* * * Пролог Выкатившаяся из-за облаков луна осветила яблоневый сад бледным светом. От лёгкого ветерка покачивались ветви, отбрасывая причудливые ломаные тени, тихо шуршали листья и изредка глухо падали в подстриженную траву крупные перезрелые яблоки. Лопалась кожура от удара, брызгала сладким соком, приманивая на дармовое пиршество ароматным запахом ночных насекомых и мелких грызунов. Размытая от быстроты движения фигура перелетела через залитую лунным светом дорогу к каменной ограде, невесомо взмыла над острыми колючками, мягко спружинила при приземлении. Стороннему наблюдателю она наверняка показалась бы мороком, если бы не сопровождающая её по пятам, резко очерченная на пыльной земле, а потом и на камне высокой ограды чёрная тень, выдававшая с головой пробирающегося к усадьбе человека. Чуть слышно хрупнуло под подошвой сочное яблоко, подошва мягкой кожаной обувки поехала в сторону, фигура плавно взмахнула рукой, удерживая равновесие, и, негромко что-то прошипев, заскользила по призрачному при лунном свете саду в сторону темнеющей за деревьями усадьбы, иногда совершая какие-то непонятные прыжки, наклоны и вообще двигаясь, словно изломанная в суставах кукла. Только знающему человеку было бы понятно, что ночной гость таким образом обходит сигнальные магические нити, поставленные по всему саду. Тень прошуршала по мелкому крошеву щебёнки подъездных дорожек, спряталась в ещё более густой тени усадьбы, прокралась к приоткрытому окну, вгляделась сквозь трепещущие от сквозняка лёгкие ажурные шторы в залитое лунным светом помещение. Где-то сбоку глухо взрыкнули собаки, когда до них долетел чужой запах, заворчали от такой наглости и залились громким оглушающим лаем. Ночной гость быстрым коротким движением толкнул приоткрытую оконную створку, подтянулся и перебросил тренированное тело через подоконник, замер, вслушиваясь в пробуждающийся от громкого заполошного лая дом, мягко скользнул по натёртому паркету к двери в общий коридор и замер за портьерой. На улице послышались встревоженные голоса, заметались на стенах тени от вспыхнувшего во дворе света. Прозвучал отчётливый в ночи звук отпираемой щеколды, и тут же громко стукнула о стену крутнувшаяся на петлях дверка, выпуская на свободу собак из просторного вольера. Грохот тяжёлых лап и полный злобы лай под окном. – Окно открыто! Надо в доме смотреть! Поднимай боярина! Ну кто же знал, что именно сегодня сюда собак перевезут. Обычно в это время они находились в загородной усадьбе. Не повезло. И вроде бы всё разведано и подготовлено, а вот такой вариант как-то не предусмотрел. Была не была, пока возможность есть, надо действовать. Резко распахнутая дверь открыла взгляду пустой пока коридор и широкую дубовую лестницу на второй этаж. В один миг взлетел наверх, словно не заметив лакированных ступеней, сразу же скользнул к дверям спальни, замер на секунду, сканируя пространство внутри. То, что надо – спит, гадёныш. Отступил на пару шагов, ударил файерболом прямо в закрытые створки и сразу же шагнул вперёд, переступая через дымящиеся расщеплённые острые обломки, выпуская сдвоенную молнию из рук в сторону кровати. Отмахнулся от прилетевшего в ответ огня, стегнул через всю комнату свистнувшей тонкой водяной плетью. Взвился в воздух пух из рассечённой перины, тут же вспыхнул от нового огненного шара, опал на пол невесомым пеплом. Удар воздушным кулаком в упор был страшен. Ненавистное тело врага, истекающее кровью из обрубков рук, глухо шмякнулось о крепкую стену, от удара раскололась голова, брызнула чёрным на брёвна. Уже не человек, а труп сполз вниз, постоял миг на ломающихся под весом тела ногах и завалился на бок. Без контроля дело оставлять нельзя. Два файербола из левой и правой руки