«Не бесись», посоветовал Каэссар. «Сзади точно не прорваться? Ах да, там бластер. Тогда дорога одна — вперед. Не суетись, подумай пока о чем-нибудь приятном, не мешай мне решать проблему». Мысли Каэссара запрыгали с той же невероятной скоростью, как и перед убийством сэра Хайрама. Только в этот раз Каэссар принял решение намного быстрее. И когда Серый Суслик понял, что это за решение, он в ужасе воскликнул: — Это безумие, самоубийство, шансов никаких! «Не вопи», отозвался Каэссар в его голове. «Да, безумие, да, самоубийство, но это все равно проще, чем обогнать пульку от бластера. Сиди тихо и не мешай». Каэссар толкнул пятками лошадиные бока, посылая ее рысью, а затем галопом. Сейчас все решает скорость. Проскочить опасный участок, пока эльфы не опомнились… Эльфы не дураки, чтобы расстреливать добычу издали, когда она сама в руки идет. Каэссар (или Серый Суслик?) чувствовал на себе чужие взгляды, удивленные и злые. Скорее удивленные, чем злые. Такого они никогда не видели. Все, проскочили! Слава тебе, Никс, и спасибо за поддержку на первом этапе. А теперь твоя помощь особенно нужна, сейчас начнется самое сложное. Каэссар остановил лошадь в двух шагах от входа в лесной коридор. Спрыгнул на землю и, не тратя ни секунды, потащил животное внутрь. Лошадь недовольно заржала, но подчинилась. Свод черного леса сомкнулся над их головами. Это был совсем маленький черный лес, скорее даже, зачаток черного леса, но находиться внутри все равно было страшно. Полная темнота, черные листья надежно поглощают солнечный свет, только от входа тянется вглубь длинный язык светлого пятна, но там, где он кончается, наступает беспросветная тьма. На самом деле она не такая уж и беспросветная, орочьи глаза привыкают к темноте минут за пять, но в это время орк в черном лесу абсолютно слеп. Если, конечно, на его глаза не надет древний артефакт. Наблюдать изнанку черного леса в очках было странно. Оказывается, листья черных деревьев имеют сложную форму, похожую на пятиногого паука, широко раскинувшего свои толстые лапы, покрытые жесткими волосками. Оказывается, эти листья цепляются друг за друга специальными крючками, из-за этого, видимо, покров черного леса такой плотный. Оказывается, в черном лесу живут не только мокрицы и многоножки, но и множество мелких козявок, которых без очков и не разглядишь. Впрочем, сейчас не время изучать природу. К горлу подкатила тошнота, это начал действовать запах черного леса, острый, пряный и отчасти гнилостный. Серый Суслик знал, что эту тошноту можно перебороть. Если не поддаться отвращению в первые секунды, потом станет легче, а уже через минуту запах вообще перестанет ощущаться. Лошадям переносить этот запах труднее, чем оркам, но все-таки можно приучить лошадь не впадать в панику во тьме черного леса. Это непросто, но возможно. — Потерпи, лошадка, — тихо сказал Серый Суслик (или Каэссар?). — Стой спокойно и не бойся, я скоро вернусь, все будет хорошо. Каэссар (или Серый Суслик?) набросил повод на удачно подвернувшийся сучок, и двинулся вперед. На первом шаге он сбросил плащ, на втором обнажил меч, на третьем — взял метательный нож в левую руку. Каэссар шел быстрым скользящим шагом, пригнувшись, готовый вступить в бой в любой момент. Вот коридор разветвляется, отсюда должны появиться эльфы. Они рассчитывают, что незваный гость все еще стоит у самого входа, борется с тошнотой и бестолково моргает, пытаясь приспособить к мраку свое несовершенное зрение. Но они неправы. А вот как раз подходящая ниша в черной живой стене. Если встать вот так и чуть-чуть вжаться вот сюда… Не слишком хорошая маскировка, но, будем надеяться, эльфы станут смотреть по сторонам не слишком внимательно, они не должны ждать опасности прямо здесь. Давайте, эльфы, появляйтесь скорее, неудобно долго стоять в такой позе. Послышались быстрые и почти неслышные шаги мягких эльфийских мокасин. Вот они, сразу двое, один — явно вождь, простые эльфы со стальными ножами не разгуливают. Какие же они страшные… Глаза на пол-лица, уши-лопухи… А вождь какой-то некрутой — одет не в кольчугу, а в обычную куртку-безрукавку из кожи мокрицы, а нож его больше смахивает на кухонный тесак, чем на боевое оружие. Хватит