-А когда ты вообще бываешь в духе? - спросила она. Мои губы дернулись, желая улыбнуться, но затем она скользнула рукой вниз между ног, ее пальцы ласкали клитор. Это сгладило все мои сомнения, и я с восторгом наблюдал за ней. -Вот так, детка. Блядь, ты такая охуенно сексуальная, когда играешь с собой для меня. Тебе это нравится? Тебе нравится трогать себя, пока я смотрю? -Блядь, Михей, - выдохнула она. -Продолжай, - потребовал я. -Давай сильнее. Быстрее. Я продолжал свои движения. Я был так близок к тому, чтобы кончить. Еще немного. Блядь. -Михей, - простонала она. -Давай со мной, дорогая, - сказал я. И это было все, что требовалось. Ее спина выгнулась дугой, ноги подергивались, когда она кончала, и ее оргазм вызвал мой собственный. Я выплеснул свою сперму ей между ног, дав растечься по обоим ее отверстиям. Ее мышцы напряглись от этого ощущения. Ебать. Я быстро стянул трусики с ее ног и раздвинул их, после чего легонько шлепнул по ее киске. -Эй! Зачем это было нужно? Я улыбнулся. -Эта дырочка моя, не так ли, детка? - она покачала головой. -Нет? - мягко спросил я и снова шлепнул ее. Она издала еще один вопль и попыталась сомкнуть ноги, но я держал их неподвижно. -Это, блядь, мое. И никто никогда не увидит эту мою киску, ты понимаешь? -Ты слишком торопишь события, говоря такой бред. Я издал небольшой смешок. -Ты думаешь, я шучу? Думаешь, я не убью любого ублюдка, который посмеет прикоснуться или увидеть то, что принадлежит мне? Ты не думаешь, что я так же сильно привязан к этой хорошенькой маленькой киске, как и к каждому сантиметру тебя? Я запустил пальцы между ее мокрыми складками, наслаждаясь видом моей спермы на ней. Она прерывисто вдохнула, но ничего не сказала - в ее глазах двигались страх и возбуждение. Я улыбнулся, довольный, когда обхватил ее киску. Она закрыла глаза с тихим стоном. Теперь она это понимала. В ней не было ничего, что не принадлежало бы мне. И как я был к ней привязан. Я не позволю ей уйти, и никому не позволю отнять ее у меня. *** Когда я вез ее в школу, атмосфера между нами была натянута. Она ничего не сказала за время короткой поездки, отвернувшись от меня, глядя в боковое окно. Я наблюдал за ней при каждом удобном случае и знал, что она чувствует на себе мой взгляд. Я подъехал к школе и припарковался, оставив внедорожник простаивать на обочине. Мы приехали достаточно рано, и у меня еще было время побыть с ней, прежде чем мне пришлось отпустить ее на восемь часов. Она повернулась ко мне. Ее глаза, как обычно, были нечитаемые, но сегодня в них было что-то особенное. Что-то, в чем мне хотелось затеряться. Когда она ничего не сказала, я заговорил, спросив ее о том, что хотел узнать с того момента, как нашел ее. -Что произошло в тринадцать лет, что заставило тебя пропустить школу? Она была поражена моим вопросом. -Откуда ты знаешь, что в тринадцать лет что-то произошло? - я не ответил ей. -Ты знаешь, что есть граница, которая переходит в область жуткого, и ты определенно ее переступаешь. Я сдержал желание улыбнуться ее словам. Если она считала, что существует грань, которую я не переступлю, чтобы полностью владеть ею, то она плохо меня знала. Я ждал ее ответа. Выпустив небольшой вздох, она ответила: -Мой отец. Однажды ночью он напился, проиграв в азартные игры деньги, одолженные у "Королевской рати", и, зная, что не сможет сразу расплатиться с клубом, решил выместить свою злость на мне. Наверное, я просто оказалась не в том месте и не в то время. В ее голосе невозможно было скрыть горечь и обиду. Я сжал кулаки на рулевом колесе и стиснул челюсть. Она внимательно наблюдала за мной. -Не убивай его. Я повернулся к ней. -Ты все еще любишь этого ублюдка после всего того дерьма, через которое он тебя протащил? Господи, ты была всего лишь ребенком, и в твоей медицинской карте было написано, что ты упала с лестницы. Ты же, твою мать, не падала ни с какой лестницы, правда? Она облизала губы, и впервые ее глаза не были нечитаемыми для меня. Маска сползла, и я увидел ее боль. Черт возьми, я хотел уничтожить весь мир за это выражение ее лица - я хотел уничтожить Оззи Рейеса. -Я не хочу, чтобы его кровь была на моих руках. -На твоих руках ее и не будет, - хрипловато ответил я. Она будет на моих, и я позабочусь о том, чтобы она насквозь пропитала обе мои руки. Настолько, что я даже не смогу их видеть. Я посмотрел на ее маленькие, изящные руки. Золотой браслет, который я подарил ей, блестел в лучах солнца. Она все еще носила его, застежка держалась крепко. Девушка покачала головой. -Если ты сделаешь это для меня, то да, это будет на моих руках. Если у тебя нет совести, когда речь идет об убийстве людей, это не значит, что у меня ее нет. То, что я позволяю тебе прикасаться ко мне, не означает, что я не против того, что ты делаешь. Мне просто... проще зарыть голову в песок, чем задуматься об этом. Мне должно быть противно, что я вообще позволяю тебе прикасаться ко мне, не говоря уже о том, что я разваливаюсь на части. Я обхватил ее за плечи и притянул к себе. Она подняла на меня глаза, и тут словно прорвало плотину, потому что я увидел в ее глазах целый мир эмоций. Она прижалась ко мне ближе, как бы ища у меня утешения. -Отвращение - это последнее, что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь к тебе, - уверенно сказал я. -Это не делает все это правильным. Я пожал плечами. -Возможно, нет. Но я уже сказал тебе, что ты моя. Я буду продолжать прикасаться к тебе, и ты будешь продолжать разваливаться в моих объятиях. Она зарылась лицом в мою грудь, но не раньше, чем я уловил намек на ее улыбку. -Пожалуйста, не убивай его. Не ради меня. Я не думаю, что смогу справиться с этим... Она прижалась ко мне, и я крепко обнял ее.