завершили начатое, и останки врага скрылись в гудящем пламени. Время вернулось к своему обычному ритму, и сразу же стали слышны крики тревоги на первом этаже дома. Пора уходить отсюда. Быстрый топот ног в коридоре, чья-то тень заслонила разбитый дверной проём и сразу же скрылась в ревущем огненном потоке. Пока за спину можно не опасаться. Ну нет у них мага воды. Впрочем, и собак у них сейчас не должно было быть! Осколки выбитого окна посыпались вниз, зазвенели по скату кровли. Щёлкнула по раме прилетевшая снизу пуля, уколола отлетевшей щепой. Ну да, по силуэту на фоне огня за спиной целят. Ловите ответ! Загудело внизу пламя, залило двор огненным заклинанием потока, завизжали обожжённые собаки, метнулись в сторону сада. Туда же отдалились и полные боли крики людей. А нечего было в меня стрелять! Дали бы спокойно уйти, и никто бы больше не пострадал. Да и сейчас нашли куда отступить – обратную дорогу перекрыли. Выскочил на черепичную крышу, пробежал на другую сторону ската, дзинькнули над головой запоздавшие пули, заскользил вниз, зацепился за водосток и, раскачавшись, чувствуя, как проседает под руками тонкая жестянка, полетел вниз по пологой наклонной, опираясь на сгустившийся, плотный, словно кисель, воздух. Земля ударила в ноги. Перекувырнулся через голову, метнулся в сторону, проскочил через заросли цветущих кустов с резким неприятным запахом и, отмахнувшись от прилетевшего откуда-то из дома ещё одного огненного шара, взлетел на гребень ограды. Замер, балансируя между острыми стальными шипами, оглянулся назад, на заходящихся в лае несущихся к забору собак, оскалился белыми зубами в довольной улыбке. Одним врагом стало меньше. Надо было, конечно, и мага добить, да теперь он никому не нужен будет. Хозяин-то мёртв, не сумел защитить. Остались родичи в загородной усадьбе, ими сейчас и займусь. Чёрный скоростной паровик тронулся бесшумно, покатился по утрамбованной колёсами дороге, оставляя за спиной горящую усадьбу, крики взбудораженной дворни и звонкий лай сторожевых собак за оградой. Собаки… И они не помогли, как и сторожевая сигнальная сеть, которую так легко удалось преодолеть. Ушёл легко, почему? Где охрана? И маг так поздно спохватился? Ладно, потом буду разбираться, а пока ходу. Можно и фары зажечь, а то мчащийся на полном ходу паровик без света сразу вызывает подозрения у стражи. А вот и она. Спохватились… Мимо пронёсся грузовик, набитый людьми в форме, за ним еле поспевала пожарная бригада. Давайте, давайте, а то ещё загорится что-нибудь лишнее. Помчался дальше, поглядывая на зажигающиеся в домах окна по улице. Проснулись соседи. Ещё бы от такого переполоха не проснуться. Не доезжая до поста стражи, на выезде из города остановился, достал трубку связи, набрал знакомый номер, сказал заветное слово. Тут же перезвонил ещё по нескольким номерам, везде повторяя одно и то же. Бросил телефон на пассажирское сиденье и вдавил педаль акселератора, проскакивая пост на огромной скорости. Никого. Или сюда ещё тревога не дошла, или постовые забили на службу и нагло дрыхнут в караульном помещении. Хочешь узнать, как в городе служба несётся, прокатись по ночному городу, и сразу всё понятно будет. Впрочем, мне это сейчас на руку. И, по крайней мере, в ближайшее время точно не помешает. Ночная мошкара клубилась в свете фар, налипала на ветровое стекло, летела под колёса знакомая до мельчайшей ямки дорога. Сколько раз сюда на разведку катался, всё вокруг обошёл. В свете фар высветились знакомые ворота, затормозил перед калиткой, выскочил наружу, даже не став глушить паровик. Накопители энергии рунического движителя полностью заряжены, их надолго хватит. Сразу же осмотрелся вокруг, просканировав двор и дом. Наверху несколько слабых отметок и