Посмотрев спасителю в глаза, девочка секунду поколебалась, прежде чем схватить его ладонь. Последний раз они виделись во время бегства с Корусанта, когда Геррера привез ее семью на Ла’му, чтобы начать все заново. Родители раз за разом повторяли Джин все варианты развития событий, которые могли произойти, если — вернее, когда — Империя их найдет. — А это, — говорила мама, показывая, как пользоваться станцией связи, — на самый экстренный случай, если нас с папой не окажется рядом. Нажми эту кнопку, и Со Геррера придет за тобой. И каждый раз Джин тянулась к кнопке, готовая сразу же нажать ее. — Он никогда нас не навещает, — пожаловалась дочь, когда мама отстранила ее в сторону, наставительно напомнив, что вызывать Со можно только при крайней необходимости. Сейчас губы Герреры были плотно сжаты. На его лице не было ни тени улыбки, а взгляд не лучился весельем, как во время их последней встречи. По левому глазу протянулся шрам, из-за которого веко всегда оставалось полуопущенным. Из-за слегка выпученных глаз и оттопыренной нижней губы мужчина выглядел очень зловеще. Джин потянулась вверх и вложила свою крошечную бледную ладошку в его большую, огрубевшую ручищу. Мужчина нежно сжал ее пальцы, а девчушка вцепилась в него с такой силой, будто тонула и хваталась за веревку, тянущую ее обратно к берегу. — Нам пора, — произнес Со. Проглотив свои страх и печаль, ребенок кивнул. Прохладный дождь оставил после себя ощущение свежести и чистоты. Джин и Со бежали через поле к дому девочки. Как же странно, что прекрасный и безмятежный окружающий мир столь прекрасен, а мамы уже... — Там были штурмовики, — сказала Джин, дергая Со за руку. Она закусила губу и мысленно обругала себя. Нужно было сосчитать, сколько солдат заявилось на ферму. — Там был тот человек в белом, с которым папа иногда работал. И штурмовики в черной броне. И... Нужно было быть внимательнее. Но все случилось слишком быстро. — Здесь никого нет, — сообщил Со. Ее дом и фермерское оборудование — вышка связи, оросители, сельскохозяйственный дроид — стояли посреди моря тихо покачивающейся небесной пшеницы. На фоне ночного неба призраком взмыла, а затем снова опустилась на землю подхваченная ветерком рубашка. Никаких сомнений, это папина сорочка. Та, что потерлась на запястьях и от которой пахло отцом: смесью лосьона, грязи, смазки и еще чего-то резкого и холодного. Но не успела она схватить ткань, чтобы закутаться в нее, как ветер вновь подхватил рубашку и унес ее прочь. Чем ближе они подходили к дому, тем больше одежды вылетало им навстречу, проносясь над степью и исчезая в ночи. А затем девочка увидела корзину для белья и следы крови в траве. В сердце Джин затеплилась надежда. Тела мамы нигде не было. Но где-то в глубине души малышка понимала: тело исчезло не потому, что мама осталась жива. Никто не способен пережить выстрел в грудь с такого расстояния. Прикусив щеку, Джин ощутила металлический привкус крови, но не издала ни звука. Со целенаправленно подошел к двери дома и распахнул ее настежь. Когда Джин молча вошла следом, в ноздри ей ударил горький запах дыма. Штурмовики разожгли огонь, который до сих пор потрескивал на кухне, покрыв светлые стены копотью. Геррера знал, где смотреть: рабочий кабинет, укромные уголки и потайные щели, доски под ковром. Везде было пусто. — Они все забрали, — выругавшись, прорычал спаситель. «Забрали вместе с ним, — отрешенно осознала Джин. — Забрали вместе с папой». На глаза навернулись слезы, но причиной их стал вовсе не дым. Пускай за ней пришел не отец, а Со, однако девочка тешила себя надеждой, что папа будет где-то здесь. Спрятался и ждет ее. Но нет. Папы больше не было. Пол усеивали осколки битой посуды. Джин знала, что, прежде чем велеть ей убегать, папа пытался уничтожить плоды своих трудов. Тут ничего не осталось. Папа ничего бы не оставил после себя. Со прищурился и повернулся к спасенному ребенку: — У твоего папы не было каких-нибудь тайников? Которые не нашла бы Империя. Дом был перевернут вверх дном. Маме удалось уничтожить кое-что из папиных исследований, но имперцы нагрянули слишком неожиданно. Джин показала сейф в родительской спальне, который, впрочем, оказался пуст. Пропал рабочий журнал, не было и отцовской картотеки. Девочка заглянула в собственную комнату. Черные штурмовики опрокинули ее кровать и даже выпотрошили кукол в поисках папиных записей. Джин не знала, нашли ли они что-нибудь. Но это не важно, ведь все данные у папы в голове. И теперь он у них в руках. — Нужно улетать с планеты, — мрачно произнес Со. — Подумай, Джин. Здесь могут быть еще какие-то наработки твоего отца? — Нет, — тихо ответила она. — Тогда мы уходим. Джин двинулась было в сторону своей комнаты, но Со остановил ее, положив тяжелую руку на плечо. Девочка сглотнула, ладонь потянулась к маминому кулону. Джин пришлось бросить все, когда семья сбежала с Корусанта. Она сможет сделать это снова. Она хотя бы успела прихватить свой рюкзачок. Джин первой вышла наружу и, прежде чем Со закрыл дверь, услышала, как что-то тяжелое с металлическим стуком упало на деревянный пол домика. Мужчина ухватил девочку за локоть и потащил за собой. Джин едва ли не бежала, чтобы поспеть за его размашистыми шагами. Они прошли метров пятьдесят, когда ферма взорвалась. При звуке взрыва Джин вздрогнула, и ее тут же обдало волной