— Ты же знаешь, что я ее не брала! — Не знаю, — вкрадчиво пояснил. — Ксюша, ты будешь на меня работать до тех пор, пока я сам тебя не уволю. — Это незаконно! — буквально прорычала. — Воровать «Имбрувеку» тоже незаконно. — Кирилл… — Знаешь, ты внешне очень похожа на мою первую жену. Благодаря этому я проникся к тебе симпатией в нашу первую встречу. Но вот твой характер оставляет желать лучшего. Тебе платят хорошую зарплату. Дают несложные поручения. Мечта, а не работа. На твоем месте любая другая сидела бы и помалкивала. Так что иди работай. Эта тема закрыта. — Кирилл Максимович, подпишите… — Я сжала ладони в кулаки, пытаясь успокоить себя. — Иди работай! — с нажимом процедил. В который раз я убедилась, насколько Кирилл отвратительный человек. Стоило почувствовать к нему искреннюю симпатию, как он мгновенно все портил. Яркие чувства, которые испытала за пару месяцев бок о бок работы с ним, превратились в прах. Но больше всего меня обидело сравнение с его покойной женой. Значит, он воспользовался моим состоянием в ту ночь только из-за этого сходства. Чудесно! Я запомнила слова матери Федосеева о большой любви к первой жене! Стерпеть и уйти молча не смогла. Уперев руки в бока, я зло проговорила: — То есть, мало того, что в ту ночь ты воспользовался моим невменяемым состоянием и склонил к близости, ты еще и сейчас вынуждаешь на тебя работать! Понравилось иметь под боком девушку, похожую на первую жену? — Что значит невменяемым? — зацепился он за слова. — В мою воду кто-то что-то подлил! Я не помню нашу ночь! — И ты только сейчас об этом говоришь? — А зачем мне было тебе что-то говорить? Подпиши заявление! — Нет. Иди работай. Мы поговорим с тобой об этом позже, — сказал тоном, не терпящим возражений. Я выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью. «Он мне угрожал!» — сетовала в ярости. Ничего. Не на ту напал. Не знаю, что ему от меня нужно... но в клинике я больше не задержусь! *** Припав лбом к стеклу автобуса, я следила за редкими снежинками, что вились на улице. Они падали на землю и тут же таяли. Я любила наш южный край за возможность в ноябре ходить в легкой куртке. У нас никогда не бывало сильных морозов и сугробов снега зимой. Но на этом плюсы погоды в Волгограде, пожалуй, закончены. Грязные серые улицы казались еще более серыми от постоянных облаков и мрачных туч. Солнца почти нет, и это очень сказывалось на моральном состоянии. Для нашего края были характерны перепады в погоде: то сильно ветер дует, то, наоборот, штиль. То же самое и с температурой. Днем она может быть до плюс десяти, а ночью — ниже нуля, так что с утра все вокруг подмораживает и покрывается ледяной коркой. Сегодня с самого утра шел снег. А стоило нам отъехать от города на километров двести, как он усилился вместе с ветром. Спустя несколько часов автобус высадил меня на обочине пустой дороги. Домов видно не было. И это не на шутку встревожило. — Простите, а Рябовский где? — спросила я у водителя. — Пешком прямо три километра. — Он махнул рукой в сторону темной трассы. Я тяжело сглотнула. — Вы уверены? Прошлые разы я приезжала сюда на машине. Но, тем не менее, помню, как на хуторе были и автобусы, и остановки! — Девушка, я по этому маршруту три года катаюсь! — возмутился он, и буквально через минуту автобус оставил после себя только дымку выхлопных газов. Оглушенная новостью, стояла с большой сумкой на трассе и хлопала глазами. «Куда идти?» — задалась вопросом. Вокруг непроглядная мгла, удушающая тишина и небольшая снежная вьюга. Где-то сбоку послышался вой. Я вздрогнула, прижав авоську с вещами теснее к себе. Хотелось кричать и топать ногами, как в детстве. Но, увы, выбора у меня не осталось. Нужно идти пешком. Время почти десять вечера! Проклиная на чем свет стоит свою беспечность, я двинулась в нужном направлении — к хутору. По пути не было ни одной живой души. Темнота такая, что пришлось включать на телефоне фонарик и подсвечивать себе под ноги. Омрачали мой путь только сумка и порывистый ветер с колючим снегом. Я упорно передвигала ногами, ощущая озноб от холода. Не знаю, сколько шла. Но слабость и спина буквально закричали остановиться и передохнуть. «Зачем я столько вещей за раз взяла?» — корила