всё. Первый этаж? Вот они где, голубчики, наследнички и родственнички, спрятались, все в одном зале собрались, завтрашний день обсуждают. И предупредить вас теперь некому, никто уже сюда не позвонит. Это мне повезло, что мы успели узнать о заговоре бояр во главе с моим названым братцем и об их завтрашнем выступлении. Пришлось работать на опережение и самую главную задачу брать на себя. Впрочем, это дело семейное, и посторонним я бы его всё равно не доверил. И вдвойне повезло, что в доме собралось всё змеиное семейство. Ну, не всё, конечно. Глава рода по причине своей дряхлости в этих мероприятиях участия уже не принимает, из городского дома не вылезает. Вот и решил я сначала к нему заглянуть, проведать, так сказать, а потом и за остальных приняться, передать огромный привет из прошлого. За ними дойдёт очередь и до остальных отделившихся родственников, перешедших в другие семьи. Вычищать заразу буду под корень и плевать, что против меня ополчится весь свет. У них даже калитка не заперта! Не ждали? Расслабились от спокойной жизни, меня уже в расчёт не принимали, списали. Благодарю! Шагаю во двор и закрываю деревянное полотно за собой, задвигаю щеколду. Тихо на дворе, только через окна пробивается глухой шум позднего застолья. Сторожа где? Не может быть такого счастья! Гуляете? Рано праздновать начали! Вот прямо на этот шум, через брызнувшие осколками стекла окна и ушли мои первые огненные шары, файерболы, если их по-умному называть. А по-простому – шары. Магический сканер показал живых, следовало их добить. Ещё один огненный шар, молния, и завершим всё потоком очищающего скверну пламени. Пусть сгорит всё это змеиное гнездо. Невиновных здесь нет! Даже дети подрастут и станут мне мстить. Оно мне надо? Нет! Жестоко? А по-другому нельзя. Вырастет второй такой Мангуст и будет моим детям мстить… Постоял во дворе в полной тишине, глядя на весело разгорающееся пламя, ещё раз просканировал окружающее пространство, никого в живых не осталось. Повезло прислуге в эту ночь оказаться за воротами усадьбы. Плотно затворил за собой калитку, развернул паровик и помчался в город, с каждым мигом всё больше и больше снижая скорость, пока совсем не остановился. Накатили воспоминания. Что дальше? Кто там, в списке, следующий? Нет, немного отдохну, хотя бы несколько минут. Переполох в столице поднимется, наверняка бунтовщики сразу же происходящее свяжут со мной, попробуют укрепиться, может быть, успеют объединиться и выступить, да и ладно, мне только проще будет их сразу всех одновременно прихлопнуть. Главное сделано, самой опасной твари больше нет, а с остальными рано или поздно я справлюсь. А к охоте на себя мне не привыкать… Откинулся на спинку сиденья, прикрыл глаза, вспомнилось пережитое за пролетевшее время. Поёрзал, устраиваясь поудобнее, отпустил сигнальную сеть на максимальную дальность, настроил на обнаружение людей. Пусть работает, пока я вспоминаю… Глава 1 Если кто-то думает, что после объявления меня наследником я начал жить безбедно, то глубоко заблуждается, а я сам даже не представлял, в какое глубокое и зловонное дерьмо влезаю. Была в самом начале правильная мысль от всего этого сразу устраниться, так ведь отговорили. И уговорили. Наобещали время на обучение, кучу умных советников, и я поверил. Слишком много всего в тот момент на меня навалилось. И надо было ещё тогда кардинально разобраться с моим названым братом, единственным сыном убитой мною в магическом столкновении гадюки, государыни нашей, супруги моего родного папаши. А как мне ещё называть женщину, приложившую свои цепкие ручки к уничтожению всего моего рода? Пусть я никого из них не знаю, но голос крови зовёт и требует отмщения. Можно было бы свалить всё на мягкосердечность