С улыбкой представил Слава спутницу. — Очень приятно,- промямлила Рита. Не сказать, что она была удивлена прохождением в консерваторию через черный ход. В конце концов они были учениками академии балета, и закулисьями было не удивить. Но вот перемена, произошедшая в Славе… Ушел холодный, надменный тон. Слава весь расплывался во вполне натуральной улыбке, и даже чуть опустил голову. Будто был хорошим, воспитанным мальчиком. — Ну что ты, Славик,- принимала тем временем комплимент Таисия Сергевна,- Совсем меня смущаешь. Проходите-проходите. Слава, ты здесь сам все знаешь. Пойду я. Не буду вам мешать. И женщина, улыбаясь, удалилась. — Раздевайся,- холодно сказал Слава Рите, — Концерт снова начнется. Рита скинула пальто, и Слава с неодобрением осмотрел ее прикид. Серый свитер и джинсы. — На концерт не собиралась, — рявкнула Рита, читая его мысли. Слава махнул на нее рукой, и они прошли в зал. Места Таисия Сергевна дала им «какие остались ребятки». Сверху. Почти за колонной. — Что будем слушать? — спросила Рита. — Клод Дебюсси. Ноктюрны. — Это музыка не для балета. Слава покосился на девушку. В лице его читалось что-то новое, любопытствующее. — Скажи, ты разве никогда не думала, что музыку можно слушать, не прыгая под нее в антраша? — Слава. Мы занимаемся балетом с утра до вечера. Поэтому дома меня уже тошнит от всей этой классики. — Поэтому мы и здесь. — Чтобы меня стошнило на концерте? — Эй-эй. Мы, между прочим, на концерте моего отца, — заметил Слава. Но голос его был не злым, и даже чуть игривым. — Ладно, — примирительно сказала Рита, — Так зачем мы здесь? — Тебе нужно научиться слышать и чувствовать музыку. Рита посмотрела на него с вопросом. — А я разве…? — Рит.Ты сама сказала. Мы — танцовщики. В классе все заточено на технику. На нежелание ошибиться. Мы чувствуем лишь боль в мышцах и усталость. Я же хочу, чтобы ты расслабилась и почувствовала музыку. С этим Слава слегка откинул голову и закрыл глаза. — Эй. Ты спать собрался? — возмутилась Рита. В ответ слава лишь приоткрыл правый глаз. — Замолкни, Верещагина. А то Таисия Сергевна обернётся своей темной стороной. Рита прикусила губу, но слегка улыбнулась. Через пару минут концерт начался. Ноктюрны Дебюсси… Странно, но слушая их, Рита поразилась, насколько разное восприятие идет от музыки, когда ее слушаешь или же когда под нее «работаешь». В тот вечер Риту обволакивала сильная музыка, переливающаяся и возносящая к небу. Звуки струились по залу, оплетали его колонны, ласкали отблески зажженных ламп. Рита чувствовала себя в эпицентре чего-то большого, доселе неведомого ей. Интересно, а люди, приходящие на балет, чувствуют себя так же? Или все зависит от самого человека? Не хотелось признавать этого, но Слава был прав. Рита чуть откинулась в кресле. Прикрыла глаза. Позволила музыке войти в себя. Залезть под кожу. Стучать вместе с ее сердцем. Снова открыв глаза, Рита посмотрела на Славу. Тот сидел рядом. Очень спокойный и какой-то другой. Не тот, каким она привыкла видеть его в классе. А мягче, естественнее. Заметив Ритин взгляд, Слава слегка улыбнулся ей. А она — улыбнулась в ответ. По дороге домой Рита и Павел молчали. Муж пристально смотрел вперед на дорогу. Так, будто именно сегодня на автостраду может ступить нога Годзиллы. Рита прислонила голову к лобовому стеклу. — Почему ты не сказала мне о том, что на отделении у тебя лежит старый друг? — наконец начал разговор Павел. Рита отвела голову от окна. — Наверное потому, что он мне не друг, — спокойно сказала она. Муж бросил на нее недоверчивый взгляд. — Тогда откуда у тебя