себя. Кирилл! Чертов мерзавец! Из-за него мне пришлось внезапно тащиться на ночь глядя в деревню! Шантажист несчастный! Ненавижу его! Одурманенная дикой, необузданной яростью, я потуже затянула шарф на шее, чтобы нигде не поддувало, натянула шапку по самые глаза и упрямо пошла дальше. Действовать пришлось быстро. Павлова сразу же нашла нужные контакты в женской консультации, где я прикрепилась, и выбила больничный на две недели. А там у меня еще есть неотгуленный отпуск. После работы я мигом собрала вещи первой необходимости и поехала в деревню. Мне необходимо было обмозговать дальнейшие шаги. Федосеев по неведомой причине не хотел меня отпускать. «Что ему нужно?» — задавалась вопросом. Никогда не поверю, что я такой ценный сотрудник, которого он не может потерять! Не хватало мне проблем с врагом матери, так еще свалился на голову наглый начальник. К слову, сводный брат не звонил, а значит, единственная ниточка, ведущая к исцелению, оборвалась. Признаться, в последнее время меня абсолютно не беспокоило состояние моего здоровья. Сон в основном был долгий и без сновидений. Тело претерпело изменения согласно сроку беременности. И все… Больше ничего подозрительного. «Может, эта женщина сама додумалась исповедоваться за свои грехи?» — предполагала я. «Ничего… Сейчас обустроюсь на новом месте, придумаю, как выкрутиться из сложившейся ситуации и заживу прекрасной жизнью с моим малышом». Мысли о ребенке мигом согрели и душу, и тело. Идти стало легче. Темнота уже не была такой страшной, а самочувствие плохим. Я прошла по ощущениям не больше получаса, как мне в спину ударил свет от автомобильных фар. Осторожно отошла в сторону, чтобы смогли объехать. Дорога была узкой и неудобной для транспорта. Шаг не замедлила и продолжила ходьбу. Водитель тем временем не спешил меня объезжать, а наоборот, остановился. Внутри закралась тревога. Она красным маячком впилась в сознание, и я ускорила шаг. — Ксюша! — услышала голос Кирилла и остановилась. «Что он здесь делает?» — Как ты здесь оказалась? Почему с сумкой? И одна? — он осыпал меня вопросами и, приблизившись, выхватил из рук злосчастную сумку. — Иду! — выказывая свой враждебный настрой, вцепилась в ручки сумки сильнее. Кирилл ее нагло выдернул из моей руки. Я не выдержала и добавила: — Отдай мне проклятую сумку и катись, куда катился! Телом руководила обида за его унизительный поступок и слова в кабинете. Он не имел права так со мной поступать! Не после того, как между нами начали выстраиваться хрупкие границы человеческих отношений. — Ксюша! Хватит дерзить. Пойдем в машину и спокойно поговорим? Он крепко сжал мое запястье и потянул в сторону своего автомобиля. Я воспротивилась. — Отдай мои вещи, мне нужно добраться до хутора! От переполняющей злости мой голос будто звенел от напряжения. — Я тоже еду в Рябовский. Не глупи! — Кирилл Максимович, а не пошли бы вы… своей дорогой? — без обиняков указала я, что пора отчаливать и дать мне спокойно добраться до деревни. Не дожидаясь ответа, ловко перехватила свои вещи и уверенной походкой зашагала дальше. Я ожидала, что несносный мужчина уедет, но он ловко выхватил мою сумку одной рукой, а второй, словно настоящий пауэрлифтер, схватил меня под ноги и закинул себе на плечо. Напряглась, точно струна, боясь лишний раз пошевелиться. Кирилл ведь не знает про малыша! А я на его плече испытываю дискомфорт именно в области живота! — Прости, я поступил некрасиво по отношению к тебе. Эти слова… Мне жаль. — Некрасиво? — горько усмехнулась. — Ты вновь выставил меня воровкой! Я думала, мы все с тобой выяснили! — Это так. — Ничего не так! — зло огрызнулась. — Ты ведь знаешь, что я не воровала! Меня подставила твоя жена и Лобова! — Ксюша, я тебя прошу… — устало выдохнул Кирилл, но меня уже понесло. — От тебя в моей жизни появилось куча проблем! Ты — зло! Не хочу ничего общего иметь с тобой! Подпиши мне заявление, и мы распрощаемся. — Ксюша, просто замолчи! — рявкнул он так громко, что я тут же прониклась и замолчала. Кирилл усадил меня в свою машину, пристегнул ремнем безопасности и поехал в сторону хутора. Я видела в тени, как он плотно сжал губы и нахмурил брови. Он часто так делал. И ему это невероятно шло.