моего отца, но если по мне, так это не мягкосердечность была, а инфантильность, неспособность принимать самостоятельные и взвешенные решения. Потому и отдал он бразды правления государством в руки супруги. Короче, все вокруг виноваты, один я остался весь в белом… А в столице меня мягко отстранили от власти, сославшись на мою молодость, полную некомпетентность и необходимость ускоренного обучения. Всё это было очень грамотно подано, я и поверил. Впрочем, это было близко к истине, свои возможности я прекрасно осознавал. Какой из меня правитель? Номинально я являлся официальным наследником, только все решения принимались ближним кругом, состоящим из выборных бояр. А я с радостью воспринял такое положение и занялся своими делами. Пошёл учиться. В Академию магии, о которой я много слышал и о которой давно мечтал. Ага, сбылась мечта идиота. Как-нибудь повспоминаю об этой учёбе, но это потребует много времени, так что как-нибудь в другой раз. Отучился я там, как положено – два с половиной года, попутно посещая разнообразные курсы и занятия по различным дисциплинам, таким, как политика, управление, экономика, обязательный этикет, куда же без него, проклятого. Учился обращению с оружием, холодным и огнестрельным, и к концу обучения начал разбираться, что за ношу взвалили на мои, окрепшие за эти годы, плечи. И что эта ноша эфемерная, от меня требуется только вовремя ставить подписи на подаваемых бумагах. Попытки вникнуть в то, что же я подписываю, не увенчались успехом. Сначала не хватало соображения и знаний, а потом уже стало поздно, реальная власть ушла к другим людям. И я оказался правителем без короны… или без государства, что будет точнее. Почему так получилось? Потому что не хватало знаний, связей во дворце и обществе, не на кого было опереться, не было своей преданной команды. Потому что мой дядька пропадал в своих постоянных экспедициях, больше опереться мне было не на кого, а против меня сразу же сформировалась опытная и сильная коалиция во главе с моим братиком… и почему я его сразу вместе с родителями не прикончил? Пожалел родную кровь? Нет, просто тогда не до него было, а он сразу же без мыла в… доверие влез. Но это всё я начал понимать, только отучившись определённое время в академии, повертевшись среди аристократических отпрысков, наслушавшись слухов и сплетен, набравшись хоть какого-то жизненного опыта, заимев верных друзей, на которых мог положиться, и пообщавшись с их родичами. Пацану, выросшему на заброшенной корабельной свалке, вывезенному туда спасшимися после дворцовой резни родственниками во время очередного боярского переворота, не от кого было набираться нужного опыта. И интригами владеть я не был обучен. Ничего не умел, не приспособлен был к столичной, а тем более к дворцовой жизни, так оно будет короче и понятнее. Но упорно учился, постигал новое из всех сил. После окончания академии вернулся во дворец и… оказался там абсолютно не у дел и, более того, меня наглым образом игнорировали почти все мои ближние советники. Вежливо, с велеречивыми разъяснениями. Никто не хотел выпускать из своих рук реальную власть и кормушку. И, к моему большому сожалению, теперь я всё это прекрасно понимал, как понимал и то, что выхода у меня из этой ситуации нет. Бескровного, имею в виду, выхода… В последнее время обстановка стала совсем тревожной, потому что подходило время инициации моего так называемого братца, и, сами понимаете, жить мне после этого оставалось совсем немного… Теперь я это прекрасно понимал. Сначала колебался, надеялся разобраться в сложившейся ситуации мирными способами, а она, ситуация, всё больше выходила из-под контроля. Противоречия с братцем и боярами росли с каждым прожитым днём, и выхода мирного я не