– Буду – спокойно ответила она. Макс отошёл к столику. Милана тот час поспешила к нему и, улыбаясь, попросила подлить и ей немного кипятка. Он улыбнулся, ответил мягко, смотрел с лёгкостью. Ещё чуть-чуть и Камила бы вздрогнула. Всем доставался его одобряющий родительский взгляд, и никому его заинтересованность. Это невероятно волновало. – Слушайте, я на самом деле не очень-то осуждаю его – высказывался Артур – человек сорвался, да и только. Ты так удивляешься этому, Лена! Будто совершенно не ожидала такого именно от него! Но разве ты достаточно знала его, чтобы судить? – В нашей работе никому нельзя верить! – залепетала Милана. – Знаю! Но на кого тогда вообще равняться?! Образование – это ведь во многом личность учителя, его взгляды, теории, личный опыт и пример. – Равняться? Равняйся на себя, дорогуша! Не ищи готовых решений, изобретай свои! – отвечал Артур так непринуждённо и аутентично, что все вокруг даже слегка заулыбались. – Браво! Какая пламенная речь! – шутливо отреагировал Максим, подавая Камиле только что приготовленный кофе. Он даже не глянул на неё в этот раз, хоть она и рассчитывала на это. – Спасибо – успела проговорить она. Лена неодобрительно фыркнула. – Все наши знания – это теории, предположения и открытия других людей. Других! Без их когда-то смелых решений не было бы науки как таковой. За наукой читаются личности. Учёные и только они! – Я за голые знания! – выкрикнула Милана, залезая на кресло с ногами – Есть факты. И хоть ты кол на голове чеши, это будет так. Земля круглая, а нам надо сдавать проект! Это не изменить, даже если сотни восхитительных и гениальных учёных попытаются доказать другое. Может, уже начнём? Ребята засмеялись. Засмеялась и Камила. И в этот раз ей было действительно смешно. – Григорий Иванович не был душкой! По крайней мере, не таким уж святым, как ты говоришь – заговорил Макс. – Да ладно?! – Я серьёзно. Вспомни хотя бы тот момент, когда Юля спрятала шпаргалку в чулках. – Да, это были великолепные черные чулки с кружевом на самом верху – мечтательно протянул Артур, рассчитывая, что снова рассмешит всех. Так и случилось. – А что такого?! Он просто не дал ей списать – воскликнула Лена. – Он нагло при всех задрал её юбку, пощупал ногу и только спустя пару секунд всё же нашёл шпаргалку. – Он мужчина, и ему не чужды сексуальные слабости! – воспрянул от спора Артур. – А как насчёт женских слабостей? – добавила Камила. Спор понемногу увлекал и её. – Насилие?! Он просто искал шпаргалку! – Он мог сделать это иначе! – подтвердила Милана – не так сально, что ли! – Забыли! – продолжил Макс, слегка подавшись вперёд, сидя на кресле. – Как тебе случай с Родионовой? Отправить девушку трижды на пересдачу только потому, что однажды она имела наглость или честность высказаться против его спорной системы поощрений? – Точно, бедная Родионова!– сочувствовал Артур. – Бедная? Сама виновата – грозно отвечала Лена. – Так ты всё же защищаешь его?! Или безоговорочно осуждаешь? Я так и не поняла! – громко спросила у неё Милана, утомившись от разговора. Несколько секунд все молчали, но Камиле было что сказать, и она, наконец-то, сочла это уместным. – Она разочарована только и всего. Некоторым людям нужен авторитет, родительская фигура, символ незыблемый, твердый, непоколебимый. Таким был Григорий Иванович для тебя, Лен. Так хочется оправдать его, но…как же он мог так бесцеремонно раздавить твои чувства и надежды? Правда? Очень жаль… Максим отклонился, скрещивая руки на груди. Ему нравилась чужая проницательность, она бодрила его похлеще кружки кофе. – Я безумно разочарована! – сквозь зубы проговорила Лена. – Ты права. Напряжение спало. Лене стало легче, как только кто-то чужой обозначил её чувства. Она ощутила себя понятой и немного угомонилась. Но вот Камила уже не собиралась