– Эдвард… В честь отца назвали, – кивнул тристанский барон, жестом освободив следовавших за ними гвардейцев. – Он и сам не запятнал имя своего великого отца, – вставил Рокфор, – герой обороны Такийской провинции, когда на нее хлынули мутанты. – Наверное, с тех пор у вас и появилось чувство вечного недоверия к этим существам? – спросил граф, – но можете не отвечать, я слышал, что там творилось. Вам тогда должно было быть не старше восемнадцати, ведь прав? Обязательная для всех молодых дворян служба в армии короля. Там закаляется характер, и находишь настоящих друзей, – он с тоской вздохнул, видимо, вспоминая собственные годы на королевской службе, – А так же окончательно понимаешь, готов ли служить королевству или только самому себе. Лично для меня это стало началом и концом военной карьеры. Знаете, именно тогда я понял, что мое оружие – не силовая шпага и не лазерная винтовка. Моим оружием стало слово. И порой разит оно куда сильнее, чем любое другое. Вы ведь оставили службу в королевской армии после гибели своего отца? – Именно так, граф, – подтвердил Эдвард, задержавшись перед дверьми из белого мрамора, расписанными золотыми рельефами. Вели они в так называемый Белый Зал, меньший по размерам и намного уютнее Большого Зала, но сейчас народа там почти не было, кроме нескольких молодых наследников, заигравшихся в бильярд. Они низко поклонились проходившим мимо дворянам, но после этого сразу вернулись к игре. Эдвард оглянулся на них, и снова вернулся к прерванной фразе, – только мой отец пропал, а не погиб. Ни тела, ни корабля так и не нашли. Конечно, это только формальности, но все же хочется надеяться… – Естественно, – граф положил ему руку на плечо, – простите меня за бестактность. Я даже рад вашей вере в то, что ваш отец жив. Многие преемники, наоборот, были бы сильно обрадованы тем, что место на престоле освободилось… Да, и мое имя Дэлай. Когда мы одни, можете ко мне так обращаться. Однако ответьте, ненависть к мутантам пошла у вас с тех пор? – Вряд ли, господин, – отрицательно покачал головой Эдвард, – Такийская провинция тут ни при чем, хотя я и потерял много хороших друзей. Там это чувство, скорее, окончательно сформировалось. Мутантов терпеть не могу с детства, даже сам не знаю, почему, – напоминание о событиях в той провинции заставило Эдварда вспомнить своих сослуживцев, не выживших до окончания обороны, из-за чего некоторое время он перестал быть участником разговора, погрузившись в воспоминания. И лишь когда уже начали подходить к дверям зала, граф, наконец, завел речь о настоящей цели своего прибытия сюда. Немного откашлявшись, он обратился к Эдварду с самым спокойным тоном. – Извините за мою прямоту, барон, но, как я понимаю, такой крупный баронат, как Тристанский, не может не участвовать в грядущей борьбе за престол. Сейчас все претенденты активно ищут союзников, которые помогли бы склонить чашу весов в свою пользу и без военных действий. Чью сторону собираетесь занять вы? – Тристанский баронат никогда не имел общих корней с королевской династией, как вы знаете, – начал Эдвард издалека, собираясь с мыслями. Ответ лежал на поверхности, но все же нужны были определенные усилия, чтобы произнести его вслух, – до сегодняшнего дня. Изабелла приходится вам родственницей, а потому, согласно закону кровного родства, я обязан сделать весьма определенный выбор. Сейчас могу пока лишь поручиться, что Тристанский баронат не выступит против вас. К тому же у нас весьма тесные связи с герцогом Камским. Мы безвозмездно спонсируем его войска, пока все средства уходят на постройку «Сакрала», так что думаю, он согласится с моим решением. Официального признания вашей стороны в этот день не дам, уж простите. Сегодня хочу повременить с политикой. – Мой дорогой друг, – Рокфор, кажется, облегченно вздохнул, – я был уверен, что ты не пойдешь на попятную, хоть это и не совсем то, что я ожидал услышать. И все же, теперь спокоен за свою дочь, ведь действительно отдаю ее в руки человеку чести. – Барон, хорошие слова, – одобрил граф, но продолжить фразу не успел. – Граф Фларский, претендент на престол Рейсвальда! – объявил глашатай, когда они зашли в зал, к остальным гостям, – приветствуем вас на приеме Тристанского Дома! Публика отреагировала