— Я хоть душу отвела. Давно мне ей врезать хотелось. Совести нет совсем, пришли на день рождения к ребёнку, пустые, — негодует она. — Думаю, они хотели поговорить о суде, который состоится через неделю, и который они сто процентов проиграют. Я это обещаю, — решительно заявляет он. — Очень на это надеюсь. Он тянет слишком долго, — мы заходим в квартиру. Мама лохматая, да и я с красной, опухшей щекой не лучше. Папа выходит нам навстречу и обеспокоенно оглядывает нас. — Что произошло? — уточняет взволнованно отец. — Приходил аферист со своей Ращеколдой. Но не волнуйся, мы их уже проводили, — гордо выдает мама, поправляя причёску. — Вы что, подрались? Марго, ты с ума сошла. Разве так можно? Могли бы цивилизованно поговорить, всё обсудить. — пораженно выдает отец. Конфликты и разборки не по его части. — Ну, я бы посмотрела, как бы ты разговаривал, когда у тебя бы сперли 600 тысяч, при этом угрожали, что вскоре отнимут ребёнка, — обрубает мама. Папа как обычно не выдерживает её взгляд, опускает глаза и отступает. — Ну, как знаешь. Дело ваше конечно. Но я всё же за то, чтобы всё решать мирно, — и быстро удаляется, дабы не вступать в спор с мамой. Он понял, что настроена она решительно, и ещё немного и может достаться и ему. — Вот, держи, приложи к щеке, — Юля дала мне полотенце с чем-то холодным. Чтобы я к щеке своей красной приложила. Сергей не поскупился, треснул мне со всего размаху. Я боялась, что сознание потеряю. — Так, я не понял, они что, ушли, да? — спрашивает у меня папа. Смотря на закрытую входную дверь. — Нет, Андрей, стоят у двери и ждут, когда ты к ним придёшь с извинениями и пригласишь за стол, — язвит мама. — Не понял, а за что я должен извиняться? — удивляется папа. — Ну как же, мы им там настучали, не было цивилизованного разговора по душам, как ты это любишь. Надо извиниться. Нет? — мама подходит ближе и с вызовом смотрит на отца. Блин, будет скандал. Кажется, папа уже пожалел, что вообще рот открыл. — Марго, я просто спросил, — примирительно сдаёт позиции отец. — Ты просто трус, не можешь постоять за свою дочь, а должен был сам пойти и намылить шею этому уроду. За то, что он так поступил с твоей дочерью, за то, что руку осмелился на неё поднять. А что делаешь ты? М? Спрашиваешь, как мы поговорили? — с упрёком шипит мама. Отец, открыв рот не знает, что сказать. Но тут видимо решила взять слово Наталья Викторовна. — Ну, это дело Сергея и Иры, я думаю они сами должны разобраться, — зря она это сказал. Ой зря. Мама тут же переключилась на неё. — А тебя вообще кто спрашивает, а? Ты кто такая вообще? Куда ты лезешь? У тебя есть дочери, вот к ним свой длинный нос и суй. А в мою семью не лезь, поняла меня? — наступала на неё мама. Та, выпучив глаза пятилась от неё. — Я просто считаю правильным… — еле слышно проговорила она. — Закрой свой рот. И скажи спасибо, что тебя вообще сюда пустили, разлучница, прыгнула в койку к женатому мужику, ни совести, ни чести. Моралистка недоделанная, — Наталья Викторовна так и села на диван, молча хлопая глазами. На это ей было нечего возразить. Ведь она и в самом деле встречалась с женатым, папа не сразу с мамой развелся. Он несколько месяцев жил на две семьи. Прежде, чем мама собрала ему вещи и отправила к разлучнице. — Давайте не будем ругаться, — примирительно просит папа. — Давай ты включишь мужика, а? Твою дочь избили. Ты это понимаешь? И если бы не Рома, её могли бы задушить, — мама не сдаётся. Добивает морально отца. — Он, конечно, не прав. Поднимать руку на беззащитную девушку, это последнее дело, — папа смотрит на меня с сочувствием. Однако я не вижу в его глазах жажды мести, как например у Ромы. Уверена, если бы нашу с Ромой дочь вот так душил или бил какой-то парень, Рома бы не оставил от него и мокрого места. Он бы уничтожил его. Уж точно спокойно не спрашивал, как мы поговорили. — Последнее дело, это когда родной отец не может защитить свою дочь. Считая, что она сама должна разбираться с этим паскудником, — ухмыляясь выдаёт мама. — Марго, ну что ты от меня хочешь, а? Если я его увижу, обязательно с ним поговорю. Обещаю, — в отчаянии кричит отец. Кажется, мама довела его. — Я уже давно ничего от тебя не хочу, Андрей. — разочарованно говорит мама. — Иди к своей ненаглядной, она тебя приголубит. — Мам, пап, давайте не будем ругаться. На сегодня предлагаю забыть то, что случилось. У Матвея день рождения, — и тут я слышу радостный возглас сына. Рома вытащил из моей спальни шары. Матвей подпрыгивает и хлопает в ладоши, такого количество воздушных шариков он ещё не видел. Это его приятно удивило. Я же иду на балкон, нужно проветрить голову. Зачем они вообще заявились именно сегодня. Явно не поздравлять Матвея. Простыми поздравлениями его не удивишь. Да и как можно идти к собственному сыну и внуку без подарка. Не понимаю. Значит им просто нужен был повод прийти. Рома сделал всё, чтобы я выиграла суд. Подключил кое какие связи. В общем 99 процентов того, что