ли у него мозгов, чтобы принять правильное решение? Помоги, Тина Минерва, на тебя уповаю. Каэссар вышел из ниши и негромко кашлянул. Эльфы остановились как вкопанные. — Бросай нож, вождь, — повелел Каэссар. — И не делай глупостей — у меня меч. Второй эльф, который не вождь, резко развернулся и прыгнул на Каэссара. Меч Каэссара завертелся в веерной защите, описал четыре полные петли и замер в исходной позиции. Эльфийский воин рухнул на землю, его голова, оба предплечья и одна ступня упали отдельно от основного тела. — У меня меч, — повторил Каэссар. — Не заставляй меня убивать тебя. Мы можем договориться. Положи нож на землю. Эльф разжал руку, нож воткнулся в землю и ушел в нее почти по рукоять. Острый, однако, нож, не простой кухонный тесак. — Ты понимаешь мои слова? — спросил Каэссар. — Вы, эльфы, еще пользуетесь единым языком, или уже изобрели свой? — Я понимаю тебя, — ответил эльф. Он говорил с сильным шипящим акцентом, но в целом понятно. — Вот и хорошо, — сказал Каэссар. — Насколько я понимаю, ваша армия вышла на охоту за бластером. Это такой древний артефакт, он выстреливает огонь… — Я знаю, что такое бластер, — перебил его эльф. — Продолжай. — Человек, вооруженный бластером, скоро будет здесь, — сказал Каэссар. — Это мой враг. Я могу помочь вам его убить. А вы пропустите меня через лес. Годится? — Вы, орки, дикие существа, — сказал эльф. — Каждый сам за себя, один другого ненавидите, сражаетесь… Почему твоя лошадь не боится леса? — Я научил ее, — сказал Каэссар. — Этим умением не владеет никто, кроме меня. И я не собираюсь им делиться ни с кем. — Почему? — удивился эльф. — Потому что мы, люди, дикие существа, — сказал Каэссар. — У нас каждый сам за себя. Ну что, мы договорились? Без меня вы не справитесь, человек с бластером вас уничтожит. Основные силы вашей армии он уже уничтожил. Черное облако в небе видел? Это остатки пожарища того самого леса. Сзади-слева послышались чьи-то шаги. Каэссар сменил позицию, чтобы видеть и эльфийского вождя, и развилку черного коридора. На ближней стене появилась засветка биодетектора, туманная и расплывчатая. Похоже, биодетектор не вполне понимал, сколько эльфов приближается с той стороны, он просто предупредил хозяина, что кто-то приближается. — Скажи им, чтобы не подходили! — потребовал Каэссар. — Изрублю всех! — Стоять! — крикнул эльф. — Все нормально, мы беседуем. Этот человек — предатель, он поможет нам захватить бластер. — Так мы договорились? — спросил Каэссар. — Почти, — ответил эльф. — Как ты собираешься помочь нам захватить бластер? — Вы все должны спрятаться, — сказал Каэссар. — Но не как обычно прячетесь, а тщательнее. Надо вообще в землю зарыться, чтобы даже макушка над поверхностью не торчала. У того человека такие же очки, как у меня, он может видеть очертания ваших тел сквозь листву. А если вы зароетесь в землю, он вас не увидит. Он приблизится вплотную и начнет кричать, чтобы я вышел и сдался. Когда настанет подходящий момент, я дам сигнал — закричу, что выхожу. Тогда твои бойцы начнут стрелять, лучше гранатами, чем камнями. Ты согласен? Эльфийский вождь колебался, он никак не мог принять решение. Каэссар понимал его, в такой ситуации решение принять нелегко. Когда мир как будто переворачивается, все привычные правила в одночасье меняются, враг становится союзником, невозможно понять, где и в чем он обманывает… — Я ни в чем тебя не обманываю, — сказал Каэссар. — Мне нет дела до ваших войн с орками. Я пройду через этот лес вместе с моей лошадью, и уйду, и больше никогда никого из вас не увижу. Мне нет дела до того, что станет в Оркланде после меня. Биодетектор сообщил, что за изгибом коридора появился еще один эльф, а может, и два. Нет, скорее один, чем два. Похоже, прибежал с донесением. — Эй, гонец! — позвал Каэссар. — Чего встал? Давай, докладывай новости! Из коридора донеслось тихое и неразборчивое бормотание. Вождь навострил уши и крикнул: — Марио, это ты? Что случилось? — Приближаются всадники, синьор Карло! — сказал эльф. — У одного в руках тот самый бластер! Что нам делать? Вождь немного подумал и сказал: — Я согласен на твои условия, человек. Но если ты меня обманываешь… Каэссар не стал дослушивать