весьма положительно на его появление. Многие герцоги и бароны были не против увидеть такого человека на престоле, хотя представители Остезейского союза только поклонились в знак приветствия, но лично подойти предъявить свое уважение не соизволили. Эдвард про себя отметил, что стоит потом еще заглянуть к представителю союза в Тристанском баронате, и поговорить по этому поводу. Ведь все-таки сейчас все в его доме, а значит, должны подчиняться тем правилам, которые здесь установлены, вне зависимости от своих политических предпочтений. Когда люди немного успокоились, к их небольшой компании подошел герцог Камский, уже изрядно навеселе. Одной из черт характера этого человека была, что он пить не умел совершенно, но даже будучи совершенно пьяным, не терял головы и мог вполне спокойно рассуждать о самых сложных вещах. – Эдвард, друг мой, – тут же принялся с ожесточением трясти руку графу, – я рад, что ты привел сюда нашего будущего короля. Надеюсь, он тоже одобрит проект «Сакрала» и поможет с его реализацией. – Мы как раз о нем говорили, – граф с трудом вырвал руку из тисков Райсора, – вы действительно считаете, что столь дорогостоящий проект будет успешным. И что же случится с вашими землями, если он не оправдает надежд? – О, по этому поводу можете не беспокоиться, – Райсор поймал еще один бокал вина с подноса проезжавшего мимо официанта, – я нашел отличного капитана для этого дела. То есть, думал, что нашел капитана, но вместе с ним, оказывается, нашел офицеров для команды и отличную цель для будущей миссии. – Кстати, о капитане, – включился Эдвард, – знаешь, в первый раз слышу, что это будет корсар. Мог бы хотя бы предупредить меня, что зовешь такого человека в мой дом. Не то, чтобы я отказал, но все же… – Барон, он очень достойный человек, – вступился за своего протеже Райсор, – и не подтверждает ни одну из тех сказок, что мы часто слышим о корсарах. Да и вообще, что это я только говорю… Вам надо самим его увидеть, тогда все поймете. Сейчас его приведу. Так, в последний раз видел его около столика с пуншем… сейчас вернусь, но только никуда не уходите… – и тут же, отвесив легкий поклон, скрылся среди других приглашенных. – Этот Райсор надежный человек? – протянул граф, глядя ему вслед, – а то производит впечатление какого-то мечтателя. Я бы даже сказал, легкомысленного человека. Ему можно доверять? – Райсор отличный друг и еще лучший союзник, – уверенно ответил тристанский барон, – но вы правы, он мечтатель, и никогда не смотрит на реалии. Потому он и заложил сразу два корабля. Правда, второй вскоре пришлось заморозить, поскольку герцогство не выдерживало постройки сразу двух кораблей такого масштаба, как «Сакрал». Он едва вытягивает и один, и то с помощью помощи соседей. Мне пришлось уговаривать его даже от того, чтобы принять помощь Гористаров. Ведь тогда бы они очень быстро подмяли под себя весь проект. А что это значит, думаю, объяснять не стоит. – И кто еще входит в спонсирование проекта? – спросил граф, и добавил, – у вас отличное вино, барон, передайте похвалу виноделу. – Из основных спонсоров в проект входит сам герцог Камский, я, больше на правах союзника, поскольку с самим проектом связан гораздо меньше, чем со спонсированием герцогства, барон Карийский и герцог Хаервика, барон Старфордский, граф Истинский и представители Остезейского союза. Сейчас о своей доле подумывают бароны Касмарского союза, но уже больше о спонсировании будущей колонии. Сам корабль фактически достроен, осталось закончить с инженерным и горным оборудованием, – подвел подсчет Эдвард, – честно сказать, я не уверен, что все окупится, но, как бы то ни было, еще одна нормальная и приносящая прибыль колония для Рейнсвальда не будет лишней. – Граф Фларский, позвольте засвидетельствовать мое почтение, – к ним подошел с собственной персоной тучный мужчина с круглым хорошо выбритым лицом, в перешитом под разросшуюся фигуру военном мундире, богато украшенном наградами и офицерскими регалиями из золота и серебра, – герцог Хаервика, к вашим услугам. Прошу меня простить, но я совершенно случайно услышал ваш разговор со своим компаньоном, герцогом Камским, и пришел вас просить о милости. Будьте столь любезны уговорить его отказаться от этой дурной затеи с капитаном