Часть 8 из 42 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
-- Не знаю, -- наконец неуверенно ответил Ричард. -- Такое впечатление, что все остались на ногах, кроме нашей группы. Нас отшвырнуло в сторону, и его мы больше не видели.
-- Надо бы их найти, -- я огляделась по сторонам, но знакомых лиц больше не было видно. -- И Мартина, и Джека. Вдруг что-то случилось?
-- Хорошо, -- Алекс осмотрелся, оценивая обстановку. Народу в зале осталось немного: не понимая, что случилось, и откуда пришла опасность, многие поспешили покинуть небезопасное место, но паники не было. -- Тогда я проверю вдоль правой стены, Шарлотта -- вдоль левой. Джейн, а ты выйди на улицу: вдруг они уже там. Ричард, можешь пойти с Шарлоттой? Просто на всякий случай.
Тот серьезно кивнул.
-- Конечно.
Мы разделились. Чем ближе я подходила к дверям, тем больше ускоряла шаг: мне подсознательно хотелось поскорее очутиться подальше от этого места и не слышать этот отвратительный хруст под ногами. На улице меня немедленно обдало холодным ветром, но от мысли, что можно вернуться и поискать гардеробную, куда должны были унести верхнюю одежду гостей, меня затошнило. Нет уж, я пока лучше на воздухе побуду.
Народу на улице почему-то было не очень много. Некоторые гости спешили поскорее покинуть опасную зону и сразу направились на стоянку, но нашлись и те, кто сейчас сидел или стоял около особняка, ответственно дожидаясь полиции. Паники и криков здесь уже не было, хотя какая-то женщина истерически всхлипывала, и еще несколько человек взволнованно обсуждали случившееся, не замечая, что говорят слишком громко. Кто-то, как и я, искал своих знакомых, выкрикивая их имена. Ни Мартина, ни Джека среди них я не заметила, и в голове мелькнула совершенно неуместная ассоциация -- выжившие после крушения "Титаника" пассажиры на борту спасшей их "Карпатии" ищут своих близких...
На парковку идти было бессмысленно, поскольку я не сомневалась, что ни Джек, ни Мартин не уехали бы отсюда, не узнав, что случилось с нами. Не знаю, почему -- скорее всего потому, что я еще не пришла в себя от шока -- но я решила обойти особняк вокру.
Открытым ногам было холодно, а под светом фонаря я теперь могла разглядеть, что от моих колготок осталось одно воспоминание. Порезов на мне вроде бы не было, хотя синяки наверняка появятся и на колене, и на локте. Зябко обхватив себя руками, я упрямо зашагала вперед. Идея была совершенно бессмысленной: уже сбоку от особняка никого не было, а позади него и вовсе должно быть пустынно, но я почему-то продолжала идти. В голове билась одна мысль: "Я должна найти остальных", и, кажется, я просто была не способна мыслить адекватно.
За домом обнаружилось заднее крыльцо, совершенно пустое, и фонарь горел всего один. В моем сознании, на которое по-прежнему действовал впрыснутый в кровь адреналин, наконец-то отразилось понимание, что здесь мне делать нечего, и я развернулась было в обратном направлении, но тут дверь на крыльце хлопнула, и на пороге появилась женская фигура. Неестественно белый свет фонаря делал ее похожей на мертвеца, но в ней всё равно можно было узнать Розмари. С несколькими порезами на бледном лице и открытых руках она становилась похожа на иллюстрацию к страшной сказке.
-- Получается, мы были правы, -- она прошлась взад-вперед по широкому крыльцу, и ее голос звучал жестко. -- Во всем.
Я прижалась к стене. Поскольку я стояла неподалеку от крыльца, я хорошо видела эту женщину, но сама оставалась в тени, и Розмари меня заметить не могла. В этот момент с нее словно слетела маска, и вместо абсолютного равнодушия ко всему на свете проступили решительность и сосредоточенность. Нескрываемые эмоции удивительным образом преобразили ее лицо, сделали его живым и неожиданно красивым, и я внезапно осознала, что ей намного меньше сорока. Да что там -- ей было лет тридцать максимум!
-- Теперь надо действовать быстро, -- согласился с ней второй голос, и к Розмари присоединился Майкл Фостер. После взрыва он смотрелся несколько менее безупречно, но по-прежнему производил сильное впечатление: волосы растрепаны, а на щеке виднеется порез, из которого вполне может получиться интересный шрам. Как и Розмари, он выглядел встревоженным, но, в отличие от нее, его эти эмоции, наоборот, делали старше, и сейчас они казались ровесниками.
-- Но как? -- резко спросила она. -- Вдвоем мы не справимся. Предлагаешь поставить в известность Совет? Сам знаешь, пока место Уильяма свободно, они будут грызться между собой, и пусть хоть конец света наступает!
-- Знаю, -- угрюмо сказал Майкл и встал рядом с ней. -- Но, может, хоть в этот раз они прислушаются? Алан чуть не погиб. Возможно, это их слегка отрезвит.
Розмари медленно кивнула.
-- Надо попробовать.
