После этого мы быстро закончили принимать душ, и Миха молчал, пока мы готовились к нашему дню, хотя я все время чувствовала на себе его взгляд. Наш утренний распорядок сильно отличался от того, каким он был для меня, когда я еще жила в трейлере с папой, и я с некоторым удивлением поняла, что редко вспоминаю время, проведенное в трейлере после приезда сюда. Я даже не скучала по нему. Или по ожиданием отца, что я буду бесплатно работать в подвале. Как и каждое утро, мы ехали в школу в тишине. Миха был неразговорчив, как и я. Было что-то успокаивающее в том, чтобы сидеть в его внедорожнике, когда он отвозил и забирал меня из школы. Это были самые яркие моменты всего моего дня. Я посмотрела на него, когда он остановился, уже ожидая поцелуя. Мои губы сжались, а щеки слегка покраснели, когда я заметила на его лице выражение веселья. Я надулась и уже собиралась отвернуться, когда он обхватил меня сзади за шею и притянул к себе. -Хорошего дня, дорогая, - пробормотал он мне в губы, нежно целуя. Я вздохнула в его губы, когда он углубил поцелуй и отстранился. Я улыбалась, когда вылезла из машины и направилась к школе. Глава 22 Михей Я вошел в бар, чувствуя себя отлично. Я даже не мог вспомнить, когда в последний раз ощущал такую легкость. Возможно, вскоре после того, как я убил своего старика и навсегда увез Романа из этого чертова дома, зная, что нам никогда не придется сталкиваться с насилием. Но это ощущение легкости длилось недолго. Не было ничего светлого в том, чтобы жить на улице подростком, пытаясь обеспечить безопасность своего младшего брата. Ничего легкого в том, чтобы делать все, что нужно, чтобы Роман не ложился спать голодным, снова и снова. Когда брату исполнилось восемнадцать лет, все стало гораздо лучше. К тому времени я, благодаря нелегальным уличным боям, обеспечил нам квартиру, и Роман больше не был под государственной опекой. Но эта легкость... После того как я отвез Лейни в школу, она еще долго не покидала меня, и я чувствовал, что так будет до тех пор, пока она будет рядом со мной. Я прошел в заднюю часть бара, к столику, который неофициально был зарезервирован для Доминика и тех, кто был к нему ближе всего - а это были только Роман, Кай, я и их женщины, когда они приходили. Я попытался представить себе Лейни здесь. Мне было интересно, что она обо всем этом думает. Я сомневался, что все это было для нее в новинку. Дель-Пасо-Хайтс управляла “Королевская рать”, и даже пятилетний ребенок, живший там, знал об этом. Клуб не был чем-то новым для Лейни, особенно в связи с участием ее отца, но будет ли она также принимать все это? Я решил, что это не имеет никакого значения. Теперь она была частью моей жизни. Такой же постоянной, как татуировка "Королевской рати" на моем ребре. Она была кислородом в моей жизни, она была так глубоко во мне, что ее имя можно было бы вырезать на моей коже. Это не имело никакого значения. Она приняла бы все это, потому что другого выбора у нее не было. И я был бы не прочь принудить или подтолкнуть ее к этому. Входные двери открылись, и Доминик с Романом вошли внутрь. Я никак не отреагировал на их появление, но я избегал брата с того чертова телефонного звонка о том, что он делает, если Райли злится на него. Я не должен был быть таким чертовски нерешительным, когда дело касалось Лейни. Меньше всего мне хотелось звонить своему младшему брату и просить совета по поводу отношений, тем более что этот болван был полностью подчинен крошечной девушкой, которая едва доставала ему до подбородка. Они сразу же заметили меня, но я не обратил на них внимания и подошел к официантке за пивом. Немного рановато для алкоголя, но он должен был мне понадобиться, чтобы разобраться с этими гребаными пронырливыми засранцами. Причина, по которой я вообще оказался в баре, заключалась в том, что здесь я встречался с Каем. Оба мужчины сели рядом со мной, когда подошла официантка. Они сделали свои заказы, а я все это время чувствовала на себе пристальный взгляд Романа. Я посмотрел на него. Бессовестный придурок даже не удосужился отвернуться. -Что? - спросил я. -Ничего. Просто ты выглядишь по-другому, - сказал он, оскалившись в такой дерьмовой ухмылке, что мне захотелось ударить его по лицу. Этот ублюдок вел себя так только потому, что знал, что он один из немногих людей в мире, за которых я готов отдать свою жизнь. Но это не давало ему права быть таким мудаком. Я хлопнул его по руке. Он нахмурился и демонстративно потер ее. Я закатил глаза. Я даже не использовал всю свою силу. -Несмотря ни на что, я все равно могу надрать тебе задницу. Он засмеялся. -Нет, ты не станешь портить мне лицо. Ты слишком сильно любишь меня для этого. Одержим мной, правда? Хотя, я думаю, у тебя появилась новая навязчивая идея, о которой стоит беспокоиться. -Ты в поисках ответов? Прекрати. Ты ничего не узнаешь. -Уверен в этом? Потому что твое лицо само говорит за тебя. Я посмотрел на него. Рядом с Романом улыбался Доминик. Какие же все они придурки. Кай прошел через парадные двери, - спасибо, блядь. Его глаза блуждали по помещению, пока он не нашел меня и не направился туда, где мы были. В одной руке он держал детскую переноску, а другой обнимал – небольшую девушку с большими карими глазами и светлыми волосами, прижимающую к груди ноутбук. Она неловко оглядела бар. И она была такой. В то время как Райли была застенчивой, а Эмми - сдержанной, Джемма была неловкой. Кай редко куда-то ходил без девушки, только если знал, что в клубе происходит что-то опасное. Я его не винил за это. Не после всего дерьма, которое случилось с ней меньше года назад, когда один из его лучших друзей детства в итоге предал клуб и увел девушку прямо у него из-под носа. В то время она была беременна. Теперь у них был трехмесячный сын Кингстон, а Доминик был сорокалетним дедулей. И молодой дедушка широко улыбался своему внуку, когда Кай и Джемма подошли к нему. Я посмотрел на него с некоторым весельем.