корсаров. Это же немыслимое безрассудство! – Я думаю, Райсор вполне отдает себе отчет о том, что делает, – заметил Эдвард. – Конечно, барон, но вы не видели еще самого капитана. Это же самый настоящий корсар, как в детских страшилках. Он угонит «Сакрала» быстрее, чем мы глазом успеем моргнуть, – герцог даже вздрогнул и обернулся, словно боялся, что сам корсар стоит у него за спиной, готовясь голыми руками разорвать его на части за дерзкие слова, – Матерь Небесная, а вот и он… В самом деле, из толпы гостей вынырнул Райсор, ведя за собой человека, который, действительно, больше кого-либо другого подходил под определение корсара. Высокий и мускулистый, что не могли скрыть даже пышные одеяния камзола, и на званый вечер пришедший в характерных высоких корабельных сапогах с магнитными подковками, чуть слышно позвякивавших при каждом шаге, с загорелым и обветренным лицом, нижнюю часть которого закрывала аккуратная бородка, с небольшими косичками на скулах и подбородке. Самой заметной чертой корсара был вертикальный узкий и глубокий шрам, идущий через левый глаз, который никогда не пытались удалить. – Постойте с нами, – попросил герцога граф, поймав за руку, когда тот попытался ретироваться, – мне так же важно знать и ваше мнение, прежде чем о чем-то просить герцога Камского. – Позвольте вам представить, – к ним присоединился Райсор, – капитан Северед Альквир, бывший капитан корабля «Край», – и повернулся уже к корсару, – а перед вами граф Фларский, один из претендентов на престол и корону, барон Тристанский, наш радушный хозяин, барон Карийский и герцог Хаервика, с которым вы уже знакомы… – И, кажется, при нашей последней встрече назвал меня «бездушной тварью», – капитан чуть приподнял бокал в знак новой встречи с герцогом, – но я не обижаюсь. – Почему бывший капитан? – поинтересовался граф, – Вы ушли из своего дела? – Не я ушел, а корабль покинул меня, – заметил Северед с грустью, – тогда решился и купился на обещание богатых выплат, когда князья Саальта снова начали грызться между собой. Обещали легкую работу и большие деньги, мало кто смог бы устоять. И я даже не сразу понял, что таких наемников будут использовать чисто в качестве живого щита для основных войск. В общем, мой корабль попал под жесткий зенитный огонь, и, несмотря на все усилия, его изрешетили так, что от экипажа осталось меньше половины, а кто выжил, едва успел эвакуироваться. С тех пор я был капитаном только номинально, лишь из-за того, что команда отказалась меня смещать, оставив своим полноправным лидером. Мы едва сводили концы с концами в Хаервике, когда герцог Камский меня нашел, и с тех пор я снова обрел цель в жизни. Я видел «Сакрал» и могу сказать, что это, наверное, единственный корабль, показавшийся мне краше «Края». – Вы жили в Хаервике? – пискнул герцог, только сейчас сообразивший, что речь идет о его землях, – как же про вас никто не слышал? – Наверное, потому, что только в сказках у корсаров рога и когти, – усмехнулся Рокфор, – а перед нами самый обыкновенный человек. И вполне воспитанный, я бы сказал. Некоторым даже следовало бы у него поучиться. – И все-таки, вы действительно корсар? – спросил Эдвард капитана, с любопытством его разглядывая, – что вы хотите с «Сакрала»? Этот корабль не строился как рейдовый. С его помощью будут создаваться колонии, а не разрушаться поселения мирных жителей. – Вы ведь барон Тристанский? – переспросил Северед, с таким же любопытством рассматривая своего собеседника, – Прошу великодушно меня простить, я еще не успел запомнить здесь всех в лицо. Герцог Камский уже предупредил, что от вас можно ожидать сопротивления моему назначению, так что постараюсь вас убедить. Видите ли, не все корсары получают наслаждение от убийств и погромов. Не буду говорить за всех, конечно, но для многих это всего лишь средство добывания средств для жизни и ремонта корабля. Для торговли корсары слишком прямолинейны, а для постоянной службы слишком легки на подъем, и выбранное ими ремесло состоит не в том, чтобы перебить как можно больше народа. Главная цель рейда – получить как можно больше прибыли и пролить как можно меньше крови. Не думаю, что такие принципы так уж вам далеки. – Я выступаю не столько против самих корсаров, сколько против тех