видел. Или не хотел видеть из-за юношеского максимализма. К сегодняшнему дню мир вокруг меня замер в шатком равновесии. И песчинкой, нарушившей это хрупкое равновесие, оказалась весть, которую мне принесли мои друзья. Завтра меня собираются тихо убрать, и… в стране появится новый государь. Очередной боярский заговор. Так и оказался я на этой загородной дороге тёмной ночью, с закопчённой от дыма физиономией, с мрачным настроением и длинным списком имён, с которыми мне нужно разобраться в ближайшие часы, пока есть небольшая фора во времени, пока к делу не подключили силовые коллегии. Потом просто так их всех не прикончишь, будет следствие, суд… оно мне нужно? Лучше уж сам, своими руками, так оно надёжнее. Эта ночь началась с визита к братцу и закончится или моей безоговорочной победой, или… да что уж тут говорить, сдохну я, короче. До утра тело брата никак не обнаружат, для этого нужно войти к нему в спальню. А сделать это могут или утром, или в случае тревоги. Переворот они затеяли осуществлять ближе к обеду, а перед этим, как истинные царедворцы, намеревались выспаться. Пусть спят. До утра время есть, а тревога… Чем больше врагов уничтожу, тем лучше. Если в этой схватке победа останется за мной, то тревога будет мне по барабану. Некому её будет объявлять. А если проиграю, так в последнем моём бою меня будет греть мысль, что и братцу моему уже ничего не светит в этой жизни. Тревога поднимется, когда я начну резать главных заговорщиков одного за другим. Справлюсь ли я в одиночку? А у меня выхода нет. Вообще нет. Нет, вру. Выхода, как всегда, два. Тут или справлюсь, или лучше самому удавиться. Но я предпочитаю побарахтаться. Потом к делу подключатся мои друзья. Повяжем их кровью. Тогда и посмотрим, насколько они мне преданы. Возникает вопрос. А зачем мне такая власть? А привык я уже к ней за это время. Пусть она оказалась фиктивной, но всё равно это была власть. Слишком большие возможности она открывала. Теперь пришло время брать бразды правления в свои руки, и помогут мне в этом мои немногочисленные, к моему большому сожалению, друзья и их родичи. Ничего, главное, что они у меня вообще есть. Свой заговор я начал готовить загодя, и каждому моему товарищу в нём была отведена своя собственная роль. Особенно это касалось силовых коллегий. По счастью, именно через друзей, а точнее через их отцов у меня появился выход на армию и милицию. И сидеть мне на этой ночной дороге хватит, надо ехать в город и оповещать ожидающих моего сигнала бояр. Если удастся подмять под себя силовиков, то полдела сделано. Даже если они просто останутся в казармах и не выйдут на улицы, то это уже будет гарантированная победа. Пора жарить пятки остальным врагам. За это время у меня образовался длинный список. Что, думаете, неразумно? Можно ополчить против себя боярство и общество? Так оно в своём большинстве и настроено против. Поэтому придётся его основательно проредить. К счастью, молодёжь, в отличие от стариков-патриархов, думает немного по-другому, и при прежнем положении дел этой молодёжи ходу не будет, она так и останется даже не на вторых и третьих ролях, а вообще где-то на самых последних. Так что мои друзья зря не сидели, настроения среди боярских отпрысков были полностью изучены, определённые беседы проведены. Ждали моего решительного шага. Вот я сегодня и шагнул. После такой-то вести. Жить хочется, и жить хорошо. Начал с рода, разорившего мою семью и уничтожившего моих близких. И если бы была такая возможность, то я бы их ещё не один раз уничтожил. Жалею только об одном, что они слишком легко умерли… Загорелись жёлтым огнём фары, сигналка свернулась, и я помчался вперёд, к огням столицы. Ночи короткие, а дел впереди много. Пост на окраине так и