— Я не принц, наследник нижнего уровня означает совсем другое… — Уолр развёл руками. — А, называйте как хотите. Но я не хотел щеголять статусом. — Вы же озвучили его нашим гостям, — заметил Горчаков. — Все мы не чужды тщеславия… — Уолр согнулся, положил подбородок на тросточку. — Я готов к откровенному разговору, командир. — Что вы знаете о Стирателях? Я спрашиваю лишь потому, что экипаж высказался за доверие к вам. Уолр некоторое время молчал, прежде чем ответил: — Не так много, как вы думаете. — Но больше, чем Ракс до недавнего времени, — продолжал давить Горчаков. — Кто знает пределы Ракс… — Уолр глянул на Ксению, но не нашёл в её взгляде поддержки. — Хорошо. Никаких тайн. Три года назад, если использовать ваши меры времени, к нам пришёл человек. Он выглядел, как обитатель Земли, был одет, как обитатель Земли, говорил на языке космофлота и вёл себя совершенно нормально. Проблема была в одном — мы не знали, как человек вообще оказался на материнской планете Халл-три! Корабля нам обнаружить не удалось, ни при посадке, ни после… э… задержания гостя. Со всей любезностью, конечно же. — Он представился? — спросил Горчаков с любопытством. — Нет, — Уолр вздохнул. — Он вообще не отвечал на вопросы, между собой мы звали его посланником. Могу показать вам изображение, но вряд ли оно что-то даст. Мужская особь, возраст около двадцати пяти лет, европеоидная раса. Человек потребовал встречи с кем-то, облеченным властью. Отверг несколько персоналий, включая первого наследника нижнего уровня. К моей радости, я его устроил. — Изображение всё-таки покажите, — попросил Горчаков. — Непременно. Но мы сверили его с базами данных, в доступных нам его нет… Итак, я пришёл на встречу. Человек ждал меня в очень уютных помещениях, которые мы ему предоставили. Честное слово, я сам бы там провёл несколько лет с большим удовольствием! — Удерживали? — спросила Ксения. — Так он никуда и не рвался! Ждал переговоров. Когда я пришёл, и мы обменялись дружелюбными приветствиями, человек стоял у окна и с явным удовольствием ел виноград. Я спросил, всё ли его устраивает, он рассыпался в комплиментах. Потом поинтересовался, как мы относимся к людям. Я заверил его в большом уважении к человеческому виду, похвастался недавно полученным званием академика в хуманологии. Тогда наш гость спросил, как мы отнесёмся к тому, что существующая система отношений в Галактике подвергнется трансформации, после которой человечество займёт главенствующее положение, а мы станем осуществлять контроль над прочими культурами… не допуская их чрезмерного развития. — Так и сказал? «Чрезмерного»? Уолр развёл руками. — Да. Я сказал, что мы очень дружелюбны, что мы желаем всем добра и не хотели бы никого сдерживать. Человек засмеялся, сказал, что наше согласие будет наилучшим результатом для всех. А потом умер. — С вашей помощью? — спросила Ксения. — Ну что вы! Зачем? Нет, он закрыл глаза и умер. Я решил, что он подавился виноградом и некоторое время пытался ему помочь. Знаете, есть такой приём, подойти сзади… — Знаю, — сказал Горчаков растерянно. — Просто взял и умер? Причина? — Мы вскрыли тело, когда поняли, что все наши усилия по реанимации ни к чему не приводят. Никаких причин, совершенно никаких. Единственное, что нам удалось выяснить — это не была обычная человеческая особь, выросшая естественным путём. — Клон? — понял Горчаков. — Да, что-то вроде клона. Очевидно, он был выращен ради одной миссии, а выполнив её, самоуничтожился. Мы сочли появление этого человека каким-то психологическим экспериментом со стороны Земли. Даже разработали несколько теорий… — Уолр опять вздохнул. — Когда возникла проблема в секторе, я заподозрил связь и решил понаблюдать за происходящим лично. Но полной уверенности у меня не было. Пока мы не увидели передачу с корабля Стирателей. Они неуловимо похожи, знаете ли. Тот человек и двое с корабля. Горчаков прошёлся по каюте. Спросил: — Ксения, вы что-либо понимаете? Ксения покачала головой. Похоже, что она пребывала в замешательстве. — Командир, тут многое не сходится… — Клянусь, я говорю правду! — воскликнул Уолр. — Верю, — сказала Ксения. — Но давайте сложим все известные факты? Достаточно долгое время некая сила провоцирует военные конфликты в самых разных мирах, не давая цивилизациям развиться до межзвёздного уровня. Сила это настолько могущественна и скрытна, что даже мы не подозревали об её существовании, за исключением одного-единственного эпизода. — Так, — подтвердил Уолр. — И при этом три года назад у вас появился из ниоткуда человек, который поинтересовался, возьмёте ли вы на себя полицейские функции после уничтожения Соглашения? — Выходит, что так, — снова согласился Уолр. — Плоховато сочетается, — сказала Ксения. — Дальше. Ваш вид — худший кандидат на роль полицейского в Галактике. Большинство Халл в обеих ваших цивилизациях вообще не интересуются космосом, это раз. Ваша агрессивность, что удивительно, всегда направлена лишь внутрь, на представителей вашего собственного вида, — это два. Ни в одной из версий реальности вы не становились такой экзистенциальной угрозой, как люди, Феол или Ауран! Вы предпочитали сотрудничать. — Мы такие, — скромно сказал Уолр. — Возможно, это особенности нашего трудного детства, когда в тёмных норах мы ловили и пожирали своих неразумных братьев и сестёр. Поэтому мы и сочли появление посланника проверкой со стороны Человечества. — А меня тревожит нестыковка между кораблём и этими… гуманоидами, — Горчаков так и не смог назвать их людьми. — Когда «Стиратель» сражался с Халл-два, когда он подчинил себе Марка и атаковал Ракс — это походило на искина. Знаете, на такого злобного искина из фильмов ужасов, который хочет уничтожить биологическую жизнь. И вдруг гуманоиды! Ещё и маскирующиеся под людей! — Они могут управлять искинами, заставляя тех уничтожать цивилизации, — возразила Ксения. — Но зачем? Такая бессмысленная злоба… — У меня есть версия, которая мне очень не нравится, — сказала Ксения. Валентин кивнул. — Да. У меня тоже она есть. Даже не хочется озвучивать, если честно. — Вы, конечно же, говорите о человечестве из первоначальной реальности? — спросил Уолр. — Из той, которую уничтожили и отправили в небытие трое взбунтовавшихся искинов? Ксения молча кивнула. — Это вроде бы сходится, — сказал Халл. — Очень развитые психопаты, повелевающие могущественными искинами и презирающие иные разумные виды. Они могли уцелеть, находясь вне нашей реальности в моменты её правки. К примеру… — он задумался. — К примеру, один из их кораблей, использующих перемещение в червоточинах, вошел в гиперпространство крайне неудачно. И провёл там десятки, а то и сотни лет. Когда он вышел, мир уже был многократно переправлен, от прежней цивилизации остались только трое спрятавшихся Ракс. Понимая, что произошло нечто странное, остатки прежней версии человечества затаились у далёкой звезды, которую не затрагивали ваши действия. Вы же наивно считали… — Уолр, — сказала Ксения. — Не надо проговаривать вслух то, что мы все понимаем. — Извините, — вздохнул крот. — Я честно признаю, что мне полегчало. Если даже Ракс не предвидели опасности, что уж говорить о нас! Некоторое время они молчали. Валентин смотрел на Уолра и думал, доверяет ли его словам. Потом спросил: — И как вы сейчас относитесь к предложению посланника? — В целом оно мне не нравится, — сказал Уолр. — Но… если эта сила, когда-то правившая миром, вернулась, если она намерена вновь взять власть, привести все цивилизации в подчинённое положение… То, возможно, мы смогли бы как-то смягчить последствия? Теперь он был абсолютно серьёзным. — Мы не приемлем давления, командир. По той же причине, по которой не хотим давить сами. Это не наш метод! Но если нам предложат стать чем-то вроде амортизатора… прокладки между безжалостной силой и несчастными слабыми культурами… Может быть, оно стоит того? Мы смягчим ужасы тирании. — Спасибо за откровенность, — сказал Валентин. Он хотел сказать что-то ещё. Про миллионы людей, в своё время выбравших служение жестокой власти и оправдывающих себя тем, что они хотя бы чуть-чуть облегчат жизнь простого народа. Про всех предателей, коллаборационистов и приспособленцев в земной истории. Не ради того, чтобы заставить принца и академика передумать, а просто чтобы выговориться. Но в этот миг по «Твену» что-то ударило. Корабль вздрогнул и будто перевернулся, Валентина бросило к потолку, он приложился о панель головой — и удивлённо подумал, что в кои-то веки старомодная мягкая обивка оказалась нужна. Ксения была куда ловчее его, она повернулась в воздухе, смягчила удар о потолок кулаками и коленями, после чего вновь приземлилась на пол, куда мягче, чем Валентин. Уолр, вцепившийся в кресло, удержался на месте, только выпустил тросточку. — Вот это номер! — выкрикнул крот. Валентин поднялся, помотал головой. Нет, всё нормально, даже сотрясения, кажется, нет… — В рубку! — крикнула Ксения, бросаясь к двери. Мгновение Валентин с замиранием сердца ждал — откроется ли замок. Если это снова Марк… Дверь открылась. — Командир, вы нужны в рубке, — сказал Марк. Ровно с той долей тревожности, которая должна была подчеркнуть опасность ситуации, но не вызвать паники. Валентин выбежал вслед за Ксенией. Корабль затрясся и заскрежетал. Теперь это был не гулкий одиночный удар. Казалось, что туша корабля что-то задевает, будто старая подлодка ползёт у самого дна, цепляясь за минные тросы. — Марк, дорогой, ты можешь это прекратить? — выкрикнул Уолр, оставаясь в кресле. — Простите, но не имею такой возможности, — ответил искин. — Тогда можно я посижу, крепко держась за подлокотники? — Разумеется, — согласился искин. Одно из величайших преимуществ искусственного интеллекта перед биологическим — полноценная многозадачность. В данный момент Марк разговаривал практически с каждым членом команды: с разными интонациями, кому-то советуя, кому-то приказывая, кого-то просто утешая. Также он варил суп на камбузе, чинил засорившийся роторный насос в третьей канализационной магистрали и прочищал фильтры воздушной очистки в носовом отсеке. Ещё одной частью сознания он смотрел старый мультипликационный сериал, снизив свои мыслительные способности и скорость восприятия до человеческих. Ну и, конечно же, Марк пытался спасти корабль, который был для него телом, домом и работой.