результатов, что следуют за ними. Кровь, трупы и развалины. Корсары редко нападают на укрепленные анклавы, чаще атакуя цели намного слабее их, с каждым рейдом загоняя их все дальше и дальше назад в развитии. Я видел записи с таких анклавов. Рейдирование на них совершается порой раз в столетие, но каждый такой налет превращается в катастрофу… – Господин, – Северед поднял ладонь в знак протеста, – то, что вы сейчас описали, называется не рейдированием, а обычным разбоем. Корсары редко атакуют дважды один и тот же анклав. Не спорю, не из человеколюбия, а из чисто практических выводов. При частом повторении налетов добыча с каждым разом становится все меньше и меньше, порой просто не окупая затрат, потраченных на организацию рейда. В поисках добычи корсары уходят в дальние разведки, в поисках еще не нанесенных на карты территорий. В одном из таких рейдов я и наткнулся на Аверию. – Аверия? – Рокфор напряг свои мысленные воспоминания, – Я считаюсь неплохим картографом, но что-то не припоминаю острова или территории на поверхности с таким названием. Где находится? – И сомневаюсь, что вспомните. Она находится в малоисследованных дальних рубежах сектора, в Адовых Потоках. Я показывал записи оттуда герцогу. Он тогда задумывался о Кальстераде, но мне удалось его переубедить. Кальстерад слишком далеко и слишком сложен в заселении, в то время как на Аверии условия для развития колонии самые положительные, к тому же есть даже довольно мирное население. Тоже люди, что уже само по себе поразительно, к тому же с крайне низким уровнем мутаций при рождении. – Откуда такое странное название? – продолжал сомневаться Рокфор. – Местные сами так называют свой остров, – сказал капитан, – дикари, что там обитают. Скорее всего, остатки старой цивилизации, когда-то там существовавшей. В любом случае, несмотря на крайне примитивный образ жизни, имеют достаточно неплохие знания о физике и устройстве нашего мира. Они даже знают основы принципа работы пространственных двигателей, но не представляют, для чего он нужен. Какие-то остаточные знания, как я понимаю, свидетельства очень быстрой деградации. – Как бы это не переводилось, но мы колонизируем Аверию и сделаем ее еще одним миром Цитадели, – самодовольно заявил Райсор, – мы развиваемся и идем вперед, таков один из принципов нашего существования. – Мы не развиваемся, – довольно критично заметил капитан корсаров в ответ, – в этом я с вами не соглашусь. Всю свою историю здесь, человечество, как и другие расы, просто копается в могилах, выискивая остатки прошлых цивилизаций. Вот что вообще мы знаем о своем мире? Досконально о нем мы не известно практически ничего, кроме того, что многое кардинально отличается от известных и применяемых нами самими законов мироздания. И еще одного факта, что вокруг нас и повсюду: на других островах, на поверхности, глубоко под ней… в общем, везде есть развалины других цивилизаций, множества различных миров, почему-то нашедших свою смерть именно здесь, на этой всеобщей и грандиозной свалке. Это ведь даже по-другому назвать нельзя. В этом мире даже нет естественных светил, хотя в мифологии почти каждого народа отмечаются легенды о реальном источнике света на небесах. Даже мы сами до сих пор пользуемся понятиями день и ночь, не задумываясь о настоящем их значении. – Для капитана боевого корабля вы слишком хорошо разбираетесь во многих философских вопросах, – заметил граф, – и вы, я так понимаю, сторонник теории, что наш мир всего лишь чьи-то обломки. – Господин, – приложил руку к сердцу капитан корсаров, – вы, как я понимаю, никогда не были на поверхности и не видели того, что там порой встречается? – Нет, как-то не пришлось, у меня и на островах дел хватает, – заметил граф, не очень довольный вопросом, но капитан, кажется, не обратил на это внимание. – Поверхность на всем своем протяжении, – пояснил Северед, – по большей части представляет собой сплошные развалины, порой пересекающиеся скальными горами неимоверной высоты. Развалины некоторых построек настолько масштабны, что в них можно спрятать этот замок. Я не согласен с тем, что наш мир создан таким изначально из-за какого-то провидения или высшего существа. Даже острова, высоко над поверхностью, и то несут на себе следы других