Настало лето. Я отвезла детей в пионерский лагерь и в ближайшие выходные поехала их навестить. Мы долго гуляли по лесу вокруг полуразрушенного монастыря. Затем, проведя с ними весь день, я отправилась к станции, чтобы вернуться в город. Никогда еще я не оставалась дома без детей, и теперь было странно возвращаться домой в одиночестве. Грустная, я шла из пионерлагеря по лесу. Мое решение уступить их просьбе и забрать в следующие выходные домой почти созрело. Я шла по тропинке к железнодорожной станции. Вдруг меня охватило сильное желание отойти дальше от дороги и опуститься на траву. Решив, что просто устала, я заметила подходящую полянку, которая была вдали от глаз редких прохожих, и села на траву. В следующий момент я увидела вокруг себя простор, а внизу облака и тело, лежащее на траве. Сверху образовалось нечто, похожее на большой купол или колокол. Усиливающиеся звуки, отдаленно напоминающие настройку большого оркестра перед выступлением, заполняли, крутясь, пространство купола, втягивая меня. Удивительное чувство восторга и окончания чего-то мучительного заставило устремиться в центр купола. – Освобождение! – музыкой звучало вокруг. В следующий миг со всех сторон ко мне полетели силуэты, формой напоминающие венчик колокольчика. Они двигались суженной частью вперед. Эти колокольчики кричали голосами моих слушателей: – Вернись, ты нам нужна! Это заставило меня опомниться. Испытав небольшое раздражение и затем отчаяние, я принудительно спускалась к земле. Кольцо из кричащих колокольчиков замкнулось надо мной и прижало меня к телу на траве. Впервые я вошла в тело лицом к спине. Развернувшись, я смотрела на расплывающиеся силуэты, похожие на колокольчики, и на теплое яркое солнце, освещавшее весь лес и поляну, откуда я продолжила свой земной путь. Несколько лет спустя я узнала, что каждому человеку на земле необходимо пройти несколько жизненных этапов, каждый из которых является проверкой души. Собираясь в очередное рождение, мы сами подписываем соглашение, по которому должны получить опыт по нескольким задачам. Таким образом, у каждого есть от четырех до пяти моментов, к которым они должны подойти с определенным опытом. Это как назначенные экзамены. Они обязательно должны быть, только то, как мы их пройдем, зависит от нас. Если мы не получим к назначенному времени необходимый нам опыт, то экзамен можно провалить. Тогда наша жизнь может прерваться или мы тяжело заболеем. Если экзамен будет сдан, то случится что-то, что коренным образом изменит нашу жизнь. Для меня, видимо, экзамены сопровождаются временным отделением от тела. Что-то происходит в это время с моей серебряной нитью, связующей меня с этим миром. Алтай Приближалось лето. В моей школе стали громче слышны разговоры об Алтае. Алтай манил к себе – страна преданий и путь к Шамбале. Многих людей, вступающих на путь духовных поисков, он манит и тянет к себе. Не минула эта тяга и нас. Несколько позже я поняла, что для соприкосновения с духовными энергиями совсем не обязательно физически устремляться к условному месту их локализации. Духовное самосовершенствование помогает наладить прямой контакт с этими энергиями и информацией из любого места. Зачастую поездки по «духовным местам» не только не делают людей более духовными, но и усиливают их гордыню и неведение. Совершая путешествие в такие места, нужно самим сначала стать лучше и решить хотя бы часть своих проблем, связанных с цеплянием за повседневную жизнь. Приходя к месту концентрации духовной энергии, необходимо полностью раскрыться и отдаться ему. Внесение своих земных проблем, гордыни, глупости и негативных эмоций только обостряет плохое состояние человека и вредит местам силы. Это все равно как «в бочку меда бросить ложку дегтя». Тогда мы не думали об этом. Нам казалось, что само соприкосновение с теми местами должно сделать нас лучше. От нас требуется только приехать. Понадеявшись на русское «авось», мы собирались. Сама поездка была поистине удивительной. Место, которое нам указали, располагалось высоко в горах Казахстана. Группа набралась сразу. Взяли билеты и стали готовиться к поездке. Учитель тревожился за меня, но не