Наконец он встал, с трудом поднял брошенный револьвер и, медленно переставляя ноги, двинулся к выходу из переулка. Рассмотрев в свете фонаря свои руки, Карелла перевел дыхание, после чего отправился к телефону-автомату, стоявшему на следующем перекрестке. Позвонив в участок, он сказал дежурному сержанту Марчисону, что наживка сработала, но у него обгорели руки и ему нужна скорая, чтобы добраться до больницы. – С тобой все в порядке? – спросил Марчисон. – Да, Дэйв, все нормально, – ответил Карелла, еще раз посмотрев на свои руки. IV Детектив Берт Клинг был влюблен, но не все люди были настроены столь романтично. Мэр, например, в этот момент не испытывал к кому-либо нежных чувств. Его обуревала ярость. Он позвонил начальнику полиции и осведомился, что, черт подери, происходит в городе. Почему людей, занимающих столь солидное положение, как распорядитель садово-паркового хозяйства, можно подстрелить словно куропатку прямо на ступеньках филармонии? – Видите ли, сэр… – начал начальник полиции, но мэр ему не дал закончить: – Может, вы мне объясните, почему полиция оказалась неспособна обеспечить господину Кауперу должный уровень охраны? По словам миссис Каупер, полиция еще утром знала об опасности, угрожающей жизни ее супруга. Так чего же вы сидели сложа руки? – проорал в трубку мэр. – Видите ли, сэр, – снова заговорил начальник полиции, но его перебили и на этот раз: – Может, вы объясните, почему до сих пор не смогли установить, откуда велся огонь, тогда как судмедэксперты уже выяснили, под каким углом вошли пули, а баллистическая экспертиза уже вычислила предполагаемую траекторию их полета? Ну, чего вы молчите? – Видите ли, сэр, – промолвил начальник полиции, но его оборвали и в третий раз. – Мне нужны результаты, ясно?! – проревел мэр. – Вы же не хотите, чтобы над нашим городом потешалась вся страна? Разумеется, начальник полиции этого не желал и потому ответил: – Слушаюсь, сэр. Сделаем все возможное. – Смотрите там у меня, – буркнул мэр и повесил трубку. В прошлом отношения между начальником полиции и мэром тоже не отличались особой теплотой, так что, по сути дела, ничего из рук вон выходящего тем утром не случилось – они практически всегда общались друг с другом в подобном ключе. Начальник полиции вызвал к себе секретаря, высокого, чахлого, бледного как полотно блондина, который постоянно надрывно кашлял, объясняя это тем, что с такой сумасшедшей работой, как у него, приходится высаживать в день по три пачки сигарет. Смерив секретаря взглядом, начальник полиции потребовал выяснить и немедленно ему доложить, что имел в виду мэр, заявив, что полиция знала об опасности, угрожавшей жизни Каупера. Секретарь немедленно взялся за дело. Благодаря связям он вскоре выяснил, что в восемьдесят седьмой участок действительно поступило несколько звонков от незнакомца, требовавшего к полудню вчерашнего дня пять тысяч долларов и угрожавшего, в том случае, если он не получит эту сумму, убить распорядителя садово-паркового хозяйства. – Вот оно, значит, как? – промолвил начальник полиции, выслушав секретаря. Сорвав трубку, он позвонил по номеру Фредерик 7-8024 и попросил к телефону лейтенанта Питера Бернса. В то утро Питеру Бернсу хватало неприятностей и без начальника полиции. Во-первых, Карелла загремел в больницу с ожогами обеих рук второй степени, а во-вторых, маляры добрались до его кабинета, где и принялись свинячить, стоя на стремянках и размахивая кистями, и одновременно рассказывать друг другу анекдоты. Бернс не питал особо нежных чувств к начальнику полиции – эту шишку в погонах перевели сюда из другого города, где уровень преступности, по мнению Питера, был еще выше. Начальник полиции отвечал лейтенанту взаимностью. Словоохотливый ирландец Бернс не раз и не два во время слетов полицейских профсоюзных организаций и заседаний «Изумрудного общества»[5], не стесняясь в выражениях, при всем