Враг, который то ли открыт для переговоров, то ли нет. Который то ли понимает, то ли нет саму концепцию переговоров. Ах да, и почетный гость, капитан Флота – все та же Шестнадцать Мунрайз с ее избыточным числом павших в бою солдат и подрывом власти Девять Гибискус, и за ней весь Двадцать четвертый легион, и они преследуют флагманский корабль, как ИИ систему связи. Ей определенно не нравилось такое положение дел. Хорошо хоть люди здесь, на мостике, все еще подчинялись ей и выполняли свои обязанности точно так, как должны были. Подошел Восемнадцать Резец, навигационный офицер, и встал рядом с ней. Он был почти такой же крупный, как она, человек-цилиндр, с виду казавшийся мягким, но ничего подобного. Солдат из тех, что являет собой саму выносливость, но волею судеб стал самым компетентным специалистом по небесной механике, каких она знала. При этом первые пятнадцать лет своей службы он был пехотинцем и участвовал в наземных операциях. Как-то раз за выпивкой в офицерской столовой он рассказал ей о своих прекрасных навигационных навыках и о том, что сперва хотел почувствовать тяготы солдатской службы, а потом уже посвящать все свое время разглядыванию звезд. Она посмотрела на него и чуть повернула голову, что означало: давай, докладывай. – Яотлек, – пробормотал он тихим голосом. Значит, доклад предназначался не для всех ушей. Он хотел сообщить что-то лично, чтобы у нее была возможность решить, как реагировать. Она кивнула: продолжай. – Один из кораблей-разведчиков – «Роза гравитации» – под командой капитана Восемьдесят Четыре Сумерки по каналу адресного вещания сообщает, что они кое-что обнаружили. Нечто, похожее на базу существ, с которыми мы сражаемся. Сердце Девять Гибискус забилось в груди, словно ее сотрясал артиллерийский огонь. – Планета, станция или просто огромный корабль – что это? – спросила она таким же тихим голосом. – И где? – Планета, – ответил Восемнадцать Резец. – Планета и один спутник, оба обитаемые. Много гражданского трафика, свойственного обычной системе. Восемьдесят Четыре Сумерки не сообщила подробностей, только сказала, что корабли определенно такого же вида, но не военные – или не похожи на военные. Место это далеко, очень далеко. Дальше, чем район, где капитан Флота Сорок Оксид расположил Семнадцатый. Но это объясняет, почему используемый ими угол атаки указывает на такое направление. – Он, сверкнув острыми белыми зубами, улыбнулся натянутой, готовой взорваться улыбкой. – Я думаю, теперь они у нас в кармане, яотлек. Мы можем отправить туда Пять Чертополоха с несколькими ядерными кассетными бомбами из нашего ангара… Мы сотрем их с нашего неба, по крайней мере в этой системе. Отправляйте сообщение. – Если мы сможем попасть туда незаметно для них, – сказала Девять Гибискус. Кассетные бомбы сделают именно то, что воображает Восемнадцать Резец. Да, они сотрут с неба любого – а потом отравят это небо и планеты под ним. Кассетные бомбы представляют собой дождь смерти, последнюю надежду. Их почти никогда не использовали там, где живут люди, потому что после их применения уже не живут. Она только однажды использовала кассетные бомбы, да и то против всего лишь одного корабля в безопасности космической черноты. Идея применить эти бомбы на инородцах была… Слишком привлекательна для нее. Слишком и сразу. Такое простое решение, гораздо проще, чем все остальное, с чем она была вынуждена разбираться в текущей ситуации. – Передай Восемьдесят Четыре Сумерки, чтобы уводила оттуда «Розу гравитации», – сказала она. – Тихо и быстро. Сообщи ей также, что я не хочу, чтобы врагу стало известно о том, что мы в курсе, где они базируются. Я хочу использовать это с максимальной выгодой для нас, Восемнадцать Резец. Спланируй все правильно – и чтобы здесь никто не знал. Пока. Он снова кивнул и вернулся к своей консоли, довольный, весь в предвкушении. А разве она сама – нет? Не в предвкушении, не в нетерпении?.. А потом она снова подумала о Шестнадцать