Я развернул ее и крепко обнял своими руками, прижимаясь к ней вплотную, наслаждаясь ощущением ее тела. Я был уверен, что она, наверное, чувствует тяжелый стук моего сердца, бьющегося в грудную клетку. Я ничего не мог сделать, чтобы контролировать захватившее меня чувство или даже реакцию своего тела на нее. Черт, как я мог? Не тогда, когда мне казалось, что эта крошечная девочка разнесет меня на куски. Я стянул марлю, обернутую вокруг пулевого ранения на животе, и выбросил ее в мусорное ведро. Лейни все это время наблюдала за мной, ее глаза были сосредоточены на этом. Это было уже даже не так плохо, и я всего лишь едва ли ощущал жжение. Я завел нас в душ и расположил так, чтобы при включении крана большая часть холодной воды попадала мне на спину. Она все еще дрожала рядом со мной. И я крепко обнял ее. Только когда в пространстве между нами поднялся пар, а вода стала почти невыносимо горячей, она посмотрела на меня. Ее глаза были широко раскрыты, а губы распухли от того, что она так часто их кусала. Я провел рукой по ее щеке и оглядел ее. Она протянула руку, как будто хотела коснуться пулевого ранения. Я остановил ее и смягчил свой отказ, поднеся к губам и поцеловав внутреннюю сторону ее запястья. Она вздрогнула, возвращая меня к текущим действиям, и я потянулся за бутылочкой с шампунем, которую она принесла с собой, когда я отвез ее в трейлер за остальными вещами. Я выдавил щедрую порцию, втирая жидкость в ее длинные волосы. Его запах - ее запах - вливался в пространство между нами. Все в ней вызывало у меня привыкание, даже этот цветочный аромат, который, казалось, преследовал ее повсюду. Она позволила мне вмассировать шампунь в кожу головы, после чего я направил ее голову под струю, и меня охватило чувство удовлетворения от того, что я могу заботиться о ней таким образом. Я быстро привел ее в порядок, тщательно ухаживая за всеми моими любимыми местами... Ее соски, ее киска, эта милая маленькая впадинка возле бедер, изгиб ее шеи. Она наблюдала за тем, как я накрыл его ладонью, ожидая, когда страх — или настороженность — овладеет ею. Ни одно, ни другое так и не появилось, и она не отодвинулась от меня. Наконец, когда она закончила, я быстро помылся и выключил воду. Я вывел нас из душа и обернул вокруг нее огромное полотенце, прежде чем взять одно для себя. Несмотря на раннее утро, на улице было жарко, но она все равно дрожала, прижимаясь ко мне. Я привел нас в комнату. Мы зашли в гардеробную в спальне. Быстро перевязав рану, я почувствовал на себе ее взгляд, пока мы одевались. Я оделся в черные джинсы и черную футболку, похожую на ту, в которой она легла спать накануне вечера, и, повернувшись, обнаружил, что она взяла пару моих серых треников, несколько раз закатанных по ногам, и одну из своих футболок большого размера. Ее подбородок вздернут, в глазах появился вызов, как будто она провоцировала меня что-то сказать ей по этому поводу. Я усмехнулся и потянулся за носками и ботинками. Отошел к кровати и сел на край, надевая их. Она последовала за мной, прислонившись к дверному косяку и глядя на меня. -Куда ты идешь? Я замер и поднял на нее взгляд. В ее голосе было что-то не то, но я не мог понять, что именно. -У меня есть кое-какие дела, о которых я должен позаботиться. Она нахмурилась. -И когда ты вернешься? -Я не знаю. Поздно, - ответил я, чтобы она знала, что ждать не стоит. Она нахмурилась, обдумывая мои слова, затем ее выражение лица расслабилось. Закончив, я некоторое время наблюдал за ней, затем встал и подошел к девушке. Она откинула голову назад и не сводила с меня глаз. Я взял ее за подбородок и провел большим пальцем по ее нижней губе. Она не отстранилась от меня, но в ее глазах было что-то такое, отчего мне не хотелось уходить от нее... даже больше, чем я уже чувствовал. Но мне нужно было кое-что сделать, и я уже позволил ей отвлечь меня сверх всякой разумной меры. Я наклонился и прижался к ее губам крепким поцелуем. Когда я отстранился, ее глаза были по-прежнему закрыты, а щеки раскраснелись. Я произвел на нее гораздо большее впечатление, чем она могла предположить. Моя челюсть сжалась, когда я оглядел ее. Блять, как, черт возьми, я должен был просто уйти? Мне потребовалась каждая унция самообладания, чтобы отстраниться от нее и выйти за дверь, направляясь к своему мотоциклу, стоявшему в гараже. *** Был уже полдень, когда я смог покинуть центр распространения наркотиков, который мы держали на одном из складов “Королевской рати”, и поехал в Parker Homes, один из худших районов Сакраменто. Это было даже хуже, чем тот дерьмовый район, в котором выросла Лейни, по другую сторону шоссе от ее дома. Но для нее все это было в прошлом. Будь моя воля, она бы до конца жизни не ступила ни на ту, ни на другую землю. Подъехав к парку, я осмотрел окрестности, соблюдая особую осторожность. В этом районе обитали все худшие представители человечества. На мне была куртка “Королевской рати”, и это обеспечивало некоторую защиту, но также создавало мишень на моей спине. Но когда я выбивал из кого-то дерьмо, я хотел, чтобы было понятно, что это именно силовик из МотоКлуба “Королевская рать” выбивает из них дерьмо. Я нашел свою цель на окраине парка. В воскресенье здесь было не так многолюдно, как я предполагал, но я ожидал, что люди начнут выходить из своих домов, когда на улице не будет стоять адская жара. По спине текли бисеринки пота, и это нисколько не ослабляло моего гнева. Если что и было, то только для того, чтобы я почувствовал себя... Жаждущим насилия Не повезло этому ублюдку, Коннору Бриггсу. Я спрыгнул с байка и направился к красной горке, где и лежал этот ублюдок: голова на дне горки, ноги чуть приподняты. Его лицо закрывала синяя кепка, но я бы узнал этого урода в клоунском костюме. Полный грим и прочее дерьмо. Я подошел к нему. Он был маленьким и худым. Годы злоупотребления наркотиками сделали свое дело с его телом, и в этом маленьком ублюдке всегда было что-то подозрительное. Вероятно, он лежал и ждал, когда появится следующий клиент. Я поднял кепку, и его карие глаза распахнулись. -Что за хрень, чувак...? Он замолчал, гнев улетучился из него, когда он заметил, что это я. Он быстро сел, но в спешке потерял равновесие и упал с горки на щепки внизу. Его жирные каштановые волосы едва шевельнулись от падения.