суд я выиграю и Сергей будет вынужден вернуть мне деньги. Значит, им необходимо сделать так, чтобы я забрала заявление или… Или что? И почему они угрожают мне, что заберут у меня сына. Зачем он им? Они никак не участвуют в его жизни, не навещают его, не помогают финансово. Тогда зачем он им? Что они с ним делать собрались, если каждый из них работает? Что за дикие планы у них? К чему этот шантаж? Столько вопросов… Где бы мне ещё найти ответы. Мне хочется быть готовой ко всему. Через несколько минут чувствую сильные руки на талии, я так задумалась, что пропустила приход Ромы. Откидываю голову ему на грудь и молча смотрю на вечернюю Москву. Она меня успокаивает. Прекрасный вид. — Знаешь, я тут подумал, — задумчиво, я бы сказала осторожно говорит Рома. — О чем? — замираю. Может он наконец-таки понял, какая я проблемная. Прикрываю глаза, что за бредовые мысли, Ира. — Ты не против, если я усыновлю Матвея? Признаю отцовство, — я замираю. Он шутит сейчас, да? Ведь шутит. — Ты серьезно хочешь это сделать? — хрипло выдаю я. Я в шоке. — Да. Только у меня будет условие. — Какое еще условие? — моё сердце набатом бьётся, даже в уши отдает. — У Матвея будет моя фамилия и моё отчество. Он будет считать меня своим отцом. И только меня. Этого утырка не будет в нашей жизни. Я хочу его оградить от него. — И ты готов на это пойти? Стать ему отцом? — я искренне поражена. Даже приезд этих двоих так меня не взволновал, как Ромино предложение. Могла ли я мечтать об этом? Ответ очевиден, я даже не мечтала. — Да. Я хочу, чтобы у нас была полноценная семья. И я клянусь тебе, я сделаю всё, но Матвей никогда не почувствует, что я отношусь к нему как-то иначе. Ко всем нашим детям я буду относится одинаково. Я буду о них заботиться и любить. — Спасибо, — я позорно разрыдалась, повернувшись к нему, уткнулась в могучую грудь. — Я о таком даже и мечтать не могла. — Маленькая моя, не плачь. Я обещаю, всё у нас будет, — целует меня в макушку. Поглаживает. — Я люблю тебя, Ира. Давай вместе справляться со всем, что преподнесёт нам жизнь. — И я люблю тебя, Рома. Очень люблю. Давай вместе навсегда. Ты и я, — жмусь к нему. Хочется срастись с ним, стать одним целым. Мой. Удивительно, но день рождения прошел на ура, несмотря на нежданный визит аферистов. Глава 28 Время бежало словно спринтер. Я оглянуться не успела, а землю уже усыпало первым снегом. Календарь оповещал о завершении последнего месяца в этом году. И начало нового года. В воздухе витали запахи мандаринов и хвои, приближались новогодние праздники. Для нас ещё и не менее волнительный момент. Знакомство с Ромиными родителями. Они пригласили нас отметить вместе новый год. И отказов конечно же не принимали, да я и сама понимала, что это необходимо. Ведь через месяц у нас с Ромой свадьба. Так что, оттянуть этот момент никак не получится. Моя нервозность вывела из себя супернепробиваемого Рому. Впервые он не выдержал и очень резко мне ответил, на что у меня даже обидеться не получилось. Мы занимались подготовкой к свадьбе, обсуждали, чего мы вообще хотим, и хотим ли вообще. Я снова ушла в себя, в свои переживания. Рома, мой чуткий Рома, конечно же обратил на это внимание, и в буквальном смысле вытряс из меня всю правду. Ему врать я не умею. — Ираа, я слушаю. Что тебя так беспокоит, м? — пристальный взгляд. Словно рентген, будто видит меня насквозь. — Я переживаю, как твои родители отнесутся к Матвею. Всё же ты везёшь невесту с ребёнком, — прикрыла глаза. Я правда ужасно боюсь этой встречи. Как они посмотрят на нас. Вдруг скажут ему найти нормальную девушку, не обременённую дитём. — Что за херня у тебя в голове, — рявкает. — Ира, посмотри на меня. Я скажу тебе один раз. Один. И этот разговор мы закроем раз и навсегда. Мы больше никогда в жизни к нему не вернёмся, поняла? — ДА, — я замерла, в таком властном, подавляющем тоне он со мной ещё не говорил. Он оказывается и так умеет разговаривать. Аж в дрожь бросает. — Ты сейчас говоришь так, будто Матвея нужно стесняться. Словно он что-то постыдное в твоей жизни. И почему-то именно он может быть какой-то помехой к счастливой семейной жизни, — я не плачу, я просто не понимаю откуда капает вода на мои ладошки. Я только сейчас поняла, что шмыгаю носом. — Запомни, это не так. И ты должна выбросить подобные мысли из своей головы. Мои родители знают о том, что у НАС есть Матвей. И примут его как внука и никак иначе. Как я приму его, как сына, после нашей свадьбы. Мне не нравится твоя неуверенность, твои сомнения, — я уже реву в голос. Я ужасный человек. Нет, я так совсем не думала о своём сыне. Нет. Ну, не так, боже, неужели со стороны всё это выглядит именно так? Я всем сердцем люблю своего сына и не стыжусь его. Тогда откуда эта неуверенность? Откуда эти сомнения? — Ответь мне, Ир, вот если бы мы познакомились, и ты узнала, что у меня есть ребёнок, ты бы его приняла? — смотрит прищурившись, я вижу злость в его глазах. Вывела я его этими сомнениями.