говорил почему. Все, что, казалось, было мне ясно, так это то, что нужно выдержать. В это время было много предупредительных знаков. Однако как их правильно понять? Многие предупреждения становятся жертвами нашего разума и логики. Я оправдывала происходящее или находила совсем иное объяснение. Перед поездкой, устав от сильных нагрузок, я повредила копчик и сломала палец на правой ноге, но это не остановило меня. Привыкнув все преодолевать и воспринимая травмы как очередное испытание, я продолжала собираться. Необходимость ехать была внешне очевидна. Начались неприятности. Палец на ноге распух окончательно, и я ходила только в открытых резиновых шлепанцах с закрепленной пяткой. В этой-то обуви мне и пришлось передвигаться всю поездку. Настал день отъезда. Группа из двадцати человек, в которую входили мои сыновья (старшему исполнилось двенадцать лет), села в поезд. Наши неподготовленность и неосведомленность дали первые плоды. В середине второго дня пути мы вдруг выяснили, что нужно ехать еще сутки. Сидеть я не могла, а от лежания в душном пыльном вагоне болело уже все тело. Грязь, духота и душ из бутылки с водой в тесном туалете довершали картину. Несколько суток на поезде, и мы приехали. Город утопал в туманных сумерках. Уже несколько дней шли дожди, и в воздухе висел пар. Темнота поглощала все вокруг. Чтобы укрыться от сырости, мы вошли в здание вокзала. На стене, в слабо освещенном помещении вокзала, зловеще проглядывали сквозь густой туман цифры счетчика Гейгера. Куда мы собрались в этом сыром мраке? Однако к нам пришла помощь. Нашелся водитель автобуса, согласившийся довезти всю группу до места ночлега и затем добросить нас ближе к обозначенному на карте месту в горах. Это была удача. Много мыслей роилось в наших головах в эту ночь. Что ждет нас там? Закупив все необходимое в маленьком городе, где провели ночь, мы загрузились в автобус, который теперь взбирался в горы, унося нас от проблем цивилизации. Несколько часов поездки, и мы остались один на один с горами. Голые огромные глыбы были навалены здесь каким-то великаном. От палящего солнца спряталась вся растительность, и только кое-где виднелись маленькие колючие кустики, которые цеплялись за камни и прижимали свои ветки к щелям между нами. Начался переход через перевал. Из-за местных условий и палящего солнца этот утомительный переход длился, казалось, бесконечно долго. Группа состояла из двадцати человек, но мужчин, включая моих сыновей, было только четверо. Они-то и взяли на себя всю нагрузку по доставке снаряжения. Сделав несколько ходок через перевал, мужчины перенесли продукты, палатки и часть рюкзаков. Остальные несли личные вещи сами. Наконец мы в долине. Перед нами стояла главная задача – разбить лагерь до наступления темноты. Буддийский монастырь, развалины которого так манили нас в этот путь, был за следующим перевалом, который нам еще предстояло преодолеть. В первый же день Алтай угостил нас ураганом, который неожиданно налетел и плотно заполнил собой всю долину вокруг озера. Все произошло так быстро, что только потом мы смогли проанализировать признаки, предвещающие ураган. Сначала на чистом небе появилась маленькая тучка. Затем, через несколько минут, она обернулась сильными порывами ветра без дождя. Несколько минут ветер все рвал и метал. Закрепить палатки на голых камнях было трудно, нам с трудом удавалось удерживать их от полета. Часть вещей унесло ветром. Вдруг неожиданно быстро ветер стих. За затишьем последовал сильнейший ливень, который старался смыть все в озеро. Наконец и он утих. Над горами появилось чистое заходящее солнце. Оно улыбалось, окутанное сразу несколькими радугами. Еще мокрые от дождя скалы, обрамленные мелкими растениями, приютившимися в щелях между камнями, окрасились в фиолетовый, малиновый, голубой, бронзовый цвета. Быстро закатившись за гору, светило оставило нас в полной темноте промокшими и усталыми. Это было первым суровым испытанием. Такой душ, с предварительной трепкой, мы получали несколько дней подряд. Каждый раз все повторялось. Вслед за ураганом наступала сказочная тишина. После палящего солнца все отдыхало и уходило ко сну. Неделя