Воцарилось молчание. Она направилась было к дверям, и я решила, что разговор окончен, но вдруг Майкл негромко произнес:
-- Мы должны сообщить Джеймсу.
Розмари стремительно остановилась, прямая, как палка, и совершенно неподвижная.
-- Нет, -- выдохнула она.
-- Роуз...
-- Он не поможет! Майк, мы же знаем, что за этим стоят темные! Как мы можем довериться...
-- Ты же не верила, что Джеймс к этому причастен, -- напомнил тот.
-- Не верила и до сих пор не верю! Но как мы можем ему доверять?! Учитывая, кем он стал?
Майкл болезненно поморщился, словно у него внезапно разболелись зубы.
-- Можем немного подождать, -- наконец сказал он. -- Но не уверен, что в этом есть смысл. Роуз, займись тогда Советом. Проинформируй их.
-- Хорошо, -- та коротко кивнула. -- А ты?
-- А я займусь девицей, -- отозвался тот.
-- Ты еще думаешь, что от этой фотографши может быть толк? -- удивилась Розмари.
Он отрицательно покачал головой и неожиданно усмехнулся.
-- Можешь себе представить, Роуз, я сильно просчитался. Знаешь, кто ее подруга? Специалист по древним языкам. Вот с кого надо было начинать...
Я в немом изумлении вытаращилась на него и неловко переступила с ноги на ногу. Больное колено отдалось звоном во всем теле, и я тихо зашипела сквозь стиснутые зубы. Но, к счастью, они меня не услышали -- вдалеке раздались полицейские сирены, и Майкл и Розмари повернулись на звук.
-- Пойду-ка я посмотрю, как там Алан, -- решила она, но Майкл вдруг поймал ее за руку и развернул лицом к себе.
-- Роуз, мы справимся со всем этим, -- твердо пообещал он, глядя ей в глаза. -- Даю тебе слово. Ты мне веришь?
Она улыбнулась -- устало, но всё же искренне.
-- Конечно, верю.
На секунду мне показалось, что Фостер сейчас ее поцелует -- с таким выражением нежности на лице он на нее смотрел. В этот момент я поняла, что у Шарлотты с самого начала не было ни шанса: весь вчерашний и сегодняшний флирт был обычной игрой и не шел ни в какое сравнение с одним-единственным взглядом. Но затем они отстранились друг от друга и пошли к дверям. Розмари скрылась в доме, а Майкл внезапно остановился на пороге и резко повернул голову прямо в мою сторону, так что я испугалась, что он меня заметил. Но нет -- какое-то время он буравил взглядом темноту, в которой пряталась я, а затем последовал за своей возлюбленной.
Убедившись, что они ушли, я развернулась и поспешила обратно.
Перед домом уже стояло несколько полицейских машин и скорая помощь, и красно-синие вспышки освещали газон вокруг. Несколько санитаров уже направлялись к дому вместе с каталками, за ними следовало полицейские. Раньше я видела подобное только в фильмах и теперь удивленно рассматривала окружающую обстановку, словно не могла понять, что происходит.
Процедура опроса свидетелей и оказания помощи пострадавшим затянулась надолго. То есть самых тяжелораненых, конечно, быстро увезли, включая Алана Маршалла, но вот тем, кто обошелся неопасными порезами и ушибами, пришлось подождать. Погибших пока не было, но состояние нескольких человек было крайне тяжелым, и пока невозможно было сказать, выживут ли они. Потом меня нашел Алекс, и от него я наконец-то узнала судьбу остальных -- у Джека оказалась повреждена левая рука, а вот Мартина пришлось увезти в больницу из-за глубоко застрявших осколков, которые нужно было извлечь хирургически. Когда я, услышав об этом, нервно дернулась, Алекс успокоил меня, заверив, что ничего смертельного там не было, и жизни Мартина ничего не угрожало. Затем нас поймал полисмен и вежливо попросил рассказать, что произошло; пока мы отвечали на его вопросы, прошло, наверное, еще полчаса. За это время к нам подошли Шарлотта и Ричард и помогали отвечать на вопросы, а потом из дома вышел Джек. Левая рука у него теперь покоилась на перевязи, и он напоминал раненого героя войны.
-- Офицер, так что здесь все-таки произошло? -- обратился Ричард к полисмену, на что тот только развел руками.
-- Следов взрывчатки пока в доме не обнаружили. По всей вероятности, перенагрузка электросети плюс слишком сильный порыв ветра, выбивший окна...
Мы с друзьями скептически переглянулись. Ветер? Что за ерунда?
Полисмен закончил расспросы, сообщил, что мы можем разъезжаться, и ушел. Ричард вежливо извинился и попрощался с нами, а Алекс озвучил наши общие мысли:
-- Что за чушь? Ветер не мог так выбить окна, у нас же тут не ураган "Катрина" бушевал!
-- Может, они просто скрывают истину? -- предположила Шарлотта. -- Может, всё настолько серьезно, что они не хотят сообщать правду во избежание паники?