останавливаться. Услышав её спокойный и слегка загадочный голос вновь, все немедленно замолчали. – Когда я училась в столице, у нас вышел забавный случай. Хотя его сложно назвать забавным в традиционном понимании. Один уважаемый профессор, лет сорока, тоже закрутил роман со студенткой. Разница лишь в том, что он был психологом, а она ходила к нему на терапию. Никто и не догадывался о их связи, пока она вдруг не сорвалась и заявила, что профессор долго домогался её, и в конце концов, она не в силах была противостоять его чарам. – Противостоять? И долго она спала с ним? – заинтересованно выспрашивала Лена. – Пару месяцев. Но суть не в этом. Студенты словно разделились на два лагеря. Вся учебная программа пошла прахом. На всех занятиях обсуждали только это, спорили, кричали, срывали голос. Одни поддерживали девушку и считали случай вопиющим, требовали увольнения профессора. Другие, его бывшие клиенты, безоговорочно благодарные ему, считали девушку обманщицей. Все те, кого он вытащил из петли, спас от абьюза, те, к кому он приезжал ночами, чтобы помочь пережить паническую атаку. – А что говорил сам профессор?– вальяжно спросил Макс. – Что полюбил её. А она его. И всё было взаимно. – А какую сторону выбрала ты? – настойчиво узнавал он. – Я не выбрала. Я была, кажется, единственной студенткой, не примкнувшей ни к одной группе. И позже меня даже обвинили в отсутствии позиции, в чёрствости и недостатке мужества. – Но ведь у тебя была позиция. – Да. Я предпочла не делать выбор, не имея достаточных знаний. Вот моя позиция. Макс и Камила снова встретились взглядом. Каждый подумал о своём, но мысли обоих были удивительно чёткими. – Какая нелепость! – думал Максим. – Какая нелепость, что она выбрала Назара. – Как же он невыносимо давит на меня взглядом, голосом, всем своим самоуверенным присутствием! – проговорила про себя Камила. – Чем закончилась история?– поторапливал Артур в желании узнать развязку. – Девушка нашла себе нового парня. А профессор… застрелился. Все в удивлении уставились на Камилу. – Шучу!– засмеялась она. – Его уволили, и с тех пор о нём ничего не было известно. Все облегчено рассмеялись. – Жаль, мы никогда не узнаем правды! – не сдавалась Лена, усаживаясь, наконец, за стол. – Правда в том, что уже пять часов вечера, а мы ещё даже не начали проект! – подхватила её намерения Милана. Все лениво пересаживались к столу. Это было весело и просто. Вопреки ожиданиям Камила прекрасно влилась в компанию. Гибкость, внимательность к другому, её уверенность делали своё дело. Она была несомненно гениально коммуникабельной и невообразимо равнодушной к этой самой коммуникации. Наконец, задания на проект были распределены, и Камила даже загрустила, что пора было уходить. Она отослала Назару сообщение, что скоро освободится, но вскоре сама пожалела об этом. Студенты быстро разошлись, она видела впереди себя лишь Максима. Он закинул рюкзак на плечо и застегнул верхнюю пуговицу рубашки, а потом внезапно уставился на Камилу. – Кажется, ты на машине? В какую сторону едешь? Может, подбросишь меня? – Ты это мне? – А кому? – засмеялся он, не спуская с неё глаз. – Я думала, ты избегаешь меня из-за Илоны. Я даже растерялась! – Ну, так? Куда едешь? – У меня больше нет машины. – Я надеюсь, ты не попала в аварию? – Нет, мне просто пришлось вернуть её хозяину. Извини – как-то неловко отвечала она, совершенно растеряв всё свое обаяние. – Почему Назар не встретит тебя? Она промолчала, не желая говорить о Назаре. – Уже поздно, я посажу тебя в такси. Камиле даже не удалось скрыть своё удивление. Он увидел это, любой бы увидел. Но ему нравилось ставить её в тупик. Она была слишком уверенна в себе, слишком хорошо владела собой, чтобы не попытаться сломать это. – Спасибо – она хотела отказаться, но ответ вырвался сам собой.