у нас ушла на акклиматизацию – сильные перепады температур и слишком близкое солнце давали себя знать. Неумолимо палящее дневное солнце сильно обжигало. Теней от нас почти не было. Мы находились достаточно высоко. Жара распространялась только сверху. Под ногами камни всегда оставались холодными. Этот контраст давал возможность укрыться под плотным тентом. Ночью все палатки покрывались инеем. Ранним утром всходило солнце и начинало быстро согревать все вокруг. Это заставляло нас быстро покидать палатки, так как находиться там становилось невыносимо от жары. Порой температура в палатке больше напоминала верхнюю полку в бане. Наконец люди стали оживать. Рядом с нашим лагерем росло много лука-батуна. Толстые плоские его стебли помогли нам быстрее адаптироваться к местному климату. Есть почти не хотелось, поэтому мы заваривали чай и ели только лук с хлебом. Через несколько дней, почувствовав себя лучше, мы расширили свое меню и стали делать вылазки из лагеря. Но сначала выходили немногие, – было довольно тяжело. Во второй половине дня я начала ходить с этюдником в горы и делать этюды. Прекрасные альпийские луга, населенные ядовитой живностью, не представляли проблем. Уважение и спокойное втекание в размеренную жизнь долины дало возможность мирно сосуществовать со всеми ее обитателями. Страх и агрессивное поведение привлекают неприятности. Недаром говорят: «В чужой монастырь со своим уставом не лезут». Принимая условия сосуществования всех представителей местной природы, я могла спокойно передвигаться почти босиком. За это время мне удалось обнаружить несколько лечебных трав, из которых в лагере мы делали чаи. Вскоре физическое состояние и остальных людей группы заметно улучшилось. После нескольких дней приема настоев трав все были в хорошей форме и стали ходить в горы. Мы раскинули свой лагерь в небольшой долине, окруженной со всех сторон высокими хребтами. В середине долины расположилось озеро, у одного берега там жили бобры. Вода была такой чистой, что хотелось где-то помыться, прежде чем войти в нее. Песок у берега казался живым. Мельчайшие кусочки пищи, которые попадали в озеро, когда мы мыли наши тарелки, тут же поглощались им. На глубине плавали огромные карпы; казалось, что можно потрогать их рукой, когда они проплывали под нами. Это озеро спасало от зноя и давало жизнь. Погружаясь в него в одежде, мы получали ощущение долгожданной прохлады. Некоторое время мокрая одежда спасала от палящих лучей солнца. Все тело приходилось закрывать плотной тканью, так как даже через футболку кожа обгорала. В ход пошло абсолютно все. Еще до подъема в горы мы сделали привал в маленьком городке. Домовые привели меня в магазин и предложили купить наматрасники. Такие полосатые и плотные, они напоминали матрацы в пионерском лагере. Мы с частью группы купили их, не зная зачем. Как теперь пригодилась эта плотная ткань! Она не давала палящим солнечным лучам обжигать тело, сохраняя прохладу. Мы сшили из нее одеяния. Теперь мы скорее были похожи на пустынное племя – обгоревшие, в развевающихся полосатых лохмотьях, медленно передвигающиеся между своих жилищ. Испытания продолжались. Палящие лучи дня ночью сменялись изморозью. Брезентовые палатки оказались самыми лучшими для таких условий. Мои мальчики и остальные участники похода спали как раз в них. Мы явно не были готовы к холодным ночам. Я создала условия для группы, так как считала, что полностью отвечаю не только за их духовное развитие, но и за физическое здоровье. Сама же с мужем оказалась в шелковой шатровой палатке почти без вещей. Проводя каждый вечер общую медитацию в этой палатке, мы оставались в ней вдвоем и мерзли от пронизывающего холода, идущего от камней. Рано утром, лишь только солнце появлялось из-за ближайшей горы, палатку наполнял нестерпимый жар. Отогреваясь утром и днем, мы пытались сконцентрировать тепло в своих телах, чтобы его хватило на всю ночь. Это заставило искать выход. Я решила попробовать объединиться с энергией луны, для того чтобы легче переносить холод. Было полнолуние. Я вышла из палатки. Стояла тишина, сопровождающая наступление чего-то таинственного. Луна звала меня в свои