-- Да бросьте, -- возразил Джек. К моему удивлению, он не выглядел уставшим, а, наоборот, казался удивительно воодушевленным. Такое выражение лица у него всегда бывало, когда он оказывался на пороге какого-то великого открытия, и мы подозрительно взглянули на него. -- Они не скрывают истину, а просто пытаются объяснить случившееся понятными причинами. Не все же так осведомлены, как мы.
-- Что ты имеешь в виду? -- не понял Алекс.
-- Ну подумайте сами! -- Джек разве что только руки не потирал от удовольствия. -- Взрыв в закрытом помещении без взрывчатки! Выбитое стекло без объективной причины! Как еще это можно объяснить?
Мы переглянулись, и наконец я осторожно уточнила:
-- Ты считаешь, что здесь творилось что-то сверхъестественное?
-- Ну конечно! -- воскликнул Джек так радостно, словно не он мог погибнуть этой ночью. -- Не знаю, что это было -- ритуал, заклинание или что -- но это точно наш случай! -- мы по-прежнему молчали, а он, не обращая на нас внимания, продолжил. -- Надо получить разрешение, чтобы всё здесь обследовать. Сейчас уже не получится, а вот завтра с утра нужно... Шарлотта, Алекс, завтра возвращайтесь сюда и всё осмотрите. Эх, как жаль, что Мартин в больнице... Джейн, не уверен, что здесь есть работа по твоему профилю, так что можешь завтра не приезжать, но будь на связи. Если ребята всё же что-то найдут, Шарлотта пришлет тебе снимки. Я должен позвонить Джексону...
-- Погоди, Джек, -- резко остановила его Шарлотта. -- Ты что, правда, хочешь, чтобы мы завтра снова сюда вернулись?
-- Конечно! -- без малейших сомнений отозвался тот. -- Шарлотта, пойми, мы наконец-то обнаружили что-то настоящее! Что-то, что можно расследовать по горячим следам, а не просто занести в наши архивы! Неужели ты хочешь именно в этот момент отступить?
Судя по лицу подруги, она сейчас вполне могла, не скрывая своих чувств, высказать начальнику всё, что думает о его фанатизме и потребительском отношении к сотрудникам. Алекс это заметил и решил вмешаться, пока дело не дошло до конфликта:
-- Предлагаю всем отправиться по домам. Отдохнем, выспимся и завтра посмотрим, что к чему. Все согласны?
Джек и Шарлотта неохотно кивнули. Я всем своим видом выразила согласие, нисколько не расстраиваясь, что завтра мне не придется сюда ехать. Во-первых, мне очень не хотелось возвращаться в место, где пострадало столько человек, а во-вторых...
Мне и так было над чем подумать.
Глава 7
До дома я добралась без происшествий. Время было уже за полночь, и в наших окнах не горел свет, чему я только обрадовалась. Значит, Тея уже легла, и мне не придется объяснять свой потрепанный и помятый внешний вид. Адреналин наконец-то схлынул, и у меня разом не осталось ни на что сил, а от мысли, что кому-то пришлось бы еще рассказывать о случившемся, меня замутило.
Включив в коридоре свет, я повесила в шкаф куртку, сбросила туфли на каблуках, от которых устали ноги, и босиком отправилась прямиком в ванную. Там было зеркало в полный рост, перед которым я наконец-то смогла оценить масштаб сегодняшних повреждений. В целом, ничего особенно кровавого или опасного в своем облике я не заметила. На лбу сбоку тянулась длинная ссадина, которую мне промыли перекисью врачи "скорой помощи", и кровь оттуда уже не шла. Несколько царапин вспухли на руках, и еще две-три выглядывали из дыр в колготках на ногах. Неприятно, но уже через пару недель от них ничего не останется. Колготки, по сути, превратились в лохмотья. Платье нуждалось в чистке. В остальном же... Темно-рыжие волосы, которые спускались ниже плеч и которые Тея сегодня старательно завила и уложила, превратились в воронье гнездо, из которого торчала еще пара осколков; на фоне ссадин и царапин кожа казалась болезненно бледной, подрисованные карандашом стрелки над глазами стерлись и превратились в неопрятные пятна. Уставшие за день от контактных линз глаза воспалились и покраснели.
Ну просто королева красоты. Только диадемы и ленточки через плечо не хватает.
Чтобы не расстраиваться, я торопливо отвернулась от зеркала и залезла под душ. Интересно, как Розмари Блэквуд умудрилась выглядеть эффектно даже после случившегося?
Решив больше ни о чем не думать, я вымылась и отправилась спать. Обо всем случившемся я подумаю завтра.
Спустившись утром на кухню, я обнаружила, что Тея сидит за столом и завтракает. Жужжал телевизор, рассказывая утренний выпуск новостей, упоительно пахло кофе, за окном хоть и было облачно, но небо оставалось высоким и не предвещающим дождя. Даже орхидея на подоконнике сегодня меньше напоминала корягу. Настроение улучшилось само собой. Тея пила кофе, тыкая одним пальцем в телефон, и при моем появлении на секунду подняла глаза. Я специально встала к ней боком, чтобы свет падал на здоровую часть моего лица.