Мунрайз, которая где-то в недрах корабля ходит туда-сюда, наблюдает, и у нее собственная повестка. Девять Гибискус решила, что некоторые вещи не должны знать даже капитаны Флота, пока их яотлек не решит, что им пора узнать. Она хотела, чтобы Шестнадцать Мунрайз убралась с «Грузика для колеса». Немедленно, чтобы она, яотлек Флота, могла все спланировать. * * * Министр войны умела отжиматься, как никто другой. А еще делать стойки на руках, прыгать, молотить кулаками по мешку с песком, быстро бегать, не уставая. Восемь Антидот, сидя наверху, на балконе тренировочного зала Раскинутых Ладоней, уже три раза наблюдал, как она последовательно делает все это, и начинал впадать в отчаяние, поскольку неизбежно задумывался о собственной физической форме. Когда министр, сделав очередной круг, снова начала удаляться от него по беговой дорожке ровными быстрыми шагами, Восемь Антидот, глядя на ее раскрасневшиеся щеки и шрам на ухе, раскрасневшийся еще сильнее, вздохнул и поспешил вниз, собираясь перехватить ее. Но не бегом, конечно. Он вовсе не был в плохой форме, его генетика вполне отвечала базовым спортивным требованиям, просто он вообще редко куда бегал. Но даже если бы он смог за ней угнаться, Восемь Антидот ни в коем случае не хотел говорить с ней, тяжело переводя дыхание. Это казалось ему унизительным и стеснительным, а он очень не хотел выглядеть смущенным перед Три Азимут – до такой степени, что это нежелание победило. Потому он отправился на маты, где она только что выполняла гимнастическую часть своего тренировочного цикла, и принялся полусерьезно, хотя и не без некоторого головокружительного волнения, пытаться выполнить стойку на руках. Он мог сделать стойку, пусть и не совсем правильную. Он уперся в мат руками, оттолкнулся от пола ногами, напряг мускулы изо всех сил, чтобы сохранить равновесие. Но он никогда не делал стойку из позы на коленях с ладонями, упертыми в поверхность мата, чтобы распрямиться и развести ноги в воздухе. А то, что он хотел сделать сейчас, было гораздо труднее. Восемь Антидот не сомневался, что упускает что-то, какую-то важную инструкцию. Ему удавалось ненадолго поднять ноги в воздух, но потом он падал назад или переворачивался. В этом и была суть: конечно, он упускал из виду некое важное наставление, но у него есть Три Азимут, которая и восполнит этот пробел. – Малыш! – раздался ее голос. Он едва сдержался, чтобы не вздрогнуть, но продолжил падение после последней попытки и приземлился на спину с громким хлопком. Министр войны разглядывала его, не скрывая изумленной улыбки, дышала она после бега учащенно, но размеренно. Восемь Антидот не хотел показывать смущение. Он хотел, чтобы она заинтересовалась им. А разве веселое изумление не есть разновидность интереса? Ведь забавно было, что он падал? Тем не менее он все равно покраснел, и это было глупо с его стороны. – Доброе утро, министр, – сказал он из своего распростертого положения. – Боюсь, стойки на руках у меня не очень хорошо получаются. Она села рядом с ним, изящным движением скрестив ноги. Ее брови поднялись до половины лба. – По правде говоря, они у вас получаются отвратительно, – сказала она. – Почему вы пытаетесь освоить стойки на руках, когда настолько юны, что вам еще рано приступать к Флотскому режиму тренировок? – Я видел, как вы делаете стойки, – сказал Восемь Антидот и сел. Лежать было уж как-то слишком неловко – он не мог продолжать разговор лежа. – Нормальную стойку я делаю отлично, поэтому… Она все-таки рассмеялась. Он решил, что это добрый смех. Надеялся. Было ужасно неловко, что министр войны нравилась ему, а он хотел понравиться ей. – И вы решили попробовать – с вашими маленькими руками. Вы опасно честолюбивый ребенок, ваше сиятельство. Вы наверняка знаете это. Восемь Антидот напустил на себя как можно более безразличное выражение и сказал: – Мне об этом говорили. Хотя и не такими откровенными словами, как вы. – Звезды небесные! – сказала Три