честном народе высказывал все, что он думает о новом назначенце. Именно поэтому в то утро голос начальника полиции, звучавший из трубки телефона в забрызганном краской кабинете Бернса, мягко говоря, не сочился патокой. – Что все это значит, Бернс? – осведомился начальник полиции. – Видите ли, сэр, – промолвил лейтенант, подумав, что предыдущий начальник обращался к нему по имени, – вчера нам действительно поступило несколько телефонных звонков с угрозами от неустановленного лица, о чем я поставил в известность лично распорядителя садово-паркового хозяйства Каупера. – А какие меры вы приняли в связи с этими звонками? А, Бернс? – Установили слежку за местом, куда должны были принести выкуп, и задержали человека, который за ним пришел. – Что дальше? – отрывисто произнес начальник полиции. – Мы его допросили и отпустили. – Почему? – Недостаточно оснований для задержания, – честно ответил Питер. – Потом его снова допросили – уже после убийства мистера Каупера. Арестовывать его не за что. Этот человек все еще на свободе, но сегодня утром мы поставили на прослушку его телефон. Будем действовать сразу, как только удастся засечь что-нибудь подозрительное. – Почему Кауперу не предоставили охрану? – Я ему предложил, сэр, но он отказался. – Почему за подозреваемым сразу же не установили наружное наблюдение? – сердито осведомился начальник полиции. – У меня все заняты, сэр. Я связался со сто пятнадцатым участком в Риверхеде, где проживает подозреваемый, но у них тоже не нашлось ни одного свободного человека. Кроме того, как я вам уже сказал, мистер Каупер сам отказался от охраны. Он решил, что мы имеем дело с психом. Должен вам сказать, что я разделял его мнение. Вплоть до недавних событий, доказавших обратное. – Почему еще не нашли его квартиру? – Какую квартиру, сэр? – не понял Бернс. – Квартиру, из которой стреляли в Каупера. – Простите, сэр, но убийство совершили за пределами нашей зоны ответственности. Филармония находится на территории пятьдесят третьего участка. Нисколько не сомневаюсь, что вам как начальнику полиции известно: расследование ведется силами детективов того участка, на территории которого было совершено убийство. – Значит, так, Бернс, перестаньте мне вешать лапшу на уши. – У нас в городе такие правила, – несколько растерянно проговорил Питер. – Поручаю дело вам! – отрезал шеф. – Вы меня хорошо поняли, Бернс? – Как скажете, сэр. Если это приказ… – Да, это приказ. Отправьте людей на место преступления и найдите эту чертову квартиру. – Есть, сэр. – Потом доложите мне. – Есть, сэр, – повторил Бернс и повесил трубку. – Чего, обругали вас? – поинтересовался первый маляр. – Крепко пропесочили? – подал голос второй маляр. Они стояли на стремянках и скалились. На пол с кистей капала зеленая краска. – А ну пошли к чертовой матери из моего кабинета! – заорал Бернс. – Мы не закончили, – возразил первый маляр. – Вот закончим, тогда уйдем, – добавил его коллега. – У нас такие правила, – пояснил первый маляр. – Между прочим, мы вообще вам не подчиняемся. Мы работаем не в полиции. – К вашему сведению, мы работаем в отделе коммунального хозяйства. – Ремонтно-эксплуатационного управления. – И никогда не бросаем работу недоделанной. – Хватит капать краской на пол, черт бы вас побрал! – заорал Бернс и вылетел из кабинета. – Хоуз! – рявкнул он. – Клинг! Уиллис! Браун! Едрена мать, куда все подевались? Из туалета, застегивая ширинку, показался Мейер. – Что случилось, командир? – спросил он. – Ты где был? – взъярился на него лейтенант. – Отливал. А в чем дело? Что стряслось-то? – Отправь кого-нибудь на место преступления! – рявкнул Бернс. – Какое еще место преступления? – Такое! Ну, где грохнули этого сраного распорядителя парков! – Ладно, не вопрос, – пожал плечами Мейер. – Но зачем? Мы же не ведем это дело. – Уже ведем. – Да ну? – Кто дежурит в следственном отделе? – мрачно спросил Бернс. – Я.