цивилизаций. Вот даже, к примеру, Рейнсвальд. Всем известно, что на глубине, под поверхностью, расположена целая сеть искусственных тоннелей, часть из которых совмещается с естественными. Только кем вырыты искусственные, с квадратными залами и лестничными переходами, и для чего, неизвестно. Мне разрешили поискать в архивах королевской библиотеки, и там я нашел по этому поводу много интересного. К примеру, вам даже не известна общая карта этих подземных коридоров. Экспедиция Фролова, организованная восемьдесят лет назад, пропала без вести, не нашли даже следов. Две другие спасательные экспедиции, посланные на их поиски, тоже бесследно исчезли. Разведкоманда Юрова пятнадцать лет назад также погибла при невыясненных обстоятельствах, выжил только один из младших помощников, и то от него так ничего и не смогли добиться, кроме пускания соплей да бессвязного бреда, даже мыслескопия не помогла. – Вы весьма хорошо разбираетесь в данном вопросе, – с удивлением заметил Эдвард, – любите историю? Или занимались ей до того, как стали корсаром? – Скорее, увлекаюсь историей, – согласился капитан, – видите ли, на корабле во время гиперпрыжка, если он не разваливается на части, возникает огромное количество свободного времени, которое просто необходимо чем-то занять, если не хочешь сойти с ума от скуки. Вот, мой навигатор, к примеру, отличный музыкант, пишет неплохую музыку, а главный механик рисует. Не скажу, что превосходно, но его картины покупаются, а признание порой для художника самое важное. – А что, если говорить об Аверии, можете про нее рассказать? – спросил Рокфор, возвращаясь к прежней теме. – Ну, Аверия имеет громадный потенциал. Там явно когда-то была весьма процветающая цивилизация, но потом что-то произошло, и почти все погибли. У местных это в памяти сохранилось как «война колдунов». Точнее сказать не могут. Предки жили в красивых домах с множеством огней, потом создали колдунов, сначала добрых, но потом все поссорились и передрались, перебив друг друга. А колдуны и вовсе исчезли. Так что, понимайте, как хотите, – корсар развел руками, – в действительности, Аверия не очень большой остров, вряд ли наберется в сумме даже двадцать миллиардов квадратных миль в общей площади, но он очень активно застроен. Это целых три небольших острова, совмещенных друг с другом. Основной, над ним чуть выше, примерно в трех тысячах километров, еще один, а на расстоянии двухсот-трехсот километров, третий, соединенный с основным искусственным мостом, не менее грандиозным, чем Хальский мост. Население немногочисленно и старается держаться от застроенного центра как можно дальше. Ну, вот это как раз объяснимо. Там сохранилась действующая система защиты, в то время как самое страшное оружие населения – фитильные ружья на самом примитивном порохе. И в завершение, на расстоянии, что можно рассмотреть в визор дальнего действия, есть еще несколько подобных островов, поддающихся дрейфу по дальней орбите вокруг самой Аверии. – Действующая система защиты? – поразился Эдвард, – как она еще работает? Даже если никакие важные узлы не повреждены, то любые источники энергии должны уже выдохнуться. Никаких запасов не хватит. – Ну, почти любые источники энергии, – кивнул Райсор, – Северед сказал, что там действующий нуль-реактор, он и поддерживает систему в боевом состоянии. С таким источником энергии наша колония может не зависеть от поставок из центра, развиваясь практически автономно. – Райсор, друг мой, – наклонил голову Эдвард, – скажи, когда ты собирался об этом сказать? Когда бы высадился на острове? Или когда бы уже передали, что реактор обнаружен? Почему ты это скрывал? – Это я посоветовал господину герцогу пока об этом молчать, – сказал капитан корсаров, – информация все же не стопроцентная, могу и ошибаться. К тому же, у экспедиции есть немало противников, и думаю, тогда они постарались бы сделать все возможное, чтобы вылет не состоялся ни в коем случае. Вряд ли кого-то устроит, что его соперник получает в руки почти бесконечный источник энергии. – Насчет противников… – вспомнил Эдвард, – Гористары все так же тверды в своей позиции против экспедиции «Сакрала»? Не так давно они снова пытались заставить меня отказаться от спонсирования постройки, но потерпели