Азимут. – Не знаю, как воспитывают детей во дворцах, но вам они явно навредили. Ладно. Скажите, чего вы хотите от стойки с отжимом, кроме как попытаться сделать что-то такое, что вы не умеете? – Я хочу научиться делать то, чего не умею делать, – сказал Восемь Антидот. – Вы делаете такие стойки. Вы министр войны. Видимо, это дело полезное. Три Азимут пробормотала что-то, давясь от смеха, – звук получился довольный и неконтролируемый. Может быть, это означало, что его усилия приносят плоды?.. – Не все, что я делаю, полезно, малыш, – сказала она. – Моя утренняя гимнастика едва ли полезна в офисе. – А в чем полезна? – спросил он. Она замолчала. Задумалась. Показала ему, что думает над вопросом. – Она помогает сохранять силы и мыслительные способности даже при моей нынешней сидячей работе. Когда я занимаюсь гимнастикой, это не требует особенного мыслительного процесса, так что продолжать легко. Вот почему мне это полезно. Ну-ка, подойдите поближе, я покажу одно из движений, которое вы делаете неправильно. Начните еще раз. Руки уприте в мат. Он начал еще раз. Положил ладони на мат, согнулся пополам, встал на подушечки пальцев. Три Азимут одобрительно хмыкнула, а потом прикоснулась к нему, наложила свои руки на его, прижала его раздвинутые пальцы и ладони к мату. Он почувствовал сухость во рту. – Теперь сделайте руки звездами, – сказала она. – Все точки разнесены, и звезды имеют высокую силу гравитации, так? Гравитация прижимает ваши ладони к мату. Надавите, а потом согните руки в локтях – хорошо, – подайтесь вперед и прижмите колени к локтям. Что? – подумал Восемь Антидот в полном недоумении, но потом все же попробовал – подпрыгнул, его задница взлетела в воздух, а он попытался коленями прикоснуться к локтям. Промахнулся. Инерция выкатила его в кувырок вперед, что позволило оказаться в сидячем положении, а не перевернуться еще раз. – Прошу прощения, – сказал он министру войны. Она покачала головой. – Умора. Но для первой попытки неплохо. В следующий раз одно колено, а потом другое. И удерживать равновесие, прежде чем пытаться перейти к стойке на руках. Вы поняли? Он кивнул. Он не понял, но подумал, что, наверное, сможет сообразить. – Ну, а теперь, что еще вы хотели, малыш, помимо бесплатных уроков по силовым упражнениям? Вы просидели на балконе все время моей разминки. Нет, ему все же придется учиться не краснеть. Ах, как же неловко, что его поймали! Особенно когда поймала сама Три Азимут. Он-то думал, что сидит там тихонько, осторожно, никто его не видит, а тут… – Я хотел вас спросить про лселского посла, – против воли проговорил он, не зная, что еще ему делать или как вообще говорить с этой женщиной. – Я видел ее один раз. И я не… я хотел узнать, что вы о ней думаете, потому что сам я не уверен, а что касается заседания… спасибо, что разрешили мне на нем присутствовать, министр, я хотел сказать… Она оцепенела, словно птица, собравшаяся спикировать на жертву. Он закрыл рот и сделал глотательное движение – во рту пересохло. Министр провела рукой по волосам, откинула их тонкими прядями назад со лба. – Это Одиннадцать Лавр попросил вас узнать у меня об этом? – Нет, – сказал Восемь Антидот. «Не Одиннадцать Лавр. Сама император, Блеск Ножа». – Вы мне лжете, ваше сиятельство? Он быстрыми, резкими движениями покачал головой. – Никогда мне не лгите. Я так или иначе узнаю, ваше сиятельство. Все равно узнаю. – Говорила она медленно, спокойно, с абсолютной уверенностью. Он чувствовал себя словно под гипнозом. – Скажите мне теперь: Одиннадцать Лавр просил вас поучаствовать в этом маленьком заговоре? – Клянусь – нет, – ответил Восемь Антидот. Он не знал, что будет, если Три Азимут задаст вопрос, кто же попросил сделать это. Не знал, поверит ли она лжи, не знал, станет ли правдивый ответ началом разворачивающейся катастрофы типа той, что случилась с предыдущим министром войны Девять Тягой во время мятежа, который привел к окончанию правления его предка-императора. Девять