– Хорошо, пан гетман, – с досадой отозвался Владислав, – просто мне хотелось немного развлечься. – Вы выбрали для этого неподходящее время, ваше высочество. – Да ладно вам, не такой уж большой подвиг – перерезать несколько десятков казаков и татар. – Разве вы ничего не слышите? – А что? – прислушался королевич. – Бой как бой, ничего необычного… Действительно, до них издалека доносились звуки выстрелов, звон сабель и яростные крики сражающихся. Однако Ходкевич, очевидно, считал иначе и, прислушиваясь, только хмурился. – В таком случае, почему звуки боя приближаются к нам? – И вправду… тогда, может, надо прийти к нашим на помощь? Вдруг из-за поворота показались отступающие жолнежи пана Кишки, преследуемые московитской конницей. Тут же запели трубы, и польские хоругви, повинуясь их сигналам, стали выстраиваться в боевой порядок. Впрочем, русские, увидев врага, немедленно остановили преследование и сомкнули ряды. – Вы были правы, пан гетман! – воскликнул побледневший Владислав. – Хорош бы я был, кинувшись в эту атаку… – Не печальтесь, ваше высочество, в молодости мы все стремились в драку. Однако ваше дело командовать войсками, а не махать саблей. – Вы полагаете, это войска герцога Мекленбургского? – Не думаю, – пожал плечами Ходкевич, – я слышал, что его армия хоть и немногочисленна, но обучена по-европейски. А это казаки и немного поместной конницы. Хотя не могу не признать, что засаду они организовали весьма умело. Похоже, что вяземский воевода относится к своим обязанностям куда ревностнее Прозоровского. – А кто там воевода? – Григорий Валуев. – Этот изменник?! – Да, именно он. – Хм, я слышал, что Вязьма – небольшая крепость. Стало быть, он совсем не в чести у герцога Иоганна? – Да уж, похоже, его предательство не слишком пошло ему на пользу… – пробурчал Ходкевич и взмахнул гетманской булавой. Повинуясь его приказу, несколько казачьих и валашских хоругвей дружно двинулись на противника. Как и следовало ожидать, трусливые московиты не приняли боя и повернули коней. Храбрые польские воины, видя, что их противник пустился в бегство, с гиканьем и свистом погнались за ними. – Браво! – не смог удержаться от восторженного крика наблюдавший за их атакой королевич. – Похоже, они не ожидали, что попавшая в их сеть рыбка будет так велика. – Все же я бы рекомендовал вашему высочеству вернуться к основным силам. – Ах, пан гетман, дайте мне посмотреть на настоящую войну! Кстати, а что это вы делаете? Спутники Владислава обернулись на его слова и увидели, что на том месте, где только что была легкая конница, выстраиваются тяжелые панцирные и рейтарские хоругви. – Пан гетман полагает, что посланных сил окажется недостаточно? – немного удивленно воскликнул Казановский. – Пан гетман полагает, – огрызнулся Ходкевич, – что кто бы ни был русским воеводой, он далеко не дурак! – Там еще засада? – Вполне возможно. По крайней мере, я бы сделал именно так. Через несколько минут выяснилось, что предчувствия не обманули старого вояку. Едва казаки и валахи стали достигать удирающих от них московитов, во фланг им ударили прячущиеся до той поры в лесу враги. Оказавшись в окружении, храбрые шляхтичи принялись отчаянно рубиться с противником, но на них со всех сторон наседали, и все могло кончиться худо, если бы не своевременно посланное подкрепление. Впрочем, русские вовремя заметили грозящую им опасность и повернули назад, оставив поле боя за поляками. – Мы будем преследовать? – с надеждой спросил горячащий коня королевич. – Ну уж нет! – отрезал гетман. – Я достаточно повоевал с татарами, чтобы не знать этот прием. Наверняка ваши будущие подданные приготовили вам еще