такие знакомства? — Какие такие знакомства? Павел чуть не зарычал от злости. — Это ведь та самая звезда балета, о которой говорит почти вся больница! — А Смаковский так хотел конфиденциальности, — хмыкнула Рита. Павел продолжал смотреть на нее, как на бомбу замеленного действия. — Ты так и не сказала, откуда знаешь этого человека. Рита внимательно посмотрела на мужа. Милые, столь знакомые черты лица были искажены. Не гневом и пока еще не ревностью, но в выражении Павла присутствовало недоумение и…недоверие. Это было плохо. Очень плохо. Ведь именно недоверие в семье — как говорила бабушка Риты — первая часть к краху всего. — Паш, мы лишь учились вместе. И это было больше чем сто лет назад. — А по твоему знакомому это не скажешь… Рита улыбнулась уголками рта. Тихонько дотронулась рукой до руки мужа. — Прошло сто лет, Паша. И сейчас я с тобой. Разве этого мало? Отец Славы-Александр Смаковский-оказался очень приятным человеком. Высокого роста, он передал сыну тонкость кости и светлые, чуть вьющиеся волосы. В «гримерке», куда Слава пригласил Риту после концерта, было слегка душно и пахло какими-то мазями. Прежде чем войти, Слава робко постучался (чем снова неимоверно удивил Риту. В академии парень явно чувствовал себя куда более вольготно). — Славочка,- воскликнула одна из флейтисток, оказавшаяся чуть ближе к двери, -проходи-проходи, не стой в дверях. Слава поздоровался, взял Риту за руку, и они вошли внутрь. Вернее сказать «протиснулись». Так как туда-сюда постоянно сновали люди. Все переодевались, разговаривали. Некоторые зачехлили свои личные инструменты. Александр Смаковский стоял где-то посредине всего этого хаоса и разговаривал с дирижером. Галстук его при этом был чуть развязан, и верхние пуговицы рубашки-расстегнуты. Завидев сына, Смаковский-старший что-то сказал дирижёру, пожал ему на прощание руку и жестом пригласил Славу подойти чуть ближе к нему. — Решил-таки зайти ко мне на концерт,- тепло улыбнулся Александр, трепля сына за шею,- Ну, знакомь со своей спутницей. — Дааа, па-ап,- явно смутившись, промямлил Слава,- Это Маргарита Верещагина. Моя партнерша. Рита, познакомься — Александр Дмитриевич-мой отец. Смаковский-старший подмигнул Рите и протянул ей руку. В короткий момент, когда пальцы их соприкоснулись, девушка заметила, насколько схожи руки отца и сына. У обоих были тонкие изящные пальцы, казалось не годные ни для какой работы, кроме искусства. — Ну что мы стоим! Пойдемте, я налью вам чаю!- улыбнулся Александр Дмитриевич, жестом приглашая ребят в конец гримерки, где стоял небольшой столик с сушками и термосом. Рита, немного смущаясь, поблагодарила за приглашение. Потом пошла небольшая дискуссия о прослушанном концерте. Обсуждали, в основном, Александр Дмитриевич и Слава. Рита же просто была рада, что она оказалась на этом концерте, и постаралась поблагодарить Смаковского-старшего за выступление так, чтобы это не казалось просто словами вежливости. — Мне будет прятно, если вы со Славой загляните еще раз,- тепло улыбнулся Александр Дмитриевич. Рита невольно покраснела. Тон собеседника был ровным, без выделения каких-либо слов или фраз, но отчего -то девушке показалось, что ключевая часть это именно то, что заглянет она «со Славой». К тому времени большинство музыкантов уже переоделось и ушло. Рита осталась со Смаковскими. Тогда Александр Дмитриевич, подметив отсутствие лишних «ушей», добавил Рите чаю и напрямую спросил: — Ну и как вы, Маргоритта, такая милая девушка, терпите моего сына? Слава закатил глаза, Рита же рассмеялась и сказала, что делает это с трудом.