Тяга перестала быть министром войны и встала на сторону яотлека Один Молнии в его претензиях на трон. Кажется так, Восемь Антидот сомневался – все, происходившее три месяца назад, было запутано, ему тогда еще не исполнилось одиннадцати, и от него многое скрывали. Наверно, поэтому сама император привезла с края света кого-то вроде Три Азимут. «Внешняя прививка». Но он шпионил за министром по просьбе императора. Если он скажет Три Азимут, что шпионить за ней его послала Девятнадцать Тесло, не развяжет ли это каким-то образом новую гражданскую войну? Он видел, как это может случиться – стратегический стол, который символизировал Город и дворец, мог актуализироваться в реальности на земле. Если Три Азимут была привлечена как лояльная и теперь она решит, что император ей не доверяет, она может пойти на что угодно. Абсолютно на что угодно. Но Три Азимут на стала спрашивать, кто его послал. Она только хотела знать, не сделал ли это Одиннадцать Лавр, который вообще-то считался ее подчиненным. Она хотела знать, не использует ли Одиннадцать Лавр Восемь Антидота, чтобы выудить из нее какую-то информацию… Он вдруг подумал, а не узнал ли уже Одиннадцать Лавр то, что ему нужно про министра и что она пыталась скрыть. Она назвала его «мой шпион». Шпионы не только собирают информацию. Похоже, пока он думал, Три Азимут решила, что он ей не лжет. – Ладно, – сказала она. – Я думаю, Восемь Антидот, что посол Дзмаре – одна из тех людей, которые способны дестабилизировать любую ситуацию, в какой они оказываются. Это мое профессиональное мнение. Я сообщаю вам об этом, чтобы вы начали узнавать, как выглядят такие люди и как они ведут себя. Вы слушаете? Он кивнул. Молча. – Станете постарше – будете замечать их повсюду в Тейкскалаане, – продолжала она. – Здесь, во дворце, в Городе, на любом корабле, на котором будете служить, если поступите во Флот. На любой планете и в зародыше любой катастрофы. Как минимум кто-то один из них там непременно присутствует. У этих людей могут быть худшие или лучшие намерения. Они могут быть умными, могут быть примечательно глупыми, могут быть варварами или нашими гражданами, но они, ваше сиятельство, всегда, обязательно – люди, которые ставят свои желания и потребности выше Тейкскалаана. Они начисто лишены какого-либо чувства преданности. Они меняют место и меняются. – …И Дзмаре – одна из них? – удалось вставить ему. – Подумайте: она появляется, нарушает кристально хрупкий мир между министерствами, фигурирует в сводках новостей, пишет одно-два стихотворения, проводит своего патрона в императоры – а потом исчезает. Нет, я не говорю, что Ее Великолепие – плохой выбор. Ее Великолепие была идеальным выбором, и я готова поклясться в этом в храме солнца, готова тут же вскрыть себе оба запястья! Но вот Дзмаре снова появляется, причем на поле боя, и я тут же получаю секретный доклад от одного из капитанов Флота о возможном нарушении верности другого капитана. Яотлека, ни больше ни меньше. Эта Дзмаре – деструктивная личность, хочет она сама того или нет. – Как вы распознали ее? Как вы научились распознавать таких, как она? – спросил Восемь Антидот, сам не зная, почему спрашивает. – Я встретил ее в саду, когда она была здесь. Ей нравились дворцовые певчие. Думаю, она была пьяной… и грустной. Три Азимут кивнула. – Она вполне могла быть и пьяной, и грустной. Она же была варваром при дворе. Дзмаре не похожа на человека, который сознательно несет зло Тейкскалаану, во всяком случае, не напрямую. Это нормально, малыш, что вы не думали о ней в таком качестве. Я это делаю потому лишь, что такова моя работа с давних пор – замечать подобных людей и ситуации, создаваемые ими. – Для этого и существует министр войны? – Звезды небесные, нет, конечно! Министр войны нужен для того, чтобы военное превосходство Тейкскалаана продолжалось вечно и беспрерывно. Выявлением деструктивных личностей я занималась, когда была военным губернатором системы Накхар.