неудачу. Зная это семейство, могу сказать, что так они это не оставят. – Совсем наоборот, – заметил Райсор, – теперь они просто всем советуют отказаться от участия и забрать деньги, поскольку экспедиция все равно провалится. Хотя на днях на верфь с визитом приезжал Респир. Ничего хорошего из этого не вышло, конечно, но он просил осмотреть «Сакрал», сказал, что хочет вложить свои собственные капиталы. – Респир? – неприятно удивился Эдвард, – Надеюсь, ты не подпустил его к кораблю? Не хватало только, чтобы еще этот ненормальный там что-нибудь открутил. – Ну, он на корабль смотрел только снаружи, в этом я не мог ему отказать. К тому же все-таки приходится учитывать, что он один из Гористаров, ему нельзя отказать без действительно веской причины, чтобы не портить отношения со всем кланом. А они, могу сказать точно, наверняка воспользовались бы таким случаем, чтобы выдвинуть претензии, – сказал Райсор, – а мне война совершенно без надобности. – И все же, могу сказать вам, что меня такой визит взволновал, – добавил Северед, – конечно, не сильно глубоко разбираюсь в ваших внутренних делах, но позвольте добавить, что это больше походило на разведку. Респир со своей компанией шнырял по верфи практически весь рабочий день, от монтировочных доков до складов с инженерным оборудованием. После его визита мы усилили охрану, но пока ничего не произошло. На верфи спокойно, но могу на собственном опыте сказать, что самое страшное место то, где ничего не происходит. – Вы хотите сказать, что Гористары могут попытаться захватить верфь и корабль? – удивился граф, – неужели у них хватит наглости пойти на это? Такой поступок заставит весь Рейнсвальд объединиться против них. – Не Гористары, господин, – сказал Эдвард с самым мрачным видом, – а именно сам Респир. Могу вас заверить, этот человек совершенно непредсказуем. Он может наплевать на весь свой Дом, если решит, что от этого станет известнее. А Гористары могут просто отказаться от него после такого поступка, разом убив двух зайцев. Избавятся от неугомонного родственника и на корню обрубят проект «Сакрала». – В таком случае, я сделаю все от меня зависящее, чтобы не допустить такого, – сказал граф, – Я могу вступить в проект на правах участника и вложить необходимые деньги в него. Он не рискнут спорить с претендентом. Конечно, при одном условии… – Каком? – жадно спросил Райсор, почувствовав финансовое вливание в свое дело. Можно сказать, что он бы согласился на любые условия, если они гарантировали взлет «Сакрала» со стапелей. – Колония, основанная этим кораблем, должна будет вступить в состав королевства как феод, признавший сюзеренитет графа Фларского. Думаю, это будет серьезный удар по моим соперникам, – сказал он, посмотрев на Райсора. Капитан корсаров, заметив взгляд Эдварда, только повел плечами, говоря, что, мол, этого стоило ожидать. Молодой барон понимающе кивнул, еще в начале понял, что интерес графа к проекту обоснован чем-то большим, чем простое любопытство. Таким предложением он и приковывал к себе своих союзников, уже никто из участников проекта не сможет отступиться от графа, не лишившись вложенных в колонию капиталов. – Конечно, господин, – кивнул Райсор, – это большая честь для меня. Как только вы позволите, мои люди подготовят все необходимые бумаги. Только надо будет оговорить кое-какие мелочи, а потом можно и заключить договор. Вы сколько здесь пробудете? Или оставите доверенных лиц? – Я думаю, если хозяин замка позволит, немного воспользуюсь его гостеприимством и остановлюсь здесь ненадолго. К тому же вы говорите, что корабль практически готов и может со дня на день взлететь. Я бы хотел это видеть, – сказал граф, обратившись к Эдварду с самым спокойным видом. – Конечно, господин, можете оставаться, сколько вам захочется. Свободных комнат для гостей у меня хватает, можете занять любую, какая вас устроит, – сказал владелец, заодно подумав, что мутанты из охраны тоже, наверное, останутся здесь. Хорошо хоть, что замок достаточно большой, чтобы не видеть их каждый день. – Эдвард, а когда же ты все-таки собираешься сделать свое объявление? – спросил Рокфор, болтавший в стакане остатки своего коктейля, – а то гости, как замечаю, все больше увлекаются разговорами о политике, чем о помолвке.