жара. Позади догорали остатки последнего места, которое она звала домом. Желто-оранжевые языки пламени лизали бледную траву, грозя начать степной пожар. Со не сбавил шага. Он даже не оглянулся ни на пожар, ни на Джин. Корабль был уже наготове, и Геррера поднялся по трапу внутрь. Джин задержалась, посмотрев на дым. Больше ее здесь ничего не держало. Глава вторая Джин сидела рядом с Со в кабине его корабля, пробивавшегося сквозь облака Ла’му, и смотрела в одну точку прямо за иллюминатором. Сверху показалась белесая дуга планетарного кольца, и звездолет покинул атмосферу. Усеянное яркими звездами небо окрасилось в черный, и его озарил бледный солнечный свет, отраженный от пояса планеты. Джин ахнула. Со покосился в ту сторону, куда смотрела девочка, и хмуро кивнул. В черноте космоса, подсвеченный солнцем, висел одинокий звездный разрушитель. Они послали за ее отцом звездный разрушитель. «Папа на том корабле!» — осознала Джин, широко распахнув глаза. Он был где-то там — совсем близко, но до него не добраться. Со возился с управлением. По сравнению со звездным разрушителем его корабль был совсем крошечным — муха на фоне великана, — но по приглушенным проклятиям Джин поняла, что Геррера беспокоится, как бы их не заметили. В считаные секунды они миновали звездный разрушитель и спустя несколько минут прыгнули в гиперпространство. Из иллюминатора полился серо-синий свет, и Джин заморгала. Но яркое свечение было не единственной причиной — девочка смаргивала навернувшиеся на глаза непролитые слезы. — Эй, малышка, — произнес Со, повернувшись в кресле, чтобы лучше видеть спутницу, — я... Он замолчал. Джин знала, он хочет сказать, как ему жаль, но что-то в его взгляде подсказывало: Со понимал всю бесполезность своих слов. Девочка уставилась своему спасителю в лицо, не веря собственным воспоминаниям, в которых Геррера был смешным и добрым. Сморщенные шрамы возле левого глаза заметно выделялись на фоне его темной кожи. Мужчина выглядел сердитым. Но вот его глаза... — Я не хочу об этом говорить, — сказала Джин, забравшись на кресло с ногами. Обхватив руками колени, она уткнулась в них подбородком. Со помрачнел еще сильнее. — Очень плохо, — произнес он, — потому что мне нужно знать, почему Империя вот так заявилась за твоим отцом. — Ты знал, почему мои родители скрывались, — ответила Джин. — Я знал отдельные детали, но и представить не мог, что они пошлют за ним целый звездный разрушитель. Девочка была вынуждена признать, что ее это тоже несколько удивило. Она знала, что ее отец был важным человеком и работал на Империю до того, как сбежал с Корусанта и поселился на Ла’му. Она кое-что знала о его работе. Мама и папа просили никому не рассказывать о его исследованиях, но Со можно доверять. Мама ему доверяла. — Он изучал кристаллы, — пояснила Джин, достав из-под воротника кулон с кристаллом, который дала ей мама. Она сняла подарок и вложила его в протянутую руку Со. Геррера повертел кулон в руках и посмотрел в него на просвет, вглядываясь в прозрачный камешек. Джин знала, что это кайбер-кристалл. Не самый лучший, много за такой не дадут. Когда папа работал на Империю, он работал только с очень хорошими кайбер-кристаллами. Он любил камни. — Я знаю про кристаллы, — кивнул Со, возвращая кулон. — Но твой отец должен был работать над чем-то еще, чем-то гораздо важнее. Чем-то, что им нужно. Имперцы не свалятся на голову вот так вот из-за каких-то там кристаллов. — Это единственное, над чем он работал, — настаивала Джин. — Ты просто не знаешь, — мрачно ответил Со. — Он сказал что-нибудь, когда пожаловали имперцы? Что угодно... может, он сказал тебе что-нибудь, что даст нам подсказку? Девочка закрыла глаза. Голос отца все еще звучал в ее голове. «Помни, все, что я делаю, — сказал он, — ради твоей защиты». А затем он ушел с человеком, который убил маму. — Нет, — ответила Джин. Со повернулся к иллюминатору и уставился на серо-синие переливы гиперпространства. — Что-то здесь нечисто, — протянул он, обращаясь скорее к самому себе. — Еще с Корусанта Гален работал над чем-то крупным, я знаю это. Мы должны выяснить, над чем именно. Глаза щипало от слез. В ночь перед приходом имперцев отец чинил сломанного сельскохозяйственного дроида. Велика тайна. Но она знала, что Со прав. Родители обсуждали это, поздно ночью, когда думали, что Джин уже спит. Исследования, кристаллы и страхи. Жаль, что она не обращала на эти разговоры особого внимания. Как бы ей хотелось разобраться, почему все это случилось. Она попыталась вспомнить, как все было раньше. На Корусанте, где отец открыто работал на Империю. Джин была младше и легкомысленнее, но даже тогда она поняла, что ее родители были несчастны. Когда они перебрались на Ла’му, дела пошли лучше. Напряжение улетучилось. Папа работал в полях, а по ночам продолжал свои исследования, но не так, как на Корусанте. Он больше не работал до полного изнеможения, не бормотал что-то себе под нос, не замечая дочь. Дела и правда пошли лучше. Но подсознательный страх все равно никуда не делся. Он то и дело возвращался, когда вышка связи улавливала помехи или когда родители устраивали очередную тренировку. Они придумывали разнообразные планы действий на случай, если произойдет что-то плохое, и говорили дочке, как нужно поступить. Папа притворялся, что все это игра, но Джин понимала, в чем дело.