пустовал, чернел безлюдными чёрными окнами, не подавая никаких признаков жизни. Я насторожился, не бывает так. А нет, зажёгся свет, замелькали в окнах суетящиеся силуэты. Проскочил по безлюдным улицам, вылетел на освещённую площадь и затормозил у большого особняка с распахнутыми настежь воротами. Внутрь заезжать не стал, там всё должно быть паровиками забито. Быстрым шагом прошёл к крыльцу через расступающуюся передо мной толпу вооружённых людей. – Все готовы? Отец моего друга, занимающий пост начальника дворцовой стражи, только утвердительно кивнул головой в ответ. – Начинаем действовать по плану. Удачи нам сегодняшней ночью… Вокруг почти полное безмолвие. Давно всё обговорено, каждый собравшийся знает порядок своих действий, и сейчас сразу же начали молча расходиться по своим машинам. Я, как паук в центре паутины, дёрнул за ниточки, и всё вокруг пришло в движение… Столица после этой ночи притихла. Противодействия как такового не было. Армия и милиция была на нашей стороне, а кто в здравом уме попрёт против такой силы? Правильно, никто. А со своими врагами я разобрался сам. Ночка выдалась тяжёлой и кровавой. И, думаете, я после этого спать перестал? Как бы не так! Вернулся утром во дворец, грязный и чёрный от копоти, прошёл в тронный зал, уселся, как был, в высокое кресло, и начал принимать доклады от возвращавшихся с улиц соратников. Немного расслабился, только когда убедился, что вокруг всё под контролем моих немногочисленных, но верных друзей. Роли и портфели заранее распределены и расписаны. Заговорщиков в живых не осталось, тот, кто мог что-то сказать против, притих в страхе. В течение нескольких дней брали под контроль управление в государстве. Впрочем, это я погорячился. Как брали? Где договаривались, где просто принуждали людей продолжать службу. Кнутом и пряником. Будет возможность, заменим своими людьми со временем. Что интересно, никто от своих мест не отказался, все согласились продолжать работу. Или не захотели отрываться от привычной кормушки, или просто побоялись. Ещё бы, мы же не одни уговаривали, с бойцами. И несогласных просто отправляли вон, если за ними никаких грехов не знали. А мы знали, и знали многое, потому что успели хорошо подготовиться. Неповоротливый маховик государственной машины начал потихоньку и со скрипом раскручиваться и вскоре заработал в полную силу. Столица понемногу успокаивалась, жизнь возвращалась в обычное русло. А я впервые вздохнул свободно. После вечернего совещания уже привычно подвёл итоги, распрощался и отпустил соратников, посидел в опустевшем зале, ещё раз обдумывая дела на завтра. Голова болит, устал, начал повторяться в мыслях. Нет, надо заканчивать с думами. Захотелось прогуляться, размять косточки, подышать свежим ночным воздухом. Чинно, как подобает властителю, сошёл по широкой дворцовой лестнице, шорох подошв глушился о ковры на белых мраморных ступенях. Караульные провожали взглядами, ни малейшим движением не нарушая ночное безмолвие огромного дворца. Бесшумно распахнулись впереди широкие створки входных дверей, на дёрнувшихся выйти следом за мной стражей только качнул отрицательно головой. Караульные поняли и остановились. Оглянулись на подоспевшего офицера стражи. Ну да, понимаю, что одному нельзя, но я же тут, рядом буду, никуда далеко отходить не собираюсь. И караул вокруг дворца ходит. Что со мной случится? Поставлю сигналку, и никто не подберётся незамеченным. Вот со ступеней спущусь и поставлю. Пусть голова только хоть немного пройдёт. Махнул рукой офицеру, вышедшему за мной на крыльцо. Переживает, волнуется. Ещё бы, с моим приходом и служивым хорошо, столько возможностей открылось для карьерного роста. Должности-то освободились. Хорошо-то как вокруг. Тихо и