несколько таких сюрпризов. – С татарами? – Да, это их тактика. Но надо сказать, что московиты делают это ничуть не хуже. – И что же делать нам? – Остановимся, подтянем подкрепления и ударим как следует. Впрочем, их воевода не станет нас ждать и наверняка уведет свой отряд. – Но ведь это победа? – нерешительно спросил Казановский. – Если не считать, что на каждых трех убитых московитов мы потеряли минимум пятерых, то – да. – Вы так спокойно об этом говорите… – Если бы затея русского воеводы удалась, наши потери были бы вдвое выше! Поймите это их земля, их леса. Они знают тут каждую тропку, каждую лисью нору или медвежью берлогу. В чистом поле мы бы стоптали их копытами своих коней, даже не заметив, но здесь их стихия! – Так мы, пожалуй, всю армию потеряем, пока до Москвы дойдем… – удрученно пробормотал королевич. – Все не так плохо, ваше высочество, – не согласился с ним гетман. – Рано или поздно герцогу придется дать нам открытое сражение, и ни стойкость его немецких наемников, ни азиатская хитрость московитов ему не помогут. А пока надо стиснуть зубы и идти вперед, усилив разведку. Говоря по совести, мне сильно не хватает покойного Лисовского, уж с ним бы такой оплошности точно не случилось. Как и говорил Ходкевич, русский воевода, а это действительно был Валуев, не стал ждать, пока его зажмет польская кавалерия, и отвел свой отряд к Вязьме. Последние русские ратники еще входили в ворота крепости, когда показались идущие за ними враги. Едущий в окружении пышной свиты королевич внимательно посмотрел на укрепления крепости, поморщился от дыма полыхающего посада и вопросительно взглянул на гетмана. Ходкевич, как будто отвечая на незаданный вопрос, махнул рукой одному из своих офицеров, и тот понятливо кивнув, сорвался с места и вскоре в сопровождении трубача и жолнежа с белой тряпкой на пике подскакал к самым воротам. – Позовите воеводу! – требовательно прокричал он. – Что тебе нужно? – последовал ответ с воротной башни. – Я послан выборным русским царем Владиславом. Он милостиво обещает всем вам прощение, если вы откроете ворота! – Скажи Владиславу, что он еще не царь! – Григорий, это ты? – Да, Александр, я! – Пся крев, грязный изменник! Ты и сам голову сложишь, и людей своих погубишь. – Зачем ты так ругаешься, Сашка! – Затем, что ты предал королевича Владислава. – Врешь ты все! Это Владислав нас предал, когда отказался выполнять обещанное. И ты свою веру ксендзам продал за тридцать сребреников! Даже ругаться стал как поляк. Пошел прочь отсюда, а то стрелять велю! Парламентер, скрипнув зубами, вернулся к королевичу с гетманом и доложил им обо всем. Ходкевич выслушал его без особого интереса, а вот Владислав принялся расспрашивать офицера. – Как вас зовут? – Александр Новицкий, ваше высочество. – Вы русин? – Да. – И, вероятно, православный? – Пока да. – Что значит «пока»? – Я дал обет перейти в католичество, если Господь дарует нашему оружию победу в этом походе. – Да будут все ваши обеты исполнены! – Аминь. – Вы, как я вижу, знакомы с Валуевым? – Да, мы прежде были друзьями. – Ступайте, мы довольны вашей службой. Когда Новицкий отъехал, королевич еще раз окинул взглядом городские укрепления и спросил у гетмана: – Кажется, стены этой крепости не слишком и крепки? Действительно, в отличие от построенного из кирпича Смоленска, стены Вязьмы были деревянными и лишь несколько квадратных приземистых башен были сложены из белого камня. Впрочем, вокруг стен был выкопан глубокий ров и наполнен водой, так что совсем легкой добычей вяземский кремль не выглядел. Так и не дождавшись ответа, королевич продолжил: – Вероятно, разбить их не составит особого труда?