон. – Все-все, – пролепетал он. – Молчу… – Молчит, – передразнила его Катя. Поболтав в воздухе фляжкой, она полюбопытствовала: – А может, мне все-таки хлебнуть, а? Алиса с ошарашенным видом смотрела на девушку. – Так… – протянула она, кашлянув. – Знаешь, девочка, я, наверное, ухожу… Бледное лицо Василия стало пепельно-серым, напоминая грязный талый снег у обочины. – Не пей, – испуганно проблеял он. – Не надо, Кать… Извини! – Ладно, – буркнула Катя, убирая фляжку обратно в рюкзак. Вздохнув, она взяла лопату, продолжив копать. Буквально через пару минут раздался характерный металлический звук, и девушка, отложив садовый инструмент, принялась выгребать землю руками. Сгорая от нетерпения, Алиса сняла очки и торопливо шагнула вперед, вытягивая шею, чтобы поближе рассмотреть находку. – Есть, – с удовлетворением произнес Василий, увидев, как Катя вытаскивает наружу круглую жестяную коробку, перетянутую липкой лентой. – Открывай! – поторопил он девушку, которая неспеша отряхивала находку от налипшей грязи. – Ну, открывай же ее! – воскликнула Алиса, глаза ее горели от возбуждения. Катя накрыла коробку ладонью. – Значит, так, – спокойно начала она. – Как мы и договаривались – я беру себе тридцать процентов. О находке и прочих сегодняшних обстоятельствах вы никогда и никому не рассказываете. Имя мое забываете, номер телефона стираете. Идет? – Да, да! – нетерпеливо закивала Алиса, не сводя алчного взгляда с коробки, тускло поблескивающей в лучах полуденного солнца. Казалось, весь мир женщины сузился, сжавшись до размера этой невзрачной штуковины из поцарапанной, грязной жести. Поддев ногтем край скотча, Катя принялась его аккуратно разматывать. Когда последние обрывки липкой ленты были удалены, она сняла крышку. Мелькнул целлофановый пакет, внутри которого угадывалось что-то объемное. Разорвав пакет, Катя выложила на землю четыре увесистые пачки долларов. Алиса кашлянула, не сводя с денег плотоядного взгляда. Доллары гипнотизировали, притягивая как магнит. – У тебя сейчас слюна закапает, – усмехнулся Василий, наблюдая за женщиной. – Может, домой ко мне? – не обращая внимания на язвительную реплику, предложила Алиса. – Тут как-то стремно… – Ничего стремного, мы тут одни, – не согласилась Катя. Выдержав небольшую паузу, Алиса выдохнула: – Блин, сколько их?! Маловато как-то… Эх, Вася, Вася… Тысяч пятьдесят хоть будет? – Семьдесят косарей тут, – самодовольно заявил Василий. – Ты… – Я считаю, – перебила его Катя. – Вы мне мешаете! Василий умолк, глядя, как девушка быстро пересчитывает купюры, шевеля губами. Ни он, ни Катя не видели, как внезапно преобразилась Алиса. Плотно сжатые губы, сдвинутые брови и ледяной взгляд придали ее лицу отталкивающий и даже злобный вид. – Ну вот, – проговорила Катя, закончив пересчет. Перед ней лежали две стопки долларов, слева побольше, справа поменьше. – Тут двадцать одна тысяча, – кивнула она в сторону более тонкой стопки. – Моя доля. Пересчитывать бу… Закончить фразу Катя не успела, оглушенная лопатой, плашмя обрушившейся на ее голову. Несмотря на капюшон, который отчасти смягчил удар, девушка потеряла сознание, завалившись набок. У Василия отвисла челюсть. – Вот так, – тихо произнесла Алиса. Отложив лопату в сторону, она присела над деньгами, торопливо сгребая их в сумку. – Алиска! – прийдя в себя, заговорил Василий. – Что ж ты творишь, сука бешеная?! Не поднимая головы, женщина продолжала набивать сумку деньгами. «Вжикнув» молнией, она поднялась на ноги. – Ну, ты даешь, девочка моя, – захохотал Василий. – Браво! Прямо как я – все в дом!.. – Стуканутая, – сплюнула Алиса, отряхивая руки. Нервно хихикнув, она добавила: – Хрен тебе, а не проценты. Все в дом… Все себе, как Васечка говорил. Да, Васечка? Василий перестал смеяться. – Пальцы сотри с лопаты, – посоветовал он. Поразмыслив, Алиса присела на корточки, аккуратно вытирая ручку лопаты об куртку бесчувственной девушки. – Умница, – с презрительной усмешкой сказал Василий. Поднявшись, Алиса поддела носком туфельки черенок лопаты, резко дернув ногой. Взлетев в воздух, лопата неожиданно пролетела сквозь Василия, чья фигура в этот момент стала расплывчато-зыбкой. Оглянувшись по сторонам, Алиса торопливо зашагала прочь. – Меня не забывай, – бросил ей вслед Василий. – А то ночью приду! Как только женщина скрылась из виду, он повернул голову в сторону Кати, все так же лежащей у могилы в бессознательном состоянии. Василий почесал затылок, в его взгляде читалась растерянная обескураженность. – Что ты натворил? – неожиданно раздался мужской голос. Спокойный, чуть хрипловатый голос уверенного в себе человека, разменявшего шестой десяток.