Остолбенев, Джин не спускала глаз с партизан, занимавших позиции за колоннами. Десять бойцов. Шестьдесят выстрелов. Тысячи крошечных игл пронзят воздух. Джин посмотрела на правительницу, которая выступила вперед, когда речь нового имперского губернатора подошла к концу. — Добро пожаловать на Инусаги, губернатор Тофервин, — подавленно произнесла она. В руке женщина держала какой-то предмет, оказавшийся дистанционный пультом, — когда правительница нажала на него, на собравшихся, словно снежные хлопья, посыпались миллионы золотых лепестков сакулы. Толпа восхищенно ахнула. Джин едва расслышала звук первого выстрела. Сквозь золотые лепестки пронеслись серебряные иглы. Еще никто не успел закричать, а истекающие кровью гости уже начали оседать на пол. Труп нового губернатора рухнул со сцены. Правительницу отбросило к скульптуре, ее белоснежное платье окрасилось красным. В считаные минуты пол бального зала оказался залит кровью и усеян телами. Глава восемнадцатая Когда Со вернулся на челнок, Джин ждала его в рубке и смотрела в иллюминатор. Геррера бросил картечницу на палубу, прошел к пилотскому креслу и молча приступил к предстартовой подготовке, даже не взглянув на свою подопечную. Джин поняла, что он видел ее во дворце. И он знал, что она об этом догадалась. Мая не вернулась. И Джин знала почему. Как только раздался сигнал тревоги, во дворце воцарились хаос и паника, что сыграло партизанам только на руку. У Джин было преимущество: к тому моменту она уже выбралась наружу и подходила к омнибусам. Забравшись внутрь одного из них, девушка сквозь стекло наблюдала, как гости в ужасе разбегаются во все стороны. Джин искала глазами Со, но вместо этого увидела Маю. Платье было порвано, обнажив скрывавшуюся под тканью броню. Наперерез Мае бросился штурмовик. Капсула тронулась с места, увозя Джин обратно в космопорт, но девушка успела увидеть, как Мая сцепилась с имперцем, как солдат поднял бластер и как безжизненное тело партизанки повалилось на землю. Джин не проронила ни слова, когда Со поднялся на борт и они поспешили прочь. С отлетом проблем не возникло: когда их корабль поднялся в воздух, столько народу уже пыталось покинуть планету, что имперцам даже при всем желании не удалось бы остановить каждого. Тем не менее Джин на всякий случай перепроверила поддельные коды и убедилась, что в имперских архивах их визит останется лишь незначительной заметкой о небольшом транспорте с полным допуском. Прыжок в гиперпространство тоже прошел в тишине. Джин наблюдала за превратившимися в размытые сине-серые полосы звездами, пока от них не начало рябить в глазах. Со поднялся из кресла и ушел в хвост корабля. Девушка не представляла, что он там делает, но, судя по доносящемуся лязгу металла, Геррера поднял картечницу с палубы и запер ее в одном из отсеков. Добравшись до Хода контрабандиста, Со остановил корабль и вгляделся в астероидный пояс. — Инусаги совсем рядом с Набу, родной планетой Императора, — наконец произнес он, повернувшись к Джин. — Столь масштабное нападение, да еще и рядом с его родиной, послужит прекрасным сигналом. Новоиспеченный губернатор был близким союзником Императора, а правительница играла ключевую роль в их планах. Хотя вряд ли у нее был выбор, — подытожил наставник. — Со, это же просто безжалостная резня, — ответила Джин, наблюдая за проплывающими снаружи безжизненными камнями. — Мы не сражались за правое дело, не помогали какому-то сопротивлению, не наносили удар по Империи. Это была просто бойня. — О, Джин, — сказал Со дрогнувшим голосом, — а что такое, по-твоему, война? Джин заметила среди астероидов какое-то движение. Сколько бы отпугивающих средств она ни распыляла, майноки всегда возвращались обратно. — Полетели домой, — прошептала девушка, после чего выскользнула из кресла и постаралась отойти от Со как можно дальше. Обнаружив синтекожаные перчатки Маи, Джин прижала их к лицу, но не различила ничего, кроме запаха углерода. *** Иногда по ночам, когда разрушенная вышка связи скрипела на ветру, Джин снова и снова чудились звуки, с которыми тысячи крохотных металлических игл пронзали воздух, рассекая парящие лепестки сакулы. В такие ночи сырые каменные стены