речь синьора Карло. Он поднял меч вертикально и отступил к вплотную к стене черной листвы. — Проходи и командуй, — сказал Каэссар. — Только быстрее, времени мало. Все твои бойцы должны попрятаться и никто не должен высовывать ни голову, ни какой-либо иглй член. Если тот человек поймет, что вы здесь — все пропало. Вождь попытался нагнуться за ножом. — Нет! — рявкнул Каэссар. — Потом заберешь свою железку, сейчас она тебе не понадобится. Давай, командуй, время дорого! Эльфийский вождь удалился вглубь черного леса, Каэссар проводил его взглядом и вернулся к входу. Выглянул наружу. Орки построились цепью, в центре и чуть впереди ехал Питер Пейн, биодетектор особо выделил очки на его носу и бластер, скрытый полой плаща. Жрец не торопился — видел, что лошадь Серого Суслика не зашла глубоко в черный лес, и понимал, что орк-беглец ее не бросит. А если бросит — сам виноват, найти в голой степи пешего путника — пара пустяков, если сам на коне. Особенно если у руководителя поисков есть очки с биодетектором. Эльфов вроде пока не разглядел. Серый Суслик подошел к лошади и стал ходить вокруг, ласково оглаживая и похлопывая животное по бокам. Издали это должно выглядеть, как будто он упрашивает скотину войти в страшную черную чащу, а та упирается. Должно выглядеть правдоподобно: оставил лошадь у входа, разведал путь, вернулся и пытается заставить ее пройти этим путем. Главное — чтобы эльфы не показались раньше времени. Питер Пейн поднял руку, указал пальцем на Серого Суслика, обернулся к оркам, что-то сказал им, они, кажется, засмеялись. Давайте, смейтесь, посмотрим, кто будет смеяться последним. 3 — А лошадь-то в чащобу не идет! — воскликнул Питер. — А то ишь, расхвастался, жаба, любую лошадь научил, особая методика… Сейчас мы его возьмем. Я иду первым, остальные меня страхуют. Без команды не стрелять, он мне живым нужен. — Не дастся он живым, — буркнул Топорище Пополам. — Высокорожденного зарезал. — Это мы еще посмотрим, — сказал Питер. — Если он сдастся, я не буду сразу его убивать. А может, вообще не буду убивать. Он что-то узнал в доме Каэссара, и я допускаю, что эти сведения стоят того, чтобы сохранить ему жизнь. В виде исключения. — Гм… — сказал Топорище Пополам. — Не делай далеко идущих выводов, — посоветовал ему Питер. — Я еще ничего не решил. Черный лес постепенно приближался. Питер оглянулся на орков, оценивая, как они держат строй, и обратил внимание, что их лица стали напряженными, а все, кроме одного, уже держат луки в руках. Это неудивительно — без очков черный лес всегда кажется страшным, лопоухий камнеметчик мерещится под каждым кустом. — Не дергайтесь, — сказал Питер. — У меня волшебные очки, я вижу, что в этом лесу нет эльфов. Там только Серый Суслик и его лошадь упрямая, больше вообще никаких животных, кроме насекомой мелочи. Странно, кстати. Куда, спрашивается, подевались мокрицы и многоножки? Непонятно. Наверное, все дело в том, что лес молодой, недавно вырос, две тысячи дней отсилы. Не успела еще его заселить мерзкая аборигенная живность. Хотя нет, вон, в яме что-то живое прячется, большое и неподвижное. Нет, не неподвижное, подергивается чуть-чуть. Может, в этой яме мокрицы спариваются? Или еще что-то происходит неведомое, кто знает, какой образ жизни у этих тварей… Человеческая наука аборигенными существами почти не занимается, у жрецов других забот хватает. А вот еще, в другой яме, та же самая картина. Да ладно, боги с ними, с тварями. — Эй, Суслик! — крикнул Питер. — Оставь скотину в покое, не позорься! Лучше расскажи, урод, за что Хайрама убил? Серый Суслик испуганно вздрогнул, задергался и вдруг юркнул за широкий лошадиный бок. Спрятался, типа. Питер рассмеялся и крикнул: — Лошадиный бок от бластера не спасет! Выходи, подлый трус, кончай позориться! Возможно, я сохраню твою никчемную жизнь. Несколько секунд ничего не происходило, а затем Серый Суслик вышел из-за лошади, но из лесного коридора выходить не стал, замер во мраке. Сейчас его видел только Питер, орки не видели ничего, кроме темного пятна. — Ты должен снова поклясться тремя богами! — крикнул Серый Суслик. — Поклянись, что смерть Хайрама не станет основанием для нарушения твоей первой клятвы.