спокойно, цикады только поют, и месяц изредка просвечивает через облака. Боль, тесным железным обручем сжимавшая виски, потихоньку уходила. Захотелось пройтись по дорожке, подставить лицо прохладному воздуху, подышать полной грудью, радуясь молодости, силе и свободе. Налетевшее на месяц облако окутало тенью землю, хоть глаз коли. Зашелестел листьями лёгкий ветерок. Что за чужой запах? Надо всё-таки сигналку поставить! Земля рванулась к лицу, ударила в подбородок, закружилась перед глазами яркими кругами и… померкла… Как голова болит. Затылок раскалывается, во рту словно крысы нагадили, нос забит смрадной вонью. Разлепил глаза, пошевелился. Точнее, попытался пошевелиться, потому что ничего у меня не получилось. Скованные за спиной руки свело страшной болью. Затекли. А что за мерзкий запах? Это я лежу в своей блевотине, как ещё не захлебнулся. Голова плывёт, сильно тошнит. Осторожно постарался выпрямить ноги и не смог, упёрся подошвами в стену. Зрение начало привыкать к сумраку помещения, осмотрелся, как смог. Перевернулся на спину, коснулся затылком пола и чуть не взвыл от резкой боли. Ё-ё! Пришлось кое-как передвинуться к стенке, опереться на неё плечом, так лежать легче. И голову можно поудобнее пристроить. То ли большой сундук, то ли тесная каморка. Я даже выпрямиться в полный рост не могу, такая тесная. И такая же низкая, даже пытаться встать не буду. Бесполезно. Через щели над головой пробивается свет и не похоже, что дневной. Почему не получается себя полечить? Опять блокираторы? От этой небольшой попытки заломило виски, сразу заболела голова. Почему так плохо? И тошнота всё время. Качает сильно. Качка? Я на корабле? Зачем? Проще было сразу прибить, чтобы не мучился. Или у моих похитителей как раз другое желание? Чтобы я наоборот, помучился? Так уже хватит, сил моих больше нет. Закрыл глаза, постарался отодвинуться подальше от липкой зловонной лужи. Поплыл по мягким волнам забытья. Удар в лицо холодной солёной воды заставил захлебнуться, закашляться, морщась от проснувшейся головной боли и от воды, попавшей в рот и нос. Защипало затылок и ободранные руки. Облизнулся жадно, сделал глоток. Солёная и горькая! Но во рту всё равно стало немного легче, пропала сушь. И дышать стало легче. Издевательский хохот вверху и отрывистые слова на незнакомом языке привели в чувство быстрее вылитого ведра воды. Зажмурился, повернул голову набок, проморгался, дождался, пока глазам перестанет мешать солёная вода. Попытка сначала встряхнуться привела к новому приступу головокружения и резкой вспышке сильной головной боли. Поэтому пришлось осторожно повернуть голову набок, дать стечь воде с лица, опасаясь даже этого медленного движения. Скалящиеся в широком проёме китайцы… Эти-то откуда взялись? Стоп! Как я тут оказался? Так оно вернее будет. Где столица и где китайцы? Это на дирижабле сколько дней к ним лететь нужно, а лодкой так и вообще не доберёшься. А я точно на лодке, солёная вода об этом ясно говорит. Как я мог сюда попасть? Ещё один водопад холодной солёной воды в лицо принял с долей какой-то, неожиданной для себя, радости. Очередное ведро окончательно смыло с пола остатки моей слабости и привело в чувство меня. Вода с громким журчанием быстро стекла через многочисленные щели между досками. Наверху неразборчиво залопотали, захихикали, начали тыкать в меня грязными пальцами с ободранными ногтями. Ничего не понимаю. Грозный рык, и смеявшихся словно ветром сдуло. Понятно, начальство появилось. Может, хоть что-то узнаю? Широкое толстое лицо заслонило проём, лишив его скудного света. Только и успел заметить, что оно лоснится от довольства. Всё, больше ничего не видно. – Очнулся, руськи? – хоть язык и ломаный, но тем не менее понятный. – Ты кто?