Еще один сложный вопрос. Наэ всегда была покладистой. Она почти ничего не требовала от меня, и с ней было легко. Кроме того, я знал, что она меня любит. Но разве я только поэтому встречался с ней? Потому что она была приятная и что-то ко мне испытывала? – Ладно, не мучайтесь, – сказала Семь Звезд. – Что вы считаете в ней самым привлекательным? Я немного подумал. – Пожалуй, ее лицо, когда она спит. – Что? – У нее, спящей, такой покой на лице. Я люблю просто смотреть на нее. – Значит, у вас фетиш на спящих девушек. – Сомневаюсь, – запротестовал я. – Одна моя знакомая уже никогда не проснется. Ее улыбка исчезла, и я предположил, что она поняла, кого я имел в виду. Я поглядел в сторону кухни, гадая, скоро ли принесут наш заказ. Если бы я был в Токио, я бы уже поел. – Вы голодны, господин Ишида? – Нет, все нормально. – Тогда почему вы глядите на кухню, а не на меня? – Это у меня плохая привычка, – ответил я. – Я не могу глядеть в глаза своему собеседнику. – Почему? – Просто мне кажется, что глядеть на человека в упор невежливо. – Я пожал плечами. – Нет, невежливо не глядеть на своего собеседника. – Обычно мои собеседники не замечают, что я смотрю куда-то еще. Я могу смотреть на твои волосы или на что-то за твоей спиной. Большинство людей не видят разницы. Вообще-то, ты вторая, кто это заметил. – Первой была ваша подружка? – Нет, моя сестра. Мы ненадолго замолчали, потом Семь Звезд спросила: – Вам не тяжело работать учителем с такой привычкой? Вы давно не можете смотреть собеседнику в глаза? – Не знаю. Я почувствовал это в десять лет. Может, так было всегда, только раньше я не замечал. От такого разговора мне стало не по себе. К счастью, прибыли заказанные блюда. Тот же официант поставил их на стол. Порции были огромные, а еда выглядела восхитительно. Я принялся за свиное ребрышко, а Семь Звезд даже не притронулась к стейку. – Тебе не нравится твое блюдо? – спросил я. Она покачала головой и посмотрела мне в глаза. – Глядите на меня. Это так трудно? Мне действительно больше не хотелось обсуждать эту тему. – Прошу тебя, ешь стейк. Семь Звезд не пошевелилась. Я не знал, что еще сказать, и стал резать ее стейк на кусочки. – Что вы делаете? – спросила Семь Звезд. – Помогаю тебе нарезать мясо, – ответил я, не поднимая глаз. – На этот раз я отстану от вас, потому что люблю, когда кто-то нарезает за меня еду, – засмеялась она. – Значит, тебе нравится, когда другие люди заботятся о тебе? – Мне нравятся люди, которые заботятся обо мне, – поправила она. – Вы делаете это для вашей подружки? – Вообще-то нет, – солгал я. Я всегда помогал Наэ нарезать еду, потому что она плохо справлялась с западными столовыми приборами. – Мне привычнее палочки, – признавалась Наэ. Но для наших свиданий она всегда выбирала западные рестораны, потому что считала их более романтичными. – Так это ненормально, учитывая четыре года ваших свиданий, – сказала Семь Звезд. – Тогда я, кажется, особенная. – Это не свидание, – строго заявил я. Она нахмурилась, но все же наконец положила в рот кусочек стейка. – Господин Ишида, не считая моих родителей, вы – единственный человек, который когда-либо входил в мою комнату. – Какая честь, – пошутил я. – Да, это так. Можете гордиться. – Я уверен, что ты и раньше приглашала кого-нибудь из своих бойфрендов, – сказал я. – Хотя, может, и нет, потому что твой отец все время дома. – Дело не в нем. Мой отец покладистый. Просто у меня никогда не было бойфренда. Я не мог понять, обманывает она или говорит правду. Вообще-то у нее не было причин для обмана. Она сказала это с искренним выражением на лице, но мне как-то с трудом в это верилось, ведь она такая красивая девушка. – Ну а твои подруги? Ты ведь наверняка приглашала их к себе, – сказал я, хотя уже знал, что это не так, если верить словам господина Накадзимы. Она покачала головой. – У меня нет подруг. – Но я всегда вижу, как ты приходишь и уходишь с одноклассниками. – Это знакомые, не друзья. – Тут есть какая-то разница? – Конечно, – ответила она. – Знакомые – это люди, которых ты просто знаешь, а друзья – это те, на кого ты можешь положиться. Тут огромная разница. – Ты хочешь чего-нибудь еще? – спросил я, когда мы вышли из ресторана. – Нет. – Семь Звезд улыбнулась. – Спасибо за ланч. – Так ты перестанешь красть? – Да, я ведь обещала, – ответила она. – Не только жвачку, но и другие вещи тоже. Я больше никогда, никогда не возьму ничего, что мне не принадлежит. – Хорошо. – Вы верите мне? – У меня нет оснований не верить. – Не будьте таким доверчивым, – сказала она. – Так люди в итоге получают душевные раны. Я нахмурился. – Откуда у тебя такой цинизм? Грустно жить, если никому не доверяешь, согласись. – Пожалуй, – ответила она, и мы расстались. Я думал о том, что у нее нет ни бойфренда, ни друзей. Некоторые люди слишком красивые, на свою беду. Красота не помогает ей, а вызывает враждебность. Я представил, как она одиноко жила в своем мире среди ворованной жвачки. В тот момент я не мог осуждать ее за кражи. Возможно, это было ее единственным стимулом в жизни, но все равно жить с этим дальше было невозможно. Даже ей.