базы пахли кровью, а девушка накрывалась одеялом с головой и до утра разглядывала старые голозаписи своего отца. *** — У нас утечка, — объявил Со на общем собрании отряда спустя несколько дней после возвращения с Инусаги и смерти Маи. — М... утечка? — переспросил Стейвен. Гибель девушки сказалась на нем болезненнее всего. Со мрачно кивнул. — Я найду источник, — пообещал он, и в комнате резко повеяло холодом. Джин пристально разглядывала партизан, которые тут же перестали быть ее друзьями и товарищами. Интересно, кто из них предал Со? — Из-за нее погибла Мая? — спросил Кодо. — Не исключено, — прорычал Геррера. Со начал принимать все большее участие в тренировках бойцов. Теперь он стоял на вершине сломанной вышки связи, выкрикивая приказы, а солдаты отрабатывали различные боевые ситуации. — Да не так! — кричал он на Джин, когда она в разгар инсценированной битвы оказалась слишком близко к Джари и Кодо. — Скучкуетесь — считай, что вы трупы! Кодо мигом отскочил в сторону, а вот Джари остался на месте. — Да он просто параноик, — прошептал тогрута, поглядывая на Со. — Он прав, — возразила Джин, отталкивая Джари в сторону, когда выступавший за противоположную команду Стейвен набросился на них. Новичкам в отряде Со было еще тяжелее. Многие не выдерживали и уходили уже через пару дней. Зато оставшиеся — среди которых, к огромному сожалению Джин, затесался и Риз Таллент — становились ярыми приверженцами методов Со. — Зачем ты вернулся? — поинтересовалась девушка, когда после долгого дня на стрельбище Риз уселся рядом с ней. — Вся моя старая команда перебежала к Со, — ответил парень. Джин с удивлением осознала, что это было правдой. Она уже давно перестала считать этих ребят командой Риза. — А я подумал, что мне и самому тренировки не повредят. Джин окинула его оценивающим взглядом. За прошедший год Риз подрастерял свою самонадеянность. Может, тренировки с Со и правда пойдут ему на пользу. Однако для девушки все равно стало сюрпризом, когда Со выбрал Риза для следующего задания. — Еще ты, — добавил Геррера, указывая на Джари. Тогрута выглядел не менее удивленным. — И Джин. — Что надо делать? — поинтересовалась девушка, поднимаясь на борт небольшого челнока. Это был один из новых кораблей, купленных на деньги за Инусаги. — Поможешь нам с кодами доступа, — ответил Со. Джин с головой погрузилась в работу с репликатором и, только выполнив свою задачу, сообразила, что на борту повисла тревожная тишина. Увидев подделанные коды, Со одобрительно хмыкнул. Вскоре корабль вышел из гиперпространства у неизвестной Джин планеты. Никто из имперцев не спешил проверить их документы, но поблизости располагался имперский гарнизон. Как только челнок приземлился, Со повел всех в тайное убежище. — Как я и говорил, среди нас предатель, — сообщил Геррера. — Возможно, кто-то хочет переметнуться. Джари, Джин и Риз обеспокоенно переглянулись. — Ты выяснил, кто это? — спросил Джари. Со молча уставился на тогруту. — Да, — коротко ответил он. Геррера раскрыл карту планеты, и все сгрудились вокруг голокуба, чтобы посмотреть. — Вот тут имперский аванпост, — произнес Со, указывая на точку в четырех километрах восточнее их текущего положения. — Сюда поступали сообщения с нашей базы. — С нашей базы? — ахнула Джин. Геррера хмуро кивнул: — Предатель сообщил имперцам о паре наших вылазок, и все они накрылись. Мы потеряли корабль. И нескольких бойцов. — Таких, как Билдер, — тихо добавил Джари. Со снова кивнул. Джин опустила глаза. Она и не знала, что тви’лек погиб. Девушка думала, что Билдер просто улетел на какую-то длительную миссию. Сколько еще из тех, кто покинул базу и больше не вернулся, на самом деле погибли? Почему Со никогда не скорбел о них, почему не позволял другим почтить память погибших? Если бы Джин своими глазами не видела смерть Маи, неужели тоже бы всю жизнь гадала, погибла ли та или просто решила пойти своей дорогой? — И гаморреанцы, — добавил Со. Девушка нахмурилась. Огромные братья-гаморреанцы пробыли на базе недолго, но они казались неуязвимыми. — Как ты вычислил предателя? — спросил Джари. Геррера наградил тогруту долгим, пронзительным взглядом. — Есть у меня средства, — произнес он наконец.