объятия. Я полностью погрузилась в одну из медитативных техник, которую дал мне Учитель. Мое тело стало быстро набирать лунную энергию. Выйдя из медитации, я поняла, что перестала мерзнуть. Восход солнца объяснил мне, что произошло. Большое количество лунной энергии в моем теле не дало возможности объединиться с солнцем. Оно стало жечь сильнее прежнего. Мне казалось, что я просто растаю. Еле дождавшись ночи, я смогла высвободить лишнюю лунную энергию из своего тела. Каждое утро мужчины разводили костер для приготовления пищи. В таких условиях это было нелегкой задачей. К тому же с дровами была проблема. Тонкой и колючей растительности едва хватало на топливо для небольшого костра. Мои сыновья наравне с мужчинами поднимались в горы за дровами. Несколько кривых карликовых сосен, росших высоко в горах, давали им ветки, но в основном топливом служил мелкий колючий кустарник. Дети ни в чем не уступали мужчинам. Костровые научились так разводить огонь, что в тот момент, когда вскипала вода или приготавливалась пища, в костре гасла последняя искра. На приготовление пищи уходило несколько тонких веток. Это давало экономию топлива. Нести в этот маршрут керосинку было бы немыслимо. Мы пришли на месяц, взяв необходимый запас пищи. Вес рюкзаков был предельным для группы. Но трудности не могли омрачить полученные впечатления. Невозможно забыть общие медитации в большой шатровой палатке, когда вся долина затихала и мы становились ее центром. Во время таких медитаций с группой происходило очень многое. Такой ясности и четкости видения было бы невозможно достичь в другом месте. У многих участников поездки разрешились старые наболевшие проблемы. Все обострялось и давало возможность разобраться в себе и своей жизни. Сделав несколько вылазок через перевал на территорию развалин монастыря, мы освоили маршрут и начали ходить туда малыми группами. Эти развалины наполняли удивительные энергии. Прошли века, а сила монастыря не рассеялась и продолжала создавать купол над развалинами. Вокруг лежали огромные камни странной формы: они были так велики, что невозможно даже было представить людей, которые могли обработать эти глыбы в таких условиях. Размеры и порода, из которой были выточены отдельные фрагменты стен, говорили о неместном их происхождении. Такой породы здесь не было. Некоторые камни были выточены из известняка и стояли на ребрах, являясь указателями пути к монастырю. На его территории, огороженной развалившейся стеной, росла пшеница. Хотя во многих местах от стены осталась только небольшая возвышенность, зерна пшеницы не рассеялись за ее пределы. Казалось, эти развалины живут своей, отстраненной от всей долины жизнью. Я рисовала каждый вечер, когда палящее солнце наконец давало возможность передохнуть. Тени бежали по склонам гор, окружающих нас. Необычная растительность, прижимаясь к камням, использовала мельчайшую щель, чтобы закрепиться и зацвести. Пожалуй, самое интенсивное по цвету и насыщенности цветение можно увидеть именно в таких уголках земли, где жизнь и смерть создают максимальное напряжение. Так близко опускающееся солнце и почти полное отсутствие тени рождают своеобразный колорит. Каждый камень огромных гор, почти не покрытых растительностью, имеет свой цвет. Нигде я больше не видела огромных камней такого изумительного фиолетового с голубыми и розовыми разливами цвета. Поэтому каждый вечер, отправляясь на этюды, я шла в новом направлении, к другой цветовой гамме и другой растительности, покрывающей горы. Этюды я складывала под тентом палатки, и постепенно они образовали стену, закрывающую нас от ветра. Впрочем, это им не вредило. Однажды я ушла перед самым закатом далеко в горы. Солнце было видно над соседней долиной. А нашу долину, лежащую у моих ног, уже заполнили наползающие тени. Я решила подняться немного выше. Сильный порыв ветра подхватил мой этюдник, висевшей на плече, и ноги заскользили по голой скале. Столько мыслей пронеслось в голове. Я четко сознавала, что на помощь ко мне никто прийти не успеет. К тому же голос всегда отражался от соседних гор, и непонятно было, откуда он раздается. «Почему?» – пронеслось у меня в голове.