Я кивнул. – Да. Я проходил мимо пару раз. – Мы всегда ходим в одно и то же место. Это близко и бюджетно, а владелец бара – старый школьный приятель нашего директора. Ты как, умеешь пить? – Не очень. Хонда понизил голос. – Слушай меня внимательно. Дело в том, что они не отпустят тебя, пока ты не напьешься. Тебе надо прикинуться пьяным, делай какие-нибудь глупости, горлань песни, пляши. – Лучше уж я в самом деле напьюсь, чем буду делать то, что ты предлагаешь. – Ну, тогда притворись спящим. Или ты предпочитаешь действительно напиться? – Ладно, – согласился я. – Притворюсь, что заснул. – Хорошо. Я выступлю в роли героя и отвезу тебя домой. – Он похлопал меня по плечу. – Тебе нужно забрать отсюда какие-то вещи? – Спасибо, но я уже все увез за последние дни. Остальное уместится в моей сумке. – Ладно, удачи тебе на последних уроках. Семь Звезд пришла на мой урок и держалась так, словно между нами ничего не произошло. Мы общались нейтрально, как ученик и учитель, вот только она отдала мне свое домашнее задание – странное сочинение под названием «Железнодорожная станция». Взглянув на него, я сразу понял – это не то, что обычно пишут ученики на заданную тему. Рио Накадзима Железнодорожная станция Женщина рассказывала попутчику приснившийся ей сон. «Я помню его отчетливо даже теперь, проснувшись, – сказала она. – Мне снилось, что я оказалась на тихой железнодорожной станции. Поезда не ходили из-за сильного снегопада. Я сидела на старинной деревянной скамье, замерзшая и одинокая, и ждала». Она повернулась к нему в надежде увидеть его реакцию, но он сидел с равнодушным лицом. «И тут я увидела вас, – продолжала она. – Вы сидели на скамье рядом со мной и тоже ждали свой поезд». Он опять промолчал. «Вы посмотрели на меня, и тогда я набралась храбрости и заговорила с вами, – продолжала она. – Вы говорили со мной приветливо. Мне было так хорошо с вами, что я даже мечтала, чтобы мой поезд вообще никогда не пришел». Он растянул губы в улыбке, хотя не был уверен, что она ждала от него такую реакцию. «Вскоре после этого я услышала стук приближавшегося поезда. Я проснулась, так и не узнав, чей поезд прибыл первым». На этом история заканчивалась, но конец получился странный. – Это все? – спросил я, когда закончился урок. – Угу. – Семь Звезд кивнула. Я положил ее листок в самый низ пачки, чтобы она вышла из класса последней. – История интригующая, но мое задание было другим. Я просил написать аргументированное эссе. – Правда? – игриво спросила она. – Вы попросите меня переделать? – Не нужно, потому что я уезжаю. Сегодня мой последний день. Ее улыбка погасла. – Я знаю. – Ты знаешь много всего, верно? – Я оперся локтями на спинку стула. – Мне любопытно, чей поезд прибыл первым? – Я не знаю. – Семь Звезд пожала плечами. – Женщина проснулась прежде, чем успела это увидеть. Я ожидал услышать от нее именно такой ответ. – Должно быть, это досадно. – Вы ошибаетесь, господин Ишида. И не понимаете женское сердце. Она рада, что никогда этого не узнает. Она даже не хочет знать. В любом случае будет грустно, поскольку один из них уедет первым. Возможно, это хорошо для уезжающего, но тому, кто останется, будет очень-очень грустно. Семь Звезд взяла листок из моих пальцев, скомкала его и, открыв окно, выбросила. – Что ты делаешь? – спросил я. – Забудьте об этом. Это просто история, которую я придумала, и все. Так что не беспокойтесь. – Она потянулась ко мне и дотронулась кончиками пальцев до моего лба. – Глядите, у вас тут морщинки. Схватив свой рюкзачок, она вышла из класса. Завязанные на затылке волосы покачивались в такт ее шагам. И это был последний раз, когда я видел ее, девушку с красивыми пальцами. Никогда в жизни я больше не встречу такую необыкновенную девушку, которая сбивала меня с ног и уносила в океан чувств, словно бурная океанская волна. В десять вечера я ушел из Йоцубы вместе с коллегами. Бар находился всего в нескольких минутах ходьбы, но декабрьский вечер был холодный, и мы шли быстрым шагом. Когда мы пришли в бар, там было всего четыре посетителя. Где-то в глубине зала чуть слышно играл джаз. Вероятно, звук лился из стереоустановки, спрятанной за стойкой. Навстречу нам вышел мужчина и показал на самый большой стол в центре бара. По-видимому, это и был владелец заведения. Директор поклонился ему, и они отошли к стойке, что-то обсуждая. А мы сняли куртки и пальто и уселись за стол. Вскоре к нам присоединился и директор. Бармен принес несколько бутылок виски «Ника», шейкеры, два ведерка льда и поднос со стопочками. – Не многовато ли? – спросил кто-то из преподавателей. – Все нормально, – ответил директор, – мы давно не были здесь. Молодая официантка принесла большие бокалы и наполнила их кубиками льда, виски и зеленым чаем из бутылки. Директор жестом предложил нам взять свои стаканчики и сказал тост. Только мы выпили, как другой коллега налил по новой и произнес новый тост. Директор был в прекрасном настроении. Он громко смеялся и шутил. Через пару тостов лица сидевших за столом покраснели, но темп никто не сбавлял. Наоборот, все оживились, особенно директор. – Он уже пьяный? – шепнул я сидевшему рядом со мной Хонде. – Нет, он крепкий и держится долго, – ответил он. – Но он видит свою задачу в том, чтобы всех напоить. Только тогда он нас отпустит. – Хонда и Ишида, что вы там шепчетесь? – крикнул директор. – Хватит секретничать, пейте. Другой коллега налил до краев наши бокалы и предложил сказать тост. Делать нечего, мы подчинились. Через некоторое время я обратил внимание, что молодая официантка, наливавшая новые порции, смешивала их по-разному. В бокалах справа было почти чистое виски, а в левых алкоголя почти не было. Я брал вторые и поглощал огромное количество зеленого чая с легким запахом виски. Я тайком взглянул на часы. Полночь уже миновала. Большинство моих коллег были пьяные, но все пили, наливали и пили. Некоторые начали пить виски на камнях. Владелец бара вернулся с новыми бутылками. Глядя, как мои коллеги болтают друг с другом в полутемном баре, я вспомнил китайский фильм, который я видел когда-то в «Синема Комори». Кинотеатр был старый, но зато близко от моего дома. К сожалению, потом его переделали в «Макдоналдс». Я ходил в тот кинотеатр со своей первой подружкой на первое свидание. Мы поцеловались во время сцены, когда главные герои стояли в баре, похожем на этот. Поцелуй получился неумелый, краткий, мы только коснулись друг друга губами, но я страшно нервничал. Хорошо еще, что сцена на экране была темная, иначе моя подружка увидела бы, как я покраснел. А тот фильм, о чем он был? Насколько мне помнится, о супружеской измене, и у главной героини были маленькие дети. Нечего сказать, подходящий выбор фильма для первого свидания. Как он назывался? Не помню. Название было как-то связано с музыкой и начиналось на «А» – «Аллегро», «Адажио», «Андантино»? Я сдался, не мог вспомнить. Неужели я старею или просто пьян? Учитель, сидевший по другую сторону стола, таращился на меня. Он был уже изрядно пьян. Мы никогда не разговаривали с ним, и мне стало неуютно под его пронзительным взглядом. – Почему ты смотришь на меня? – прошептал я. – Да, твои глаза, – сказал он. – Ты не походишь на свою сестру, но глаза у вас одинаковые. Ты знаешь об этом? Его голос прозвучал достаточно громко, чтобы все услышали. Я допил свой бокал. – Правда? Атмосфера становилась напряженной. Все это время коллеги старались не говорить при мне о моей сестре. Но теперь барьер был сломан. После неловкого молчания заговорил директор: – Она была милая девушка, правда? Я кивнул. Какое-то время мы пили, но никто не произнес ни слова. Неловкость не исчезала.