Я подняла руку, чтобы потрогать свои горячие щеки. Что, блять, только что произошло? Глава 17 Михей Я смотрел, как она убегает в ванную, пока мое сердце билось в неровном ритме. Я уже убивал людей голыми руками и не чувствовал ни малейшего трепета внутри, так почему-то я стал таким из-за какой-то девчонки? Мои кулаки сжимались и разжимались, губы покалывало от невинных поцелуев, которые я дарил ей, и не очень невинных в промежутках между ними. Какого хрена она со мной делала? И какого черта она так долго сидела в ванной... пряталась от меня... От всего, что мы сделали? Блядь, я не знал. Все, что мне было известно, так это то, что я ни за что на свете не оставлю эту девушку одну. Она никак не могла сбежать от меня, если только один из этих тупых ублюдков не выполнит свое обещание и не убьет меня. К ее несчастью, меня было не так-то просто убить. Нет, она решила свою судьбу, когда так ахуенно отреагировала на меня. Когда она кончала в моих объятиях... когда она поцеловала меня в ответ... Я бы стал... стал бы центром ее вселенной. Единственный, блять, мужчина, который мог обладать ею настолько, что ее день начинался и заканчивался бы со мной. Я чувствовал, как кровь бурлит в моем теле от одной мысли о том, что я обладаю ею. Она принадлежала мне и только. Я скорее бы сжег нас двоих в пламени собственной гибели, чем отпустил бы ее - или позволил принадлежать кому-то еще. Давать ей время вдали от меня было гребаной ошибкой. Не убить Гаррета Джонса, когда он решил поухаживать за ней, было моей первой ошибкой в отношении нее. Но это уже никогда не повторится. Если бы я был гребаным чудовищем в ее кошмаре, это все равно был бы ее кошмар. Она собиралась владеть мной так же безраздельно, как я владел ею. Я замер и смотрел на нее, когда дверь ванной комнаты со щелчком открылась. Она вышла с полотенцем, обернутым вокруг ее маленького тела, избегая моего взгляда, и направилась в спальню, мягко закрыв дверь за собой. Я уставился на комнату, которую она только что освободила, задаваясь вопросом, будет ли она прятаться в спальне от меня до конца дня. Было еще рано. До захода солнца оставалось несколько часов, и я взял целый выходной, чтобы побыть с ней, хотя технически у меня не было выходного. В связи с тем, что я работал практически всегда, меня не было дома в любое время дня и ночи. Она открыла дверь и вышла, одетая в леггинсы и другую футболку, которая была ей велика. Когда она выходила, ее глаза были устремлены в пол и выглядели неуверенно. Такой вид ей не очень шел, и мне захотелось подойти к ней и поднять ее подбородок, пока она не покажет мне свои зеленые глаза. Может быть, я и не мог читать ее мысли так хорошо, как хотелось бы, но, по крайней мере, когда она смотрела на меня, у меня была какая-то догадка. Сейчас же ее лицо было опущено, и я не знал, что с этим делать. Она подошла и села рядом со мной, оставив между нами некоторое пространство. Я немного понаблюдал за ней, затем протянул руку, взял пульт от телевизора и включил его. Она повернула голову в мою сторону, ее глаза слегка расширились от удивления. Я выбрал фильм, названия и сюжет которого я не знал, но Лейни, похоже, понравилось, потому что она вернула свое внимание к экрану и постепенно устраивалась на подушке. Между нами все еще оставалось небольшое пространство, которое было почти невыносимым. Я оставил его в покое и смотрел на экран, не обращая особого внимания. У нас был спокойный день. Я даже не мог вспомнить, когда в последний раз проводил время подобным образом. Детство научило меня всегда быть начеку. Не проходило и дня, чтобы я не готовился к очередным побоям от своего старика. Но это было другое. Я больше не был маленьким мальчиком, боящимся собственной тени. Мой старик был мертв, а рядом со мной сидела Лейни, ее сладкий естественный запах дразнил мои ноздри и мешал думать. Когда фильм закончился, солнце уже садилось. Мы остались на своих местах, когда экран потемнел после титров. Я считал ее дыхание. Делал это с самого начала фильма. Она слегка вздрогнула, когда я встал перед ней и протянул руку. Девушка настороженно посмотрела на нее, затем нерешительно положила свою ладонь на мою и позволила мне поднять ее с дивана. Тихонько я провел нас на кухню, усадил ее на кухонный табурет и полез в холодильник, доставая оттуда ингредиенты для простого блюда - курицы по-альфредо. Все это время я чувствовал на себе ее взгляд, хотя мы оба молчали. В таком же духе прошла и остальная часть ночи. После ужина мы стали готовиться ко сну. Я чувствовал на себе ее взгляд, когда ей казалось, что я не обращаю на нее внимания. Но я был внимателен. Так было уже три года. В этой девушке не было ничего, чего бы я не знал, за исключением ее мыслей, но я с нетерпением ждал возможности разобраться в этом - и как можно скорее. Она бы достаточно быстро поняла, что со мной не будет такого понятия, как секреты. Я позволил ей занять ванную, предпочитая сам готовиться ко сну на кухне, даже если в ванной была двойная раковина. И неважно, что в тот день я глубоко засунул пальцы в ее маленькую сладкую киску. Что-то подсказывало мне, что она все еще очень настороженно относится ко мне, стараясь сохранить между нами, как можно большую дистанцию. Покачав головой, я вернулся в спальню, снял футболку и джинсы и забрался на кровать. Никогда еще я не ложился спать так рано. Обычно меня не было дома, я либо направлялся в бар, либо, если там была игрушка, с которой я мог поиграть, на одном из складов “Королевской рати”. Но вот я забрался в постель, чтобы уснуть в десять часов вечера. Дверь ванной комнаты со щелчком открылась, и я наблюдал за тем, как Лейни, наконец, вошла. Я позволил своим глазам блуждать вверх и вниз по ее телу, от того, как свободно струились ее волосы по спине, до огромной черной футболки, в которую она была одета - черной футболки, которая, я был уверен, давно затерялась в глубине моего шкафа - и ее маленьких шорт для сна, ее голые ноги, выглядывающие из-под ткани. Они были худыми и стройными, и в памяти всплыл образ того, как она обхватывает ими мою талию. От этой мысли я слегка сдвинулся на кровати, продолжая наблюдать за ней. Маленькие, изящной формы ручки теребили ткань, демонстрируя ее чувства. Я настолько привык к тому, что она скрывает свои мысли и проявления, что не знал, что делать с этой нервной девушкой, стоящей передо мной. Она немного постояла